Ознакомительная версия.
– К сожалению, она считается престижной, – вздохнула я и посмотрела на часы. – Ну ладно, не буду тебя утомлять. Ты еще слишком слаб. Тебе нужно спать побольше.
– Иди. Когда ты придешь в следующий раз?
– Как вернусь из Парижа, так и приду. Я думаю, ты еще здесь будешь. Ты же сам сказал, что тебе тут долго придется загорать.
– Кать, а ты уверена, что ты оттуда вернешься?
– Я постараюсь… Как получится…
– Тогда запиши номер телефона. Возможно, он тебе пригодится. По крайней мере крышу над головой и вкусный обед ты там получишь.
– И кто же этот добрый самаритянин? – удивилась.
– Это моя бабушка. В молодости она вышла замуж за француза, уехала в Париж и прижилась там.
– Тогда какого черта ты делаешь в России?
– Я здесь родился. Моя мать училась в МГУ, нашла здесь свою любовь и осталась в Москве. Так что я москвич, Катя, в Париже мне делать нечего.
– И все же в тебе течет французская кровь.
– Иногда я ее чувствую, – улыбнулся Саша. – В Париже я, конечно, был. Красивый город, что и говорить, но в Москве лучше.
Положив клочок с номером телефона в сумку, я сказала:
– Постараюсь не беспокоить твою бабушку без особой надобности. Выздоравливай и не скучай!
– Хорошо, – кивнул Саша, – не буду, а ты приезжай поскорей.
В Шереметьево я приехала за полчаса до регистрации. Чтобы убить время, я пошла в буфет, купила себе чашку кофе и села с ней в углу. В Париже я пробуду десять дней. За эти десять дней я должна разыскать Пашку и уговорить его вернуть деньги Лютому.
– Здравствуй, Катя, – оторвал меня от размышлений знакомый голос.
Вздрогнув, я увидела «Эдика», вернее, Петра. От удивления я широко раскрыла глаза и приоткрыла рот.
– Все нормально, – сказал он. – Не дергайся. Я здесь один.
– Откуда ты взялся? – От волнения я пролила кофе на стол.
– Поехал в магазин горящих путевок, нашел твою фамилию и купил тур на это же число. Потом я пытался тебя отыскать, но не нашел. Где ты жила все это время?
– Не важно, – буркнула я. – Я смотрю, ты живучий. Плечо-то не болит?
– Не болит. Пулю вытащили, повязку наложили. Врачу я денег дал, чтобы пасть не открывал. Я не держу на тебя зла, Катя. На твоем месте я поступил бы так же. Это мне за то, что я с самого начала не рассказал тебе правду… Ну, подруга, давай двигаться, скоро лететь.
Я, как сомнамбула, встала и пошла за ним.
Таможенный и паспортный контроль мы прошли очень быстро, в самолете сели вместе.
– Катька, ты что вся дрожишь? – спросил меня «Эдик», когда самолет стал набирать высоту.
– Боюсь я летать… В последнее время только и слышно, что самолеты разбиваются.
– Надо же! – рассмеялся «Эдик». – А с виду ты такая смелая девушка. Порой мне казалось, что ты вообще ничего не боишься.
Оставив его слова без внимания, я крепко вцепилась в подлокотник и закрыла глаза.
Когда стюардессы стали разносить напитки, «Эдик» заказал бутылку красного французского вина.
– За удачу, – сказал он, разлив вино по бокалам.
– А что ты подразумеваешь под словом «удача»? Для тебя удача найти моего мужа, грохнуть его, за–брать деньги, а потом грохнуть меня?
– Катя, перестань! Я поехал с тобой для того, чтобы доказать Лютому твою невиновность.
– Лютый, конечно, знает, каким рейсом мы вылетели?
– Я не посвящаю его во все наши дела. Он знает самую малость, успокойся.
