Мэтт спросил:
— Что-нибудь не так, Дженни? Ты сожалеешь о том, что мы?..
— Не смей задавать мне такие вопросы, Мэтт! — Запечатав ему рот ладошкой, она прошептала: — Какие ужасные слова ты произнес! Тем не менее… если желаешь знать наверняка, то вот мой ответ: Я ни о чем не жалею. Благодаря тебе я пережила несколько лучших мгновений в жизни, которых мне никогда не забыть. Между тем бывали минуты, когда я не верила, что со мной может случиться подобное. И я люблю тебя за то, что ты позволил мне избавиться от этих мыслей. — Минуту помолчав, она сказала: — Истина заключается в том, что я просто тебя люблю. Ни за что.
Неожиданно Мэтт нахмурился.
Заметив эту внезапную перемену в его настроении, Дженни спросила:
— Я сболтнула какую-нибудь глупость?
— Не называй меня Мэтт.
А как тебя называть?
— Меня зовут Такер.
— Такер?
Ошеломленная, Дженни через силу улыбнулась. В следующее мгновение к ней пришло ощущение того, что она не одета, и девушка попыталась прикрыть свою наготу измятым, небрежно отброшенным в сторону платьем.
— Не делай этого. Я вовсе не хотел, чтобы ты начала меня стесняться. — Схватив за край и потянув на себя платье, он произнес: — Я… это… должен сказать тебе… хм… кое-что. — Отбросив платье и крепко взяв ее за руку, он продолжил: — Возможно, я выбрал для этого не самый подходящий момент, но мне, поверь, и в голову не могло прийти, что наша поездка получит такое завершение. Я всего-навсего собирался исповедаться тебе в том, о чем давно должен был рассказать. Просто у меня не хватало смелости.
— Тебе вовсе не надо исповедаться передо мной, Мэтт. Ни в чем. Ибо все, что мне нужно знать о тебе, я уже знаю.
— Меня зовут Такер, и ты не знаешь обо мне всего того, что тебе нужно знать.
— Я тебя не понимаю.
— Прежде всего Мэтт — мой родной брат-близнец.
Глаза у Дженни округлились. Такер заметил ее реакцию, едва слышно выругался, после чего приблизил губы к ее уху и прошептал:
— Не смотри на меня так, Дженни, умоляю. У меня и в мыслях не было тебя пугать.
Дженни сделала попытку подняться, но Такер крепко держал ее и продолжал говорить:
— Выслушай меня до конца, прощу тебя. А потом решай, что будешь делать дальше. Каким бы ни было твое решение, я приму его, обещаю.
Дженни промолчала, и Такер на мгновение закрыл глаза, словно собираясь с силами. Затем поднял веки и прошептал:
— Но ты ведь мне веришь, Дженни, не так ли? Я ведь еще не полностью лишился твоего доверия?
Поскольку Дженни продолжала хранить молчание, Такеру ничего не оставалось, как продолжать.
— Если тебя смущает вопрос, как все это произошло, скажу так: Мэтт не подозревал о моем существовании, и я тоже ничего не знал о нем. Сначала. Если разобраться, я узнал правду совсем недавно, когда наша умирающая мать поведала мне со своего смертного одра о том, что у меня есть старший брат. Но тогда уже было поздно что-либо предпринимать. История ее романа с Джереми Стрейтом, в результате которого на белый свет появился ребенок — то есть дети, — уже не могла на меня сильно повлиять, особенно учитывая тот образ жизни, который я для себя избрал. Я грабил банки, Дженни, и быстро спускал награбленное, тратя деньги на всякие мерзости, о которых ты, к счастью, даже не имеешь представления.
Такер продолжал свою исповедь все тем же суровым тоном, как если бы осуждал себя за содеянное.
— Однако история, рассказанная матерью, засела у меня в подсознании и по мере того, как шли годы, волновала меня все больше и больше — до такой степени, что я наконец решил повидаться со своим отцом и братом. Начав поиски, я в скором времени; узнал о смерти отца, заставившего всех своих друзей и знакомых уверовать в то, что у него был только один ребенок, которому он и оставил в наследство все ранчо целиком как единственному сыну и наследнику. Разумеется, это известие привело меня в ярость. Я плевать хотел на то, что ранчо заложено-перезаложено, а Мэтт вкалывает на нем от зари до зари, чтобы его не выставили на торги. Короче говоря, я отверг и Мэтта, и присущие ему трудолюбие и добропорядочность, поскольку считал его неправедно избранным. И поставил себе целью доказать, что он ничем не лучше меня. Кроме того, я довольно быстро понял, какое преимущество в моей деятельности дает мне наше поразительное сходство. Я начал грабить техасские банки, позволяя свидетелям созерцать собственную физиономию, чтобы внести еще больше сумятицы в ряды местных обывателей. Полагаю, что, помимо этого, я подсознательно хотел таким образом напомнить братцу о своем существовании.
Немного помолчав в ожидании комментария Дженни, какового, впрочем, не последовало, Такер после паузы сказал:
— Признаю, что когда я узнал о тебе и той роли, которую ты играешь в жизни брата, мои мысли были далеко от твоего ранчо. Я первым делом поехал в Уинстон, поскольку до меня дошли слухи, что новая девушка для танцев из салуна «Трейлз-Энд» положила на Мэтта глаз. Мне хотелось ввести его в смущение, а заодно малость отщипнуть для себя. Скажу сразу: мой план провалился, поскольку всякий раз, когда я начинал за ней ухаживать, она меня отвергала. А потом Мэтт взял с меня слово, что я не буду приставать к ней, выдавая себя за него. Я с легкостью согласился на это, поскольку он, вырвав у меня упомянутое обещание, тем самым оставлял открытой дверь для моих визитов к тебе. Иначе говоря, я намеревался основательно приударить за тобой, пользуясь его отлучками в город. — Такер заметил, как на лице Дженни проступила боль, и прошептал: — Мне очень жаль, что подобная мысль посетила меня, пусть и на очень короткое время. Но у меня есть оправдание: тогда я еще не знал, какая ты на самом деле.
Судорожно сглотнув, Дженни едва слышно произнесла:
— То есть ты не рассчитывал, что я могу быть желанной… чувственной… и готовой к любви?
— Я не рассчитывал, что ты окажешься такой честной… доверчивой и… добродетельной.
— Как говорится, спасибо на добром слове.
— Только не надо иронизировать над моими словами. Я сказал то, что думал. Мне в жизни не приходилось встречать женщину, подобную тебе, которая даже если и называла меня чужим именем, смотрела, казалось, прямо мне в душу. Я чувствовал, что мы внутренне близки, но хотел еще большей близости. Ты была мне нужна как ни одна женщина из тех, с кем я прежде водил знакомство. Более того, моя тяга к тебе увеличивалась е каждой нашей встречей.
— Насколько я понимаю, — с сарказмом произнесла Дженни, — симпатичные парни вроде тебя всегда тянутся к девушкам попроще.
— Я и сейчас к тебе тянусь. Всей душой, всем сердцем, — прошептал Такер. — Только простушкой тебя не назовешь, я не раз говорил тебе об этом. Время, которое мы провели в объятиях друг друга, занимаясь любовью, навеки отпечаталось в моем сердце. Мне никогда не забыть об этом.
