Заложница - Наталья Соболевская

Изображаю из себя мышь и своего присутствия не выдаю, пусть Аблов сначала примет на грудь. Градусы в небольшом количестве успокаивают человека и делают его контактным, сговорчивым. А еще любая доза горячительного напитка, хоть и временно, но убавляет количество извилин в мозгах, что, как ни крути, тоже мне выгодно.

Виктор присел в кресло напротив камина, который погас уже два часа тому назад, вытянул во всю длину ноги, устало откинулся на спинку и изредка маленькими глотками отпивал янтарную жидкость. С такой скоростью поглощения содержимого бокала мы с ним тут до утра прокукуем. Но сижу смирно, молчу, жду подходящего случая для эффектного выхода.

Аблов был на редкость малоактивен, практически не двигается. Но наконец он порадовал и выдал тяжелый вздох.

– И чего мы такие тоскливые, девицу из темницы выпускать не хотим? Но ведь надо бы! Еще и извиниться не помешало бы.

Я сказала это негромко, практически шепотом, но этого хватило, чтобы Аблов вздрогнул всем телом и резко обернулся в мою сторону с широко распахнутыми глазами.

Да, я проказница!

– Мать твою за ногу! – выкрикнул Аблов, когда пришел в себя. – Лера, ты мне решила преждевременную кончину организовать, спровоцировав сердечный приступ?!

– Маму мою не трогай! – возмущенно и вместе с тем строго протянула я. – Я же твою ни разу не потревожила, хотя поводов был целый ворох. И вообще, ты, случаем, не оборзел? Зашел в комнату, не соизволил разуть глаза, а я виновата? Ну уж нет! Так что прячь поглубже свои замашки деспота и внятно ответь, как давно ты узнал, что к похищению Артема я никакого отношения не имею?

Чтобы выслушать ответ, я встала с кресла и подошла ближе к Аблову.

– Чуть больше суток, – отвернувшись в сторону, процедил он сквозь зубы.

Да-а-а, лаконичный ответ, ничего не скажешь. Чувствую, придется информацию из Виктора клещами вытягивать.

– Значит, больше суток, – повторила я, подперев кулаками бока. – Хорошо, теперь второй вопрос. Почему ты от меня утаил, что уже об этом знаешь?

– Лера, не изображай из себя дурочку. Ты и сама прекрасно догадываешься, почему и зачем.

– А может быть, я хочу это услышать от тебя, так что говори, – зашипела я и еще на шаг сократила расстояние между нами.

– Чтобы ты не потребовала немедленно тебя отпустить. Довольна?!

– Ты почему голос на меня повышаешь? Сам солгал, а на меня орешь! А довольна я буду и счастлива, когда порог дома переступлю. Так что буди одного из своих архаровцев, пусть везет меня в город. Я бы тебя из вредности заставила за руль сесть, но с пьяным водителем не поеду.

Аблов взглянул так, словно я ему только что приказала весь его бизнес на меня переписать.

– Пока Артема не верну, ты останешься здесь, – сказал он твердо и сжал бокал так, что вены на руках вздулись. Удивляюсь, как стекло выдержало и не лопнуло.

Подобный ответ был вполне ожидаем, но все равно взбесил меня до невозможности.

– Я же никому ничего плохого не сделала. Почему же я должна в принудительном порядке жить в какой-то глуши с тремя малоприятными мне мужиками? Я хочу…

– Потому что твой муж-утырок потеряет интерес к жизни и здоровью Артема, как только ты окажешься дома, – перебил меня Аблов. – Так что виновата ты или нет, а потерпеть наше назойливое общество тебе придется.

Виктор в очередной раз не только приписал Стасу страшный грех, но и обозвал его оскорбительным словом. Напрасно он это сделал. Волна негодования накрыла меня с головой. Казалось, что, кроме злости, в моей душе ничего не осталось. Руки затряслись, как и губы, и я уже мало отдавала отчет своим действиям.

Как я выхватила у Аблова бокал, не помню, а в себя пришла лишь, когда его содержимое струйками стекало с лица Виктора.

– Ну что, полегчало? – с закрытыми глазами произнес Виктор и, облизнув губы, поморщился: – Нет, все-таки виски – не мой напиток, даже хороший, как ни крути, коньяк я люблю больше.

Проведя ладонью ото лба к подбородку, он стряхнул остатки алкоголя и встал. Я нервно сглотнула – вид у Аблова был более чем угрожающий, о настроении вообще молчу. Хоть правда была на моей стороне и мой срыв оправдать можно, но все равно страшно.

К великому облегчению, Виктор на одном месте не задержался и прошел вновь к бару:

– Тебе что-нибудь плеснуть, а то малоприятные мужчины нервы-то, небось, потрепали?

Я ничего не ответила, лишь недовольно фыркнула и плюхнулась в кресло, где до этого сидел Аблов.

– Молчание – знак согласия, – изрек Виктор и вложил мне в руку бокал, а потом взял табурет, стоящий у стены, и, поставив его напротив меня, тоже присел.

– За что, Валерия, выпьем? – вытянув руку, Аблов приблизил ко мне свой бокал, чтобы чокнуться.

Без единого слова я врезалась бокалом в бокал Виктора, да так, что в них случилось настоящее цунами, коньяк вышел из берегов и пролился на пол, а затем, запрокинув голову, я решила одним глотком выпить все оставшееся до дна. Только вот нагрузку не рассчитала – горло зажгло, в нос ударил резкий запах, который ничего, кроме тошноты, не вызывал и, не осилив и четверти дозы напитка, я закашлялась и чуть не выплюнула то, что успела набрать в рот.

– Фу-у-у, гадость какая, – кривилась и морщилась я. – А есть сухое шампанское?

– Малоприятные мужики в этом доме шампанское не пьют, поэтому в закромах и не держат.

Что Аблов привязался к этой фразе? А как я их компанию должна была назвать – приятной, что ли?

В какую-то секунду я заметила, что горло больше не жжет, во рту нет неприятных вкусовых ощущений, зато в желудке поселилось тепло и неспешной волной растекается по всему телу. На физическом уровне я чувствую, как медленно, но верно расслабляются мышцы, как успокаиваются нервы, как мысли в голове приходят в порядок.

Понимаю, успокоение от порции алкоголя обманчивое, проблемы на самом деле никуда не ушли, но ведь могу же я позволить себе хотя бы чуть-чуть забыться.

– Дамских напитков нет, зато в холодильнике есть лимон, – вытекая из кресла, изрекла я, сгоняла на кухню и вернулась оттуда, держа в руке десертную тарелку с нарезанными на ней ломтиками лимона.

Виктор, мало того что никуда не ушел и дождался меня, так он еще освежил нам бокалы, при этом бутылка