она громко и истерично расхохоталась.
– Это она тебе так сказала, а ты и уши развесил, да?
– Нет, – отрубил Виктор. – Я, по-твоему, совсем идиот?!
– А разве нет? Да ты на ней помешался! С тех пор как эта сучка выловила тебя в отеле, ты же только о ней и твердил как полоумный, рот не затыкался. А после того как мы съездили к ней в офис, всю дорогу что о ней в машине говорил, помнишь? Какая она такая. разэтакая, ее муж не достоин ее, переманить к нам в фирму планировал. Что, скажешь, не так?
Притихла, сижу не шелохнувшись, пребываю в полнейшем шоке от слов Нади. Если она говорит правду, а почему-то мне кажется, что это именно так, Аблов лицедей каких мало, никогда бы по его поведению не поняла, что он мной заинтересовался.
– После того как мои парни привезли Валерию в дом, я стал замечать, что ее поведение и характер никак не соответствуют человеку, похитившему ребенка. Поэтому я усомнился в выводах нашего начальника службы безопасности и обратился к более компетентному специалисту в подобный делах, – с нажимом произнес Виктор, а мне до жути «понравилась» фраза «Парни привезли Валерию в дом». Аблов это так называет? Когда тебя насильно средь белого дня запихивают в багажник, везут в неизвестном направлении, по дороге ты чуть не задыхаешься из-за нехватки кислорода, а когда выволакивают из машины, сначала запугивают до полусмерти, а потом тащат в холодный сырой подвал? А еще: почему Виктор никак не прокомментировал заявление сестры по поводу его ко мне отношения? Я бы с интересом послушала.
– Да к шарлатану ты обратился, раз он убедил тебя, что эта сука не виновата, – фыркнула Надя, опять бросив в мою сторону полный ненависти взгляд.
– По-твоему, Миронов Вадим Владимирович шарлатан?! – вопрос Аблов задал с такой интонацией, как будто спрашивал: «По-твоему, небо над головой у нас розовое, а листья на деревьях фиолетовые в зеленый горох?»
– Общеизвестно, что Миронов от дел отошел, и все, кто к нему обращаются за помощью, обычно идут лесом, – прищурившись, в который уже раз усомнилась в словах брата Надежда.
– Я смог его уломать только на сбор информации, на большее, к сожалению, не получилось. Но все же факт остается фактом, Миронов дал мне гарантию, что Лера ничего о незаконной деятельности мужа не знала!
Виктор неожиданно повернул голову и обратился ко мне:
– Лера, основные ваши доходы и даже излишки в семейном бюджете формировались так: твой муж оформлял через вашу с ним фирму несуществующие заказы на строительство домов, которые сам же и оплачивал из денег, полученных им в качестве выкупа за похищенных людей. Да, на налогах он терял часть денег, но зато ты ничего не подозревала.
Чушь! Всех клиентов видела своими собственными глазами, а с некоторыми общалась. А потом, чтобы Стас лишнюю копейку заплатил государству – не поверю! Да и неважно все это. Не мог мой любящий, самый заботливый и добрый муж похищать людей. Ну никак! Он мне супчики готовил, когда болела, спину массажировал, когда уставала, вместе со мной кормил в питомнике брошенных хозяевами собак. Нет, я в Стасе не усомнюсь, ведь по сути – это предательство.
– Ты же ошибся во мне, точно так же сейчас ошибаешься и в моем муже, – спокойно и взвешенно ответила я Виктору, на что он лишь возвел глаза к потолку, как бы говоря мне немым упреком: «Что с тобой, упертой, разговаривать».
– А как Миронов объяснил то, что Артема украли как раз в то время, когда мы к этой… – Надежда показала на меня пальцем, но хоть не обозвала, – … на встречу ездили?
– Тут Лера помогла мужу, но невольно. Она сообщила ему дату и время, чем он и воспользовался.
Конечно же, я настаивала на продолжении разговора, но Аблов решил по-своему – вышел из комнаты и сестру увел, под предлогом, что Надежде срочно необходимо принять лекарства и умыться. Я поинтересовалась, когда Виктор уделит мне внимание, ведь, исходя из его же собственных слов, удерживать меня он никакого права не имеет. Раньше он прикрывался тем, что якобы его племянника выкрала я, но теперь этой ширмы нет. Значит, надо меня выпускать. Виктор пообещал, что он сначала отвезет сестру в клинику, из которой она просто-напросто сбежала, а когда вернется, мы все обстоятельно обсудим.
Чтобы не пропустить возвращения Виктора, я ждала его у окна. До-о-олго ждала, даже стул к окну приставила, а то ноги устали стоять, но Виктор не торопился.
В какой-то момент мне надоело изображать из себя курицу на насесте. Я резко встала со стула и со словами «Да сколько же можно ждать!» уверенно потопала вниз, качать права перед охранниками.
С бурлящим боевым настроем я спустилась на первый этаж и, услышав из гостиной звук включенного телевизора, направилась прямиком туда, где и застала своих караульщиков, вальяжно покоящихся на диване.
– Что у тебя с лицом? – округлил глаза Костя. – На скуле синяк, что ли, зреет?
– Ага, – поморщилась я. – Сестра вашего начальника постаралась, у меня еще на голове несчетное количество шишек, и они, между прочим, болят.
– Болеутоляющее дать? – предложил Глеб, причем вполне серьезным тоном, без ноток сарказма или издевки. Складывалось впечатление, что, если я соглашусь, он действительно выдаст таблетки.
Отрицательно мотнула головой, так как мне было страшновато брать что-то из рук Глеба, он же не постесняется, отравит.
– Парни, я вот по какому вопросу пришла. Кто из вас снимет мне с лодыжки браслет, а в идеале еще и отвезет в город? А то я домой собралась, но, когда перешагну периметр коттеджа, сирена сработает, вы же оглохните, – с невинным видом говорю я, переводя взгляд с Кости на Глеба и обратно, зорко следя за их реакцией.
Мои «телохранители» в свою очередь тоже между собой переглянулись, задали друг другу немой вопрос и с помощью мимики тут же ответили на него.
Глеб: «Ты что-нибудь знаешь?»
Костян: «Не-а! А ты?»
Глеб: «Ни фига, босс ни о чем таком не говорил!»
– Валерия, я не понял, куда ты собралась? – как будто не расслышав, переспросил Костян.
– Домой. Вы, может, не в курсе, но какой-то там Миронов подтвердил мою невиновность, Артема я не крала. Так что до свидания, вернее, прощайте!
– Почему это мы не в курсе, очень даже в курсе, – подал голос Глеб. – Виктор Романович нам еще вчера сообщил новость, но вот распоряжения отпускать тебя не давал.
– То есть браслет не снимите
