За вычитанием остановок получалось пятнадцать минут Результат не очень хороший. Нужно исключить любую случайность и, конечно, действовать быстрее.
Он удалился в конец террасы и закурил сигарету. К моменту появления экономки дыхание пришло в норму, и Бак спокойно наблюдал в бинокль, как она спускается по лестнице со старым псом. Он благоразумно расположился так, чтобы пес не мог уловить его запах, и тот не залаял. Бак посмотрел на часы. Время было приблизительно то же самое, что и вчера.
Довольный, он подождал, пока Мария запрет дверь, и тихо затрусил обратно.
В машине щелкнул секундомером. Тринадцать минут. Но он сильно запыхался. Включая зажигание, Бак велел себе завтра обязательно посетить спортзал, позаниматься на тренажере. Вообще-то особых неожиданностей не предвиделось: вряд ли кто-то вечером решит посетить Мисс Лотти, но все равно нужно предусмотреть и неблагоприятное развитие событий.
Доехав до ворот, Бак пристально вгляделся вперед Никого не было. Включив фары, он свернул налево и помчался в Лос-Анджелес.
Дома он принял душ, переоделся в дорогую голубую рубашку и бежевые брюки, глотнул бурбона из полупустой бутылки и снова вышел на улицу.
На Мэйн-стрит поставить машину не удалось, но Дэну повезло. Он добыл местечко в четырехэтажной автомобильной стоянке. Загнал автомобиль в узкое пространство, огляделся и увидел рядом желтый джип Элли. Какое совпадение!
Вышагивая обратно по Мэйн-стрит к кафе, он чувствовал себя провинциалом, приехавшим из глуши в большой город. Ярко освещенные магазины, гремящие от музыки автомобили, веселые люди, шикарные рестораны, ночные клубы. Художественные галереи, предлагают элегантной публике, пришедшей посмотреть на последние работы художников, коктейли «Маргарита» и пахнущие специями канапе. Проходя мимо, Дэн с одобрением втягивал ноздрями воздух, надеясь, что еда у Элли будет пахнуть не хуже. Он улыбнулся, подумав: сегодня она, наверное, постарается представить свою стряпню в лучшем виде. Впрочем, ее кафе далеко не в столь безнадежном состоянии, как его виноградник.
Майя узнала его сразу, как он вошел. На нем была простая белая льняная рубашка с закатанными рукавами, голубые джинсы и замшевые мокасины. Лицо загорелое, а глаза голубые — необычное сочетание — и умные. Он уверенно огляделся.
— Ничего удивительного, — объяснила Майя себе под нос, направляясь к нему, — ведь он уже здесь был. Позвольте мне угадать, — произнесла она, глядя на него своими дивными глазами. — Вы Дэн Кэссиди.
— Не стану отрицать. — Он улыбнулся, и она изумилась, как это Элли столь долго ему сопротивляется. — А вы Майя?
Она улыбнулась:
— Вижу, моя известность распространилась вплоть до Санта-Барбары.
— Гораздо дальше, до Аризоны. — Майя застонала:
— Она рассказала вам об этом?
— Боюсь, что да. — Дэна позабавил ее испуг. — Может быть, не во всех деталях, но достаточно, чтобы знать, как вы там весело проводили время.
— Элли на жизнь смотрит просто, — вздохнула Майя. — Для нее не существует секретов. Итак, добро пожаловать в кафе «У Элли». — Она указала на столик и протянула меню. — Пойду доложу, что вы пришли. — Майе очень хотелось увидеть лицо Элли, когда она сообщит подруге свое мнение о Дэне Кэссиди. Прямо-таки не могла дождаться.
Дэн сел и с интересом осмотрелся. Свет в кафе был приглушенный, интимный. Вместо свечей на каждом столике небольшая лампа с розовым абажуром. В зале — приятный гул, иногда звучат взрывы смеха. Зал заполнен на три четверти. «Для среды совсем неплохо», — решил он и, приподняв меню к свету, начал внимательно изучать реестр блюд.
Он уловил аромат нежных духов и почувствовал на щеке поцелуй. Он поднял глаза. Такого счастья Дэн Кэссиди не испытывал ни разу в жизни. Она выглядела восхитительно в белой футболке с символикой «У Элли» и черных джинсах. Волосы были спрятаны под черной бейсболкой.
— Прекрасно, Кэссиди, — произнесла Элли, ставя на стол бутылку вина и садясь напротив. — Помни, сегодня ты на моей территории.
Их глаза встретились.
— Постараюсь не забыть, — кивнул он. — И надеюсь, ты не уронишь своего доброго имени.
— Посмотрим. — Она скромно потупилась, наливая вино в два бокала.
Появилась Майя с блюдом тапенада и корзинкой чудесно пахнущего теплого хлеба.
— Его испекла Элли, — сообщила она Дэну. — Кстати, это проявление лишь одного из ее многочисленных талантов.
А каковы остальные? — Он отломил кусочек хлеба, посмотрел на Элли и, заметив ее смущение, добавил: — Боже, как вкусно! Честное слово. Я не пробовал такого хлеба, наверное… Да что там! Я никогда такого не пробовал.
— Этому меня научил Поль Пуален в Париже, — заметила Элли. — Я многому у него научилась.
— И научилась хорошо. — Он глотнул вина. — Чье?
— Твоего соседа, Фесса Паркера.
— Человек знает свое дело. — Потянувшись через стол, он поймал ее руку. — Знаешь, а я соскучился.
— Неужели? Ведь мы только вчера виделись.
— Все равно мне показалось слишком долго.
На другом конце зала Майя наблюдала за ними. Они выглядели как настоящие голубки. «Сидят у окна, при свете лампы с розовым абажуром. До чего романтично! — Она вздохнула. — Только бы Элли не испортила отношения своими амбициями. Когда эта женщина поймет, что жизнь вся состоит из компромиссов?»
Бак с улицы тоже наблюдал за ними. Он уже собирался войти в кафе, но остановился, сделал шаг назад и зло уставился через стекло на парочку, забывшую обо всем на свете. «Как Элли посмела?! — вопил его внутренний голос. — Она твоя женщина. Если он не уйдет с дороги, придется его убить».
Бак в бешенстве развернулся и поспешил к автомобилю. Быстро завел мотор и поехал к ней. Поставил машину в укромное место, перебежал улицу и вошел в дом, открыв дверь ключом, который загодя заказал. С минуту постоял в маленьком холле, унимая сердечный бой, поднялся наверх.
В спальне Бак нашел ее розовый махровый халат и прильнул к нему щекой. От халата исходил запах ее пудры и духов.
Прижимая халат к себе, он опустился на кровать. Теперь Элли была в его объятиях. Почти на самом деле.
Народ схлынул к половине одиннадцатого. Дэн настоял, чтобы Элли сама выбрала для него блюда. Еда была простая, ведь он был простым человеком, с обычными кулинарными пристрастиями. Суп из белых бобов, филе барашка с картофельным пюре, сдобренным чесноком, и рататуй . Теперь он собирался отведать ее знаменитый домашний торт.
Поставив на стол локти и в тревоге прикусив нижнюю губу, она наблюдала, как он берет вилку и аккуратно погружает в бисквит. «Если ему не понравится, я, наверное, умру…»
