Ознакомительная версия.
– Это только начало, Катя, – прошептал он. – Начало настоящих отношений между нами. Прости меня за вынужденное вранье… Спокойной ночи, любимая. Утром я позвоню тебе. Позавтракаем вместе, а потом подумаем, что нам делать дальше.
– Подумаем, – кивнула я, возвращаясь мыслями к пропавшему Пашке. Очарование прекрасно проведенного дня сразу испарилось. В конце концов, я здесь не для того, чтобы отдыхать.
Соседка моя, укрывшись с головой одеялом, крепко спала. Прислушавшись к ее равномерному посапыванию, я включила ночник, достала из сумочки огненно-рыжий парик и, натянув его на голову, подошла к зеркалу. Ничего… Очень даже ничего… Теперь – глаза… К таким волосам да зеленые глаза – м-м-м! Пашке точно понравится.
Он любит все яркое, необычное, привлекающее внимание за версту. Грим мы сделаем незаметным, только скулы слегка подчеркнем… Так… хорошо… А платье выберем в обтяжечку – стрейч.
Переживания последних двух недель не прошли для меня бесследно – я похудела, но при этом чувствовала себя великолепно. Наметившийся было животик бесследно исчез. Зато попка торчит как надо. Муженек мой будет сражен наповал!
– Ну, Пашенька, держись, – прошептала я и на цыпочках подошла к телефону.
– Слушаю… – Сонный голос мужа я узнала сразу. Захотелось закричать от обиды, но вместо этого я тихо произнесла.
– Здравствуйте, вы, наверное, Борис? Меня зовут Таня. Несколько лет назад я приехала из Москвы и осталась здесь навсегда. Долгое время я работала у бывших владельцев вашего дома. Они-то и посоветовали мне позвонить… Скажите, Борис, вам не нужна домработница?
– Домработница? – Пашка медленно просыпался. – Но моя жена справляется с хозяйством, хотя… дом такой большой…
– Я слышала, ваша жена совсем молоденькая. Я бы могла ей помочь. Видите ли, в настоящее время я сижу без работы. Можно, конечно, куда-нибудь еще, но мне бы хотелось попасть именно в русскую семью…
– Вы русская?
– О да, да! Я очень чистоплотна, трудолюбива, аккуратна, вы не будете жалеть, если возьмете меня. Об оплате мы можем договориться при встрече, но много я не попрошу. Правда, у меня есть одно условие – жить я буду у вас. Дело в том, что я снимаю квартиру на противоположном конце Парижа. Мотаться каждый день туда-сюда, сами понимаете, очень тяжело…
– Таня, а почему вы звоните ночью?
– Париж ночной город, Борис… Простите, я вас разбудила? О, я не думала, что вы уже легли спать… Если хотите, я перезвоню вам утром, часиков в десять…
– Часиков в десять? – переспросил мой муж. – Нет, в десять я уже уйду. Вот что, Таня… Домработница мне, пожалуй, нужна. Тем более русскоговорящая. Мы тут с женой как на необитаемом острове живем – словом не с кем перемолвиться. Приезжайте-ка, Танюша, к восьми часам утра. Адрес вы, надеюсь, помните?
– Помню. – Чертыхнувшись про себя, я вежливо распрощалась и повесила трубку. Придется теперь искать адрес по телефонной книге, вместо того чтобы спать.
Когда стало светать, я накинула на плечи легкую кожаную курточку, купленную накануне в Москве на деньги «Эдика», взяла сумочку и, покосившись на безмятежно спавшую соседку, вышла из номера.
Поймать такси не составило труда. Свободная машина стояла у входа в гостиницу. Пожилой француз что-то быстро спросил, бросив явно заинтересованный взгляд на мои голые коленки.
– Извините, но… мне… мне нужен… Булонский лес… – мучительно подыскивая слова, по-англий–ски сказала я.
– А, Булонь! – оживился он. – Амур, мадемуазель?
– Да пошел ты, старый козел, со своим амуром, не видишь, я спешу! – по-русски выругалась я и протянула вырванный из блокнота листочек с адресом Пашки.
Таксист, сразу погрустнев, нажал на газ, и мы поехали.
Глядя в окно, я думала о муже. До разговора с ним я по-глупому надеялась, что Пашки в Париже нет. Может, его убили, отобрав злополучные деньги… Я бы поплакала немного, а потом, объяснившись с Лютым, начала новую жизнь… Живой и здоровый Пашка устраивал меня куда меньше.
Домработницу он возьмет, сукин сын! Я бы попробовала заикнуться о домработнице! Все ведь делала сама: мыла, стирала, убирала, рук не жалела, а Женечку он бережет! Пылинки с нее сдувает, бабник чертов! Чтоб ему в бассейне утонуть, крокодилу такому…
За окном замелькали добротные частные дома. Перед одним из них такси остановилось, и я вышла. Значит, Пашка живет здесь… Не слабо, однако… Посмотрев на часы, я вздохнула. До восьми оставалось больше часа. Ладно, пойду, не торчать же мне здесь. Да пропади он пропадом, этот Париж!
Решительно нажав на кнопку звонка, я принялась ждать.
– Кто там? – донесся издалека Пашкин голос.
«Сто грамм», – чуть было не ответила я, вспомнив дурацкую присказку, от которой без ума был наш Санька.
– Я вам звонила ночью по поводу работы…
– А… – Погремев замками, Пашка открыл дверь. Увидев его, я с трудом удержалась от желания вцепиться в толстую самодовольную рожу, лучившуюся вежливой улыбкой. Но выдавать себя не входило в мои планы.
– Извините за столь раннее вторжение, но, как говорят у нас в России: «Куй железо, пока горячо». Я не стала дожидаться восьми – не терпелось увидеть соотечественника!
По Пашкиному довольному взгляду я поняла, что у «Тани» проблем с работой не будет.
– Так вы Таня?
– Таня, – кивнула я и, задев Пашку плечом, во–шла в дом. – Вы покажете мне мою комнату? Раньше я жила внизу…
– Да, конечно, конечно, – засуетился Пашка. – Может, вы хотите кофе? Моя жена еще спит. Она у меня сова, привыкла вставать поздно. Мне бы не хотелось ее будить…
– Как скажете, – улыбнулась я и пошла, покачивая бедрами, за ним.
– Скажите, а в Париже все домработницы такие же красивые, как вы? – Пашка лучился приветливостью.
– Нет не все (кобелина чертов!), я одна такая на всю Францию. Видите, как вам повезло! – От фальшивой улыбки у меня сводило скулы.
– Это я уже понял, – вздохнул мой муж.
Остановившись в дверях небольшой, но со вкусом обставленной комнаты, Пашка спросил:
– Такие апартаменты вас устроят?
– Раньше здесь была гостевая, – блефуя, сказала я. – Что ж, можно и здесь расположиться… Знаете, для меня главное – это кровать. Я люблю понежиться на мягкой перине, правда, некоторые предпочитают жесткую, а вы? – Взгляд мой стал многообещающим.
Пашка тяжело задышал и покрылся красными пятнами.
– Может, выпьем виски? – сглотнув, выдавил он.
– Виски? Виски хорошо пить на улице, здесь слишком жарко…
– Тогда можно посидеть у бассейна. Вы пойдете?
– С удовольствием. Дайте мне вашу руку, молодой человек.
Пашка немедленно протянул мне руку. Опираясь на нее, я потерлась грудью о круглый локоть.
– Таня, вы… – прошептал он и впился долгим поцелуем в мои губы. Превознемогая отвращение, я ответила ему взаимностью.
Ознакомительная версия.
