средь бела дня.
– Хочу тебя себе присвоить.
– Что вы несете? – издаю нервный смешок. – Двадцать первый век на дворе. Это нарушение конституционных прав человека. Я буду жаловаться. Президенту, – добавляю серьезно.
Гусейн запрокидывает голову и ржет, открыв рот так широко, что превышает возможности обычного человека. Монстр какой-то. Где мой банан? Сунуть бы ему в рот, чтоб подавился смехом.
– Девочка, ты не знаешь, с кем связалась, – пугает меня Гусь, – надо было покориться в тот вечер. А ты драться начала, ой как нехорошо, – горько качает головой.
С ненавистью смотрю в лицо неприятеля. Его нос как будто бы стал больше. Поймав мой взгляд, мужчина щиплет себя за переносицу, там, куда по моим подсчетам, пришелся удар каблуком.
– У меня есть парень. Он будет меня искать, – говорю, нервно сглатывая вязкую слюну.
Паника нарастает, и я уже с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать отбивать ногой чечетку.
– Кто? Лоза? – усмехается. – У него таких, как ты – пруд пруди. Найдет себе новую игрушку.
– Я не игрушка, – говорю с обидой. – Я – человек.
– Ты рождена, чтобы ублажать мужчин. Поняла?
– Не поняла.
– Объясню на пальцах, и не только, – многообещающе сверкает черными глазами.
Так всё, мне страшно. Если это сон, тот пусть я проснусь, пожалуйста. А если это явь, то пусть меня кто-нибудь спасет. Босс уехал со Стеллой, решать их общую проблему, так что мне не на кого надеяться. Лучше бы я его дождалась и все высказала ему в лицо. Раньше он меня охранял, а теперь некому. Поэтому меня и сцапали.
– Отпустите меня. Это просто смешно, – из меня вырывается еще один нервный смешок и застревает в горле.
– Тебе смешно? – вскидывает черную бровь. – Потешная ты девочка, люблю таких… обмалывать.
Сидит ко мне вполоборота и пожирает глазами. За рулем водитель – ко всему безучастный. Итого четверо мужчин в машине. Кошмар…
– Хватит меня пугать, – свожу брови к переносице. – Ничего Вы мне не сделаете.
– Сомневаешься в моих способностях? Это ты зря.
– Я Вас покусаю. И поцарапаю.
– Отлично. Люблю, когда сопротивляются.
– У Вас есть Анжела. Зачем Вам я? – спрашиваю жалобно. Нервы уже на пределе. С каждой минутой, проведенной в этой машине, моя самоотверженность снижается до критического уровня.
– Анжела хочет выйти замуж за твоего начальника. У нас договор. Я забираю тебя себе, а она – Лозу.
Надо же, снизошел до вразумительных объяснений. Только от этого не стало легче. Эти люди распланировали все по своему усмотрению, и плевать они хотели на нашу судьбу.
– Нормально так вы все решили за нас, – кривлю губы. – У нас в стране вообще-то свобода воли.
– Еще раз заикнешься про права и свободы, дам команду своим псам тебя заткнуть, – злится бородач.
Кошусь на невозмутимых «псов» и замолкаю. Наконец машина останавливается, и охранники вытаскивают меня наружу. Сбежать нереально – один держит, другой глаз с меня не спускает. Осматриваюсь и узнаю место. Здесь находятся дешевые номера с почасовой оплатой. Сюда возят шлюх. Дело – дерьмо.
Меня ведут внутрь, и я брыкаюсь. Даже одному охраннику заехала по уху, но Гусейн не разрешил ему ударить меня в ответ.
– Я сам ее проучу, – обещает бородач.
Я пропала. Вляпалась по самое не балуй. Может, еще не все потеряно? Сейчас охранники уйдут, и с одним Гусейном уж как-нибудь справлюсь. Главное, беречь силы и не тратить их попусту на здоровяков, которыми можно стены крушить.
Перестаю сопротивляться и покорно переставляю ноги. Пусть думают, что я смирилась.
Амбал заталкивает меня в номер и закрывает дверь. Гусейнов садится в кресло и говорит жестко:
– Раздевайся.
– Не буду, – мотаю головой и потуже завязываю пальто.
– Не зли меня. Если этим займусь я, то от твоей одежды останутся лишь лохмотья.
– Вы – типичный абьюзер, – припечатываю его словом, которое звучит как ругательство, – я про Вас в книжках читала. Только не ждите, что я воспылаю к Вам страстью, как книжные героини, – гордо вздергиваю нос. – У меня уже был один арбузер, сейчас с разбитым лицом ходит.
– Хватит болтать, – прикрикивает, – раздевайся, живо!
Тяну время. Подхожу к окну и выглядываю на улицу, в робкой надежде увидеть золотой мерседес босса. Нет там никакого мерседеса, а у Гусейна уже кончается терпение.
Вскакивает с места и подходит ко мне. Приподнимает пальцами подбородок и говорит:
– Пока что я с тобой по-хорошему, но через три секунды начну по-плохому. Снимай пальто, я сказал!
Вздрагиваю и снимаю верхнюю одежду. На мне блузка, кардиган, юбка и теплые колготки. Если потянуть время… То что? Кто меня спасет? Надежда только на себя.
– Можно я подышу свежим воздухом две минутки? Пожалуйста, у меня кружится голова. Здесь… душно. Я сейчас в обморок упаду.
– Не сочиняй. Раздевайся дальше.
– Нет, серьезно, – прикладываю руку ко лбу и делаю вид, что сползаю по стенке. – Мне плохо.
– Ладно, иди, дыши. Две минуты, и под моим присмотром.
Выхожу на балкон и дышу так часто, будто собираюсь надышаться впрок. Внизу стоят какие-то машины, может быть, крикнуть: «Спасите меня»? А вдруг поблизости есть неравнодушные люди?
Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы заорать, но Гусейн запечатывает мне ладонью рот:
– Заходи в комнату. Живо!
Толкает меня на кровать и расстегивает ремень на своих брюках:
– Всё, мое терпение кончилось, – говорит он. – Сейчас тебе придется несладко.
Балконная дверь неожиданно распахивается, и в номер врывается Агата Романовна…
В ее руке что-то блестит, и не сразу понимаю, что это пистолет.
– Отойди от нее, Гусейн, или я пальну, – требует она.
– Опусти пистолет, дура! – цедит мой обидчик. – Ты же косая, промахнешься.
Фи, как некрасиво, говорить человеку в лицо о его недостатках.
– Ой, Агата Романовна, – радуюсь ей больше, чем смс о зарплате.
Главбухша держит на мушке Гусейнова и кивает мне:
– Наталья, уходи скорее.
– Агата, ты пожалеешь о своем поступке, – угрожает мужчина.
Я хватаю свою сумку, пальто и бросаюсь к дверям. Мне повторять дважды не надо.
– Наташа, через балкон, – говорит Агата, – в коридоре сидят его цепные псы. Ты молодец, что показалась. Облегчила мне задачу. Я увидела тебя с улицы и влезла сюда.
– Как ты тут оказалась? – недовольно морщится Гусейн.
Он стоит, униженно подняв обе ладони вверх. Очень спокойный, прямо как психопат.
– Видела, как ты запихнул девочку в свою тачку. Я позвонила отцу, ясно? И не смей за нами гнаться.
Я тоскливо смотрю на перила, и как мне перелезать через них в юбке? Агата просто суперженщина – влезть сюда на каблуках! Но ради спасения, я готова даже прыгнуть вниз головой. Шучу, конечно,
