— Какой же ты деликатный…
Усмехнувшись, он поднял на меня глаза, и меня пронзило током.
— Я не могу быть деликатным с другими, но могу быть с тобой. Я хочу быть таким с тобой.
В это мгновение вся горечь растворилась. Единственное, чего я желала, — это почувствовать его губы на своих.
Сердце яростно боролось с рассудком — с такой силой, что я не могла ни шевельнуться, ни вздохнуть. Разум не желал поддаваться искушению, чувство нашептывало, что лучше уступить. Эшер сводил меня с ума, разрушал все барьеры.
И вдруг сердце взяло верх.
Больше не сдерживаясь, я, зажмурившись, прильнула губами к его губам. От соприкосновения с его пылающим ртом меня сотрясала дрожь, сердце пропускало удары.
Его губы остались неподвижны. Пальцы сжались на моем подбородке, тело застыло, и даже мозг, казалось, замер, как случалось с моим всякий раз, когда Эшер на меня смотрел.
Я только что совершила ошибку.
Срань господня, зачем я это сделала?! Вот дура! Полная дура.
Но когда я, смущенная и растерянная, хотела отстраниться, он жадно впился в мои губы.
Мы оба идиоты…
Внутренности стянуло в узел, тело охватила буря эмоций, вызванных бешеной лаской его губ.
Год.
Целый год.
Обвив рукой мою талию, он теснее прижал меня к себе, углубляя поцелуй. Задрожав, я запустила руку ему в волосы. Чувства затопили меня, захватили мое тело, которое слабело от его прикосновений. Его изголодавшиеся губы кружили голову, сжигали заживо.
И на несколько мгновений…
На несколько секунд…
Я затерялась в этом поцелуе, забыв про все.
Руки и ноги дрожали. Его пальцы вжимались в мою кожу, зубы кусали нижнюю губу. Тело трепетало от новых ощущений, я сжимала его в объятиях с такой силой, как будто от этого зависела моя жизнь. Никогда еще я не испытывала столько чувств за одно мгновение.
И это ужасало.
Задохнувшись, я прервала поцелуй. Приоткрыв рот, я словно вынырнула из омута, в котором тонула.
Он коротко и быстро дышал, совсем как я. Мы оба ошалели от того, что произошло.
От того, что начала я.
От того, что закончил он.
Вот черт.
Прошло семь часов.
Семь часов с нашего поцелуя, а я никак не могла опомниться. Я до сих пор чувствовала жар его губ и всякий раз начинала дрожать.
Я опять потеряла голову в объятиях дьявола.
Через несколько минут после поцелуя Эшер вышел купить еды. Следующий час мы провели в тишине и покое, не говоря ни слова.
А вот дальше догадайтесь, кто попытался воспользоваться ситуацией?
Он знал, что я ни в жизнь не признаю случившееся, а потому начал подкатывать с классическим вопросом: «Ты не хочешь об этом поговорить?»
Нет, Эшер, не хочу, потому что сейчас мне больше всего хочется удавиться.
Ведь я первая поцеловала его. Не знаю почему. Какое-то необоримое притяжение, и я не устояла.
А я-то собиралась держать его на расстоянии, поизмываться над ним вволю… и вот, сломалась первой. Это взвинчивало меня еще больше. Я злилась на себя за то, что уступила, и на него за то, что он постоянно напоминал об этом со своей кривой ухмылочкой.
А вдруг теперь он решит, что я окончательно сдалась? А вдруг не будет больше стараться ради меня?
Эти вопросы вертелись в голове уже больше часа, пока я с тяжелым сердцем готовилась к вечеринке. Ведь не считая проблемы с Эшером, играющим у меня на нервах, мне предстояло в очередной раз рискнуть здоровьем. Я молилась, чтобы со мной ничего не случилось.
Лишь бы он сдержал слово.
Я накручивала на горячие щипцы прядь волос, чтобы превратить ее в локон. Ванная в этом доме была гигантской, а зеркало занимало практически всю стену. И задохнулась, когда в зеркале отразилась внушительная фигура Эшера. Небрежно прислонясь к дверному косяку, с вечной улыбочкой на губах, он ощупывал меня взглядом.
— Ну… может, все-таки поговорим о том, что произошло?
Сердце подскочило к горлу. Я раздраженно запыхтела, накручивая очередную прядь на раскаленный металл.