– Успокоишься тут, – буркнула я и отвернулась к иллюминатору. Присутствие «Эдика» не входило в мои планы. Верить ему нельзя…
– О чем ты думаешь, Катя? – тихо спросил он, накрыв мою руку своей.
– Я не хотела лететь в Париж с тобой.
– Ты огорчена?
– Еще бы! Ты преследуешь меня как тень, от тебя не скроешься. Рассказываешь мне красивые сказки, а сам Лютому служишь. Не человек, а оборотень какой-то…
– Катя, жизнь – непредсказуемая штука, сколько раз тебе говорить! Я согласился помочь брату, а сам влюбился, как пацан.
«А может, он не врет?» – подумала я и, тяжело вздохнув, допила вино до конца.
В Париже нас посадили в двухэтажный автобус и повезли в отель. Моей соседкой по номеру оказалась молоденькая девушка, сразу же убежавшая узнавать условия приема в Колледж де Франс (именно так она объяснила цель своей поездки).
«Эдику» выпало жить с угрюмым мужчиной средних лет, который, как позже выяснилось, приехал во Францию залечивать душевные раны после развода с женой и двумя малолетними детьми. В самолете он успел назюзюкаться так, что, едва добравшись до кровати, уснул как убитый. Да и потом почти никуда не выходил.
После обеда «Эдик» предложил немного погулять. Благоразумно рассудив, что Пашке лучше позвонить ближе к вечеру, когда он наверняка окажется дома… с Женей, я согласилась.
Побродив по набережной Сены и полакомившись жареными каштанами, мы спустились в подземку и поехали в центр.
– Кать, я когда-то читал, что на Елисейские поля после смерти попадают герои, любимцы богов, – взяв меня за руку, сказал «Эдик». – Посмотри, как здесь хорошо… Торжественно… Красиво…
– Вот уж не думала, что ты можешь восторгаться красотой! Ты ведь бандит, а бандитам все по фигу…
– Катя, я же не всегда был бандитом. – «Эдика» ничуть не обидели мои слова. – Историей Франции я интересовался с детства. А началось все с «Трех мушкетеров»…
– Мне тоже нравится Дюма. Но больше – Дюма-сын. «Даму с камелиями» я три раза перечитывала. Дождусь, пока родители заснут, и читаю, читаю, читаю – до утра. – Болтая с «Эдиком», я совсем забыла, зачем приехала.
– Кать, может, съездим на Монмартр? – Пьянящий воздух Парижа, похоже, тоже действовал на него умиротворяюще. – Давно мечтал там побывать. Посидим в кафе, посмотрим, как художники рисуют…
– Поехали, – с легкостью согласилась я, – только давай на такси: ноги гудят – сил нет, а посмотреть все хочется.
На Монмартре мы просидели до вечера.
Пили легкое виноградное вино, ели пирожные, разговаривали ни о чем, как старые добрые знакомые, как… друзья.
Когда стемнело, мы опять поехали в центр и поднялись на Эйфелеву башню. Блистая яркими огнями, внизу лежал огромный город. Город, воспетый поэтами, город любви… Приехать бы сюда просто так, не думая ни о чем… Эх, Пашка, что же ты натворил… Жил бы со своей манекенщицей, не посягая на деньги Лютого, а ты…
В отель мы вернулись ближе к полуночи. У двери моего номера «Эдик» притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы. Переполненная впечатлениями, я не стала сопротивляться.
– Спасибо, тебе… Петя, – сказала я, погладив кончиками пальцев его колючую щеку. – Несмотря ни на что, сегодня я почувствовала себя почти счаст–ливой… А почему «почти» – ты и сам знаешь.
– Это только начало, Катя, – прошептал он. – Начало настоящих отношений между нами. Прости меня за вынужденное вранье… Спокойной ночи, любимая. Утром я позвоню тебе. Позавтракаем вместе, а потом подумаем, что нам делать дальше.
Ознакомительная версия.
