усмехнулся муж и кивнул. – Повторяю вопрос: я тебя хоть раз ударил? Издевался над тобой?
Я молчала. Ответить было нечего, ведь Назар ни разу не поднял на меня руку. Наоборот, он заботился обо мне. Своеобразно, но все-таки.
– Моя жена погибла в пожаре, – муж подошел к сейфу, в который убрал «Беретту», – сгорела заживо в нашей квартире, где мы жили.
– О боже! – я подошла к Назару, не в силах сдержать испуга. – Это же ужасно! Так страшно, гореть живьем… Но как так получилось?
– Ее специально закрыли в квартире, предварительно связав.
Было видно, что ему нелегко дается этот разговор. Если вначале Назар пытался держаться спокойно, то сейчас закрыл сейф и облокотился на него, нервно потирая лицо и зарываясь пальцами в волосы.
– Я не убивал свою жену, – он наконец посмотрел на меня, – не имею привычки трогать женщин и детей.
– Но почему все говорят, будто ты убил ее? – я не знала, как себя вести. Уже сама была не рада тому, что завела этот разговор. Но мне важно было знать.
– Имидж, знаешь ли, – кривая ухмылка исказила его лицо. Мне удалось разбередить рану, которая и так не могла зажить. Я была уверена, что муж отвечал только потому, что пообещал.
– Кто это сделал?
– Мы тогда собирались разводиться, – Назар взъерошил волосы и устало посмотрел на меня, – я служил по контракту и уделял ей мало времени. Она ушла к другому, но через пару месяцев вернулась. А через неделю погибла.
– Это он сделал? – я закусила губу. Слишком эмоционально я воспринимала эту историю. Словно она произошла со мной или с моим близким человеком.
– Да. Ты утолила свое любопытство?
– Не совсем. У меня есть еще несколько вопросов. Почему ты ее отпустил и жив ли тот человек?
– А ты как думаешь?
Я задумалась. Переваривала полученную информацию и размышляла, как бы могла поступить. Спустя минуту молчания кивнула, делая выводы, и попыталась открыть сейф, чтобы положить туда «Браунинг». Про себя решила, что Назар убил того человека. Это логично, он не мог оставить его в живых. А вот почему отпустил свою жену, было непонятно. Мне он сказал, что пути назад нет.
– Не стоит, – покачал головой Назар, закрывая сейф, – это теперь твое оружие. Пусть будет у тебя.
– А если я убью кого-нибудь? Не боишься? Вдруг я в порыве гнева застрелю тебя? – я осмелела и с вызовом посмотрела на мужа.
– Ты не в состоянии пока что убить человека. Разве только коленную чашечку ему прострелить. А это уже из области садизма. Вот это меня пугает, да, – он не смог сдержать улыбки.
– Уж лучше коленные чашечки прострелить, чем убить, – протянула я.
– Лучше застрелить, поверь мне. Целься в плечо хотя бы, в бедро. Но не в коленную чашечку. Ками, ты что, реально не понимаешь? То, что ты устроила в ангаре – это садизм. – Назар с интересом смотрел на меня, и в его глазах играли чертики.
А я действительно не понимала, почему тогда поступила так жестоко. Логика моя была проста: главное, не убить человека. Я не осознавала, что гарантированно обрекла его на жуткие муки и инвалидность.
– Учту, – я виновато потупила взгляд и убрала ствол в карман ветровки. Размер «Браунинга» позволял носить его в одежде, не привлекая внимания. – Назар, я хотела сказать тебе спасибо.
Я посмотрела на него с искренней признательностью. Тот бросил на меня недоуменный взгляд, не понимая, за что его благодарят. В следующую секунду я обняла мужа, прижавшись к нему всем телом, показывая, как для меня это важно. И прошептала:
– Спасибо за откровенность. Я видела, что тебе сложно было говорить, но ты сегодня открылся мне с новой стороны. Прости, что в тот день хотела покончить с собой. Понимаю, что ты чувствовал в этот момент. Прости.
Я слышала, как громко стучало мое сердце. Оно волновалось. Как обычно, когда я находилась рядом с мужем. Назар в ответ прижал меня к себе и, поцеловав в макушку, прошептал:
– Все хорошо.
За следующую неделю мы сильно сблизились. Мне доставляло удовольствие проводить время с мужем. Хотя бы немного, но мы стали общаться. Назар каждое утро бегал со мной в парке, после чего уезжал по своим делам. Передо мной он не отчитывался, а я не задавала лишних вопросов. Знала, что у него много работы и периодически он не приходил ночевать. В такие моменты я старалась не думать, где он и с кем, а просто шла в ту самую постройку и оттачивала навыки стрельбы.
Всякий раз мне представлялось, как пуля попадает в Захара. Он молил о пощаде, но я была непреклонна. Верила, что мысли материальны и совсем скоро меня ждет встреча с главным врагом в моей жизни. С человеком, которого я ненавидела до такой степени, что сводило скулы.
На обратном пути после очередной пробежки я заметила, что в парке торгуют мороженым, и остановилась. В памяти моментально всплыла картина, в которой мы с родителями гуляли по такому же парку, и папа покупал мое любимое мороженое. Шоколадное, в вафельном стаканчике. Рот моментально наполнился слюной от предвкушения вкусного угощения. Вспомнилось, как неторопливо я облизывала шоколадный шарик, наслаждаясь процессом. А мама ругалась, когда мне удавалось откусить слишком много. Я часто простывала, поэтому мороженое было редкой радостью, но зато какой!
И сейчас во рту снова возник вкус из детства, я сглотнула слюну. Назар это заметил и спросил:
– Ты хочешь мороженое?
Я кивнула. Муж понял мое желание, и мы пошли к ларьку.
– Мне обычное, в стаканчике, – робко попросила я, с вожделением наблюдая за тем, как продавщица накладывает в хрустящий вафельный рожок шоколадную массу.
Женщина, улыбаясь, протянула мне мороженое и озвучила стоимость.
– У нас не принимаются карточки, – вежливо ответила она мужу, который решил расплатиться при помощи телефона.
– У меня нет с собой налички, – покачал головой Назар и покосился на меня. Я уже начала есть.
– И что нам делать? – насупилась женщина. Она, видимо, пожалела, что не взяла деньги перед тем, как отдать мороженое.
– Я сама заплачу, – я достала из кармана наличку, которую всегда держала при себе, – только еще одно моему мужу сделайте, пожалуйста. Такое же.
Продавщица выдохнула и, забрав деньги, вручила Назару стаканчик. Тот покрутил его в руках так, словно видел впервые в жизни, и даже понюхал, чем вызвал у меня улыбку.
– Спасибо, – растерянно пробормотал он.
– На здоровье, – откусывая, ответила я, – ты ешь, оно вкусное!
– Я не ел мороженое уже… – Назар
