Селин оборвала себя на полуслове, чувствуя, что ступает на зыбкую почву. Ее пальцы судорожно вцепились в подол платья.
— Что ты поняла? — оживился Рене, сверля ее глазами;
Его безразличие как рукой сняло, и Селин еще сильнее заволновалась.
— Что ты совсем не такой, как Дэн. Твой брат был жестоким и привык поступать так, как ему заблагорассудится. Ему было на всех наплевать, даже на собственного ребенка.
Не в силах усидеть на месте, Селин встала, подошла к окну и уставилась на улицу невидящим взглядом.
— Каким же оказался я? — полюбопытствовал Рене.
От его взгляда у Селин засосало под ложечкой.
— Совсем не таким, как твой брат. — Она немного помолчала. — Мне надо было тут же развернуться и уйти. Я так и хотела поступить, но…
— Но что?
— Но… мне понравилось работать в компании. До этого я перебивалась временной работой, чтобы кое-как оплатить счета. Решив остаться, я понимала, что ничем хорошим это не закончится, что в любой момент ты можешь обо всем узнать, но слишком велико было искушение получить настоящую работу, где я могла в полной мере проявить себя. Конечно, высокая зарплата тоже сыграла не последнюю роль. Впервые за все эти годы я смогла хоть что-то откладывать на будущее и на ремонт дома. Для себя я решила, что все равно уволюсь при удобном случае, и потом…
— Потом тебя все же настигло твое прошлое, когда ты меньше всего ожидала этого.
В интонации Рене слышался неприкрытый цинизм, и Селин метнула на него злой взгляд. Вместо того чтобы подбодрить ее, он зло насмехается! Но что делать, она сама начала этот разговор.
— Так все и было, — послушно согласилась Селин.
Рене недобро посмотрел на нее и отвел глаза.
— Итак, зачем ты пришла? Чтобы, как говорится, признанием очистить душу? Тебе больше нечего добавить?
— Я поступила, как последняя дура.
Селин прерывисто вздохнула, и на этот раз Рене взглянул на нее с каким-то новым выражением.
— Неужели? И почему же?
— Потому что…
Голос Селин задрожал, и она запнулась. У нее было такое чувство, будто она ступает по тонкому льду, рискуя в любую минуту провалиться в воду. Интересно, что произойдет, если я признаюсь ему в любви? — подумала она. Он засмеется или, наоборот, смутится? Или немедленно даст задний ход, поскольку чувства не входили в его планы, когда он делал мне предложение? Как бы там ни было, ни один из предполагаемых вариантов не прибавлял Селин храбрости.
— Я слушаю, продолжай.
— Я обдумала твое предложение… — неуверенно продолжала Селин. — Ты знаешь… оно…
— Почему ты думаешь, что оно все еще в силе? — безразличным тоном перебил ее Рене, но его прищуренные глаза внимательно следили за реакцией Селин.
— Извини, я подумала…
— Ну ладно, предположим, что оно в силе. И что?
— Хорошо, предположим. — Селин сильно нервничала. — Я готова его принять на твоих условиях. Мне понравилось, как ты ведешь себя с Энни… если, конечно, это не игра…
— Я терпеть не могу притворяться, — ворчливо заметил Рене.
Селин захотелось крикнуть ему: «Что ты чувствуешь ко мне?! Способен ли ты вообще что-то чувствовать?!!»
— В принципе, это неплохая идея. Конечно, не все может сложиться идеально… — Селин мечтательно улыбнулась, представив себе идеальный, по ее понятиям, вариант. — Может, что-то и получится из этого.
— Так вот, я тоже еще раз подумал. — Рене говорил очень серьезно, и Селин тут же поняла, что он сейчас скажет. Она похолодела. — Я не могу на тебе жениться, Селигн.
— Ну что ж, спасибо за откровенность. — Селин охватило отчаяние. — Как глупо, что я возобновила этот разговор! Вернемся в Чикаго и попытаемся придумать что-нибудь еще… Для Энни будет большим ударом, если она больше не увидит тебя…
Теперь Селин жаждала как можно быстрее уйти, но ее ноги словно приросли к полу. Она чуть не плакала от отчаяния.
— Хочешь знать, почему я изменил свое решение?
— Нет. Хватит и того, что ты…
Селин не могла скрыть своих чувств, в ее голосе звенели слезы.
— Я еще раз хорошо все обдумал, — спокойно сказал Рене, опершись локтями на колени.
Он провел рукой по волосам и продолжал смотреть в пол. Селин инстинктивно подалась к Рене, страшась упустить хоть слово из того, что он собирался сказать. Теперь, когда Рене отвел от нее взгляд, Селин чувствовала себя намного свободнее и к ней вернулась способность соображать.
— Можешь ничего не объяснять, мне все ясно.
— Нет, я скажу.
Рене скользнул по ней взглядом и снова принялся изучать замысловатый рисунок на ковре. Повисла долгая пауза, как будто Рене потерял нить разговора.
Когда молчание слишком затянулось, Селин решила подать голос:
— Говори, я слушаю.
Рене снова быстро взглянул на нее, но Селин не успела уловить выражение его глаз.
— Так же, как ты наблюдала за моим отношением к твоей дочери, я наблюдал за вами обеими и впервые осознал, что значат родственные узы. Например, Энни, прежде чем что-то сказать или решить, поглядывала на тебя, будто ища твоей поддержки. Вы очень близки. И знаешь, я вдруг понял, что женитьбами семья имеют под собой нечто большее, чём просто практический аспект. Это не только деловое соглашение, когда партнеры, рассчитав все плюсы и минусы, решают жить под одной крышей и вести общее хозяйство. Это близость, которую нельзя в любой момент прервать, если что-то идет не так.
Селин казалось, что слова Рене впиваются в нее кинжалами, и их для пущего эффекта проворачивают в кровоточащей плоти.
— Я всегда относился к любви скептически, потому что достаточно насмотрелся на неудачные браки моих знакомых, которые начинались очень романтично и заканчивались скандалами и ненавистью. Твои отношения с Дэном тоже подтверждают мой тезис о том, что эмоции не приводят ни к чему хорошему. Но как я ошибался! На самом деле все держится исключительно на эмоциях, без них брак ничто, он превращается в сущий ад. Тут нужно нечто большее, чем простой рационализм. Это трудно объяснить словами. Поэтому я изменил свое решение.
У Селин голова вдруг стала чугунной.
— Ты хочешь сказать, что не любишь меня?! — вдруг выпалила она, не в силах дольше выносить эту пытку. И тут же раскаялась в своих словах — это был вопрос в лоб, чего она обычно пыталась избегать, исходя из своего жизненного опыта.
Рене ответил не сразу.
— Нет, как раз наоборот.
Его слова прозвучали для Селин словно разрыв снаряда. Ей показалось, что она ослышалась или не так поняла. Может быть, Рене просто блефует или насмехается над ней? Но его лицо было очень серьезным, а щеки залила краска — подобного раньше Селин за ним никогда не замечала. При этом Рене смотрел ей прямо в глаза, ожидая ее реакции.
