страшно и я интуитивно чувствовала, что все, что он говорит — правда.
Он мне не врет, не врет. И я ему верю…
— Никогда, доченька. Никогда.
Так и просидели мы, черт знает сколько. В объятиях и моих слезах.
А потом в поле зрения показался Николай.
Холеный, в белой рубашке и брюках с пистолетом в кобуре.
— А ты дашь мне пострелять? — первым делом спросила я, увидев его.
Он усмехнулся и расплылся в доброй улыбке.
— Для тебя все что угодно, — он подошел ближе, закуривая сигарету, — завтра в обед поедем. Отец, отвезешь ее к своим парням?
Теперь мы оба уставились на папу. К каким парням?
Папа взглянул сначала на сына, затем на меня, я сделала щенячьи глазки. Видимо у папы там что-то интересное, очень уж интересное.
Надо узнать.
Раз уж у меня идут особые учения, я хочу быть полностью подготовлена ко всем бедам, которые только могут произойти.
— Хорошо, завтра ближе к обеду поедем. И постреляешь и все что захочешь, — сказал папа и крепко сжал мою руку.
— Ну вот и решили, — Коля сел с другой стороны.
Так и осталась я сидеть между братом и отцом.
Взяла их за руки.
Вот это да конечно. Кто мог вообще подумать, что такое в жизни бывает мать его?
Я уже почти привыкла и сейчас даже рада, находится с ними вот так. Рядом. Просто сидеть на одной скамейке в саду и слышать пение птиц.
Сейчас я рада, но вот что мне принесет новый день? Ни на кого кроме семьи сейчас рассчитывать нельзя.
Ни на кого, кроме этих двоих и одного Булыжника, который сейчас далеко. Ни на кого.
Карина
Утро началось как боевая подготовка.
Леня привез мне пакет с одеждой. Камуфляжные брюки и черная футболка. Массивные кроссовки. Отлично.
Уже предвкушала, что же там будет такого.
Я быстро умылась, собрала волосы в высокий хвост, взглянула на себя в зеркало. Сняла на всякий случай серьги и пошла одеваться.
Одежда была по размеру и даже кроссовки не жали. Вот это вообще хорошая новость, но я все надела носки потолще. Мало ли. Не хочу снова бегать с мозолью. Неприятное ощущение.
Я зачесала брови фиксатором и покрутилась у зеркала.
Какая же я все таки красивая. Даже так. Без косметики, в камуфляже и кроссовках. Очень красивая.
После того, как выплакалась вчера, настроение было лучше.
Мне видимо стоило выплакать всю эту боль.
Стоило выбросить ее и отпустить. У меня новая жизнь.
Новая, не менее интересная.
Сегодня ночью я поработала, забрала у брата ноутбук, но думаю после обеда куплю себе новый, собственный.
Я взяла сумку, проверила ключи от машины. Надо же, у меня крутая тачка. До сих пор не верю. Спасибо братик.
Все! Все, все! Идем.
Уже в коридоре меня встретил кофейный аромат.
Папа стоял на кухне в розовом фартуке в цветочек, с ложкой за ухом. Салфетка небрежно свисала с его плеча, а на щеке коричневый след.
Папа, да ты индеец.
Поверить не могу, этот великан стоит в розовом фартуке с пионами и варит кофе… Удивительное зрелище.
— Это треш, прикинь, он чуть не сгорел. Сто лет кофе не варил, — вместо доброе утро, сказал отец, торопливо убирая со стола тряпкой остатки убежавшей неудачи.
— Ты чудо, — я подошла к нему ближе, оставляя сумку на стуле.
— Как спалось, звезда моя? — отец достал из-за уха ложку и размешал кофе в одноразовом стаканчике, — тебе с сахаром?
— Да, один, спасибо, — моментально среагировала я, — спалось хорошо.
— Отлично, тогда я сейчас сделаю еще себе и можем выезжать, — папа стукнул по столу ложкой.
Я дернулась и оторопела. Ах, это было неожиданно!
Он развернулся ко мне и нахмурил брови, выдвинул ногу вперед.
Черт. Он в белых тапочках с зайкой. ОН?!
Я рассмеялась еще сильнее.
— Папа, ты очень контрастный мужчина.
— А ты что думала, я могу только пропадать? — он принялся варить дальше.
Его седые усы будто завились в крючки, а тон голоса был такой, что сразу было понятно — он в настроении.
— Пап, а чем ты занимаешь? — мне было дико интересно.
Алик говорил он уважаемый человек и глядя на дом, где я нахожусь, глядя на все то, что есть у них, я в этом точно могу убедиться.
— Сегодня увидишь частично, а потом расскажу, — он закрыл второй стаканчик крышкой и протянул один мне.
— Интригант! Я такое не люблю, — я возмутилась.
Почему нельзя сказать сразу?
— Пф, еще бы, но лучше увидеть, — Халимов старший стянул с себя фартук и оставив его на столешнице последовал к выходу, — поехали, звезда.
— Окей, — мне ничего не оставалось как идти за мужчиной в больших белых тапочках с розовыми ушками.
Ничего, честное слово.
Я ехала за рулем, а этот татуированный дядька, курил в окно.
— Навали ка музла, — неожиданно выдал папа и я прибавила громкость.
Не могу не улыбаться глядя на него. Что он только не выдает.
Я перестраивалась и ускорялась и когда он хотел закрыть уже окно, резко ускорилась.
Машинка подо мной издала дикий рев и я погладила ее по рулю.
— Ты гонщица! — рассмеялся отец.
— А ты странный.
— Ты еще скажи, что я старый, выкину тебя на ходу.
— Да иди ты, папа, — я сжимала одной рукой руль, а другой держала стаканчик с кофе, — спасибо.
Он лишь кивнул. Выглядел очень счастливым. Еще бы, думаю ему не хватало времени с дочерью.
А вот когда мы вошли в охраняемое огромное здание с огромными, высоченными каменными воротами, его лицо изменилось.
— Генерал-майор, — поприветствовал мужчина в черном снаряжении.
Я обомлела. Кто? Ктоооо? Вот этот?
Мой батя? Да ну….
— Вольно, — крикнул отец.
Меня аж дрожь взяла.
Кто?
Да уж…
Я молчала, лучше не буду с ним сейчас говорить, он сменисля в лице и в тоне, оно и понятно.
Мы прошли в здание
Множество мужчин в черных штанах и футболках. Высоких, симпатичных, всех присутствовавших отца и смотрящих на меня с удивлением.
Мы спустились по лестнице вниз. Я слышала звуки стрельбы.
Отец провел меня в комнату и тут я обомлела.
Стена заполненная оружием.
— Папа, ты же не просто… — я даже не знала как выразиться.
— Контрразведка, звезда моя. И теперь, выбирай из чего ты будешь стрелять, — отец показал рукой на стену.
Я офигела и у меня от шока сейчас глаза разбегуться и дыхание остановиться.
Нихрена себе. Отец…
Вот это сейчас начнется веселье.
Мне аж страшно на минуточку стало, но