— Тебе еще волосы красить, — холодно напомнила я.
— Нет. Это тебе еще красить мне волосы, — отозвался он.
Я закатила глаза. Пульс участился, когда он медленно подошел ближе.
— Не хочешь отвечать? — снова спросил он с кривой усмешкой.
— Тут не о чем говорить, — сухо бросила я, хотя руки задрожали.
— Ладно, — проговорил он. — Не буду тебя заставлять. Я только хотел сказать, что…
Его пальцы скользнули мне на талию, и я замерла. Я чувствовала его спиной и медленно таяла от этого. Пульс ускорился, когда его губы коснулись моего уха. Он перехватил мой взгляд в зеркале и промурлыкал:
— Мне чудовищно не хватало твоих губ.
— Я обожгу тебя щипцами, — нахмурившись, пригрозила я. Дыхание перехватило. — Убери руки.
Не без ухмылки он все-таки повиновался, чем опять удивил меня.
— Тебе не нужны щипцы, чтобы обжечь меня. Воспользуйся губами, эффект будет тот же.
Я свирепо выдохнула, а он, расхохотавшись, вышел из ванной.
Ругаясь сквозь зубы, я доделала завивку. Я знала, что этот садист еще долго будет припоминать мне сегодняшний случай…
Подкрашенная и причесанная, я вернулась в спальню за платьем. Мы должны были выходить меньше чем через час. При этой мысли сердце упало.
— Я тебя жду! — прокричал хриплый голос демона из ванной.
Он не собирался краситься сам и уж точно не отказался от мысли, что я это сделаю за него. Я сделала глубокий вдох.
Ладно, Элла… сохраняй спокойствие, и все будет хорошо.
Вернувшись, я обнаружила, что он сидит на стуле и лыбится во весь рот. Нахмурилась, увидев его обнаженный торс и выставленные напоказ татуировки. Словно читая мои мысли, он пояснил:
— Не хочу заляпать футболку.
Покачав головой, я отвела взгляд от его тела и забрала спрей с краской, который он держал в руке. Прочитала инструкцию на задней стороне упаковки. Ладно, не так уж сложно. Надо просто разделить волосы на пряди, прокрасить каждую и на несколько секунд оставить сохнуть.
Я подняла голову и сухо велела:
— Раздвинь ноги.
Его брови взлетели вверх, глаза блеснули.
— А я-то думал, что скажу это первым.
Вместо ответа я безнадежно вздохнула. Он расставил колени, и я подошла вплотную. Зажав спрей между ног, чтобы освободить руки, я ухватила первую прядь.
Он глянул на спрей, и на его губах заиграла нехорошая улыбочка.
Как ребенок. Честное слово, как ребенок.
Молча и сосредоточенно я покрасила несколько прядей, хотя Эшер комментировал каждое мое движение, чем неимоверно задолбал.
— Уймись наконец и не мешай!
С каждой минутой все труднее было сохранять спокойствие. Его шуточки подливали масла в огонь. Я не понимала, чего он добивается, но сейчас он точно получит.
— Ты забыла с этой стороны…
— Заткнись! — взорвалась я.
Его взгляд мгновенно переменился, и он с улыбкой проговорил:
— А ты сделай так, чтобы я замолчал.
Тон его голоса и огонек в глазах заставили меня задохнуться. Ну конечно, вот чего он хотел.
Моя душа воспламенилась, а в голове проснулся чертенок и принялся нашептывать, что самое время застать его врасплох.
Хочешь поиграть? Тогда учись, Эшер.
— Хочешь, чтобы я тебя заткнула? — спросила я, наклоняясь к нему.
— Я именно этого и хочу.
С улыбочкой он жадно разглядывал мой рот. Разумеется, он хотел, чтобы я его поцеловала — чтобы потом поиздеваться в свое удовольствие.
Но я припасла кое-что получше.
Неожиданно я уселась на него верхом. У него мгновенно остановилось дыхание, руки и ноги свело, глаза полезли из орбит.
Отлично.
Я взяла его застывшее лицо в ладони и заставила посмотреть себе в глаза.
— Слушай меня хорошенько, Скотт, — начала я, сжимая его подбородок. — Если ты не прекратишь треп, я с удовольствием залью тебе глотку этим спреем, чтоб ты им подавился.
