Наверное, не стоило его целовать, но Рейн, кажется, так и потянуло к Заку. Воспротивиться искушению она не смогла и легонько коснулась губами его рта.
— О, да, — произнес он, глаза его потемнели. — Это волшебное лекарство, все верно.
И крепче прижал ее к себе рукой.
Рейн запротестовала:
— У меня и в мыслях не было воспользоваться беспомощностью раненого человека.
— Да ладно. Я же знаю, что ты будешь ласковой со мной.
— Тебе не нужен секс, — сурово выговаривала она ему, наслаждаясь шутливой перепалкой в большей мере, чем хотела признать. — Тебе требуется хороший завтрак и те самые упомянутые противовоспалительные таблетки.
— Послушай, вот тут ты не права. — Он поднял вверх палец и произнес тоном лектора. — Секс способствует возникновению в крови всевозможных видов эндорфинов. Самочувствие от этого улучшается. Как от тонизирующих средств.
Засмеявшись, Рейн поднялась на ноги, нашла свои очки и натянула халат.
— Завтрак куда безопаснее.
— Ты играла по-крупному в Вегасе и ради хобби охотилась за плохими парнями, леди. С каких это пор ты стала такой осторожной?
Рейн на секунду призадумалась. Она всегда считала себя не расположенной к риску, всю сознательную жизнь скрывала свои таланты ото всех, за исключением крошечного тесносвязанного круга знакомых. Она вела себя осторожно в точности, как учила ее тетя Велла, так, чтобы на нее никто не навесил ярлык сумасшедшей. До знакомства с Заком у нее ни с кем даже не было подлинной близости, присущей любовникам, потому что она боялась обнаружить о себе правду.
Представление о себе как о женщине, не боявшейся идти на риск, не иначе, как изумляло.
Рейн уже было собралась ответить Заку язвительной репликой, которой отважная уверенная рискованная женщина могла бы огорошить мужчину, допущенного в ее постель, когда заметила на ночной тумбочке блокнот.
Она возмущенно уставилась на цифры, написанные на верхнем листке.
— Что это? — Она схватила блокнот и потрясла перед его лицом.
Зак приподнялся на локтях и стал рассматривать цифры в блокноте, сведя сосредоточенно брови. Потом улыбнулся.
— Это результат нашей небольшой дружеской игры в «блэкджек» прошлым вечером, — пояснил он.
— Согласно этим записям я должна тебе десять тысяч четыреста пятьдесят долларов.
— Моя удача повернулась ко мне лицом после того, как ты выпила три бокала виски.
— Черта с два. Я никогда не проигрываю в «блэкджек». Ты напоил меня и воспользовался преимуществом.
— Три крошечных бокальчика виски способны свалить тебя под стол? Мне стоит это запомнить.
— Виски наложилось на имевший место стресс, — тут же негодующе возмутилась Рейн. — У меня был очень напряженный день перед этим.
— Я понятия не имел. — Зак покачал головой, оставаясь при своем мнении. — Похоже, это меня извиняет.
— Ха. — Она бросила блокнот на тумбочку и подбоченилась. — Есть только одно возможное объяснение.
— Какое же?
— Ты мухлевал.
— Насколько я понимаю, ты пытаешься увильнуть от уплаты карточного долга?
— Если думаешь, что сможешь истребовать с меня десять тысяч четыреста пятьдесят долларов, подумай еще раз.
— Может быть, мы сможем договориться об альтернативной оплате, — вкрадчиво предложил Зак.
Рейн нахмурила брови:
— То есть?
— Кажется, я упоминал прошлым вечером, что есть только две разновидности ставок, что делают игру интересной.
Рейн схватила подушку и запустила ею в Зака. Он, хохоча, откинулся назад. Она развернулась и бросилась вон из спальни.
Ей пришло в голову, что впервые в жизни она так вылетает из комнаты. Это довольно вдохновляло.
Брэдли внимательно рассматривал осколок фарфора, который держал в руке.
— Ты уверена, что это из Шелбивилльского пансиона?
Он объявился в начале девятого, одетый в куртку на выпуск, зеркальные солнцезащитные очки и с выражением лица, присущим копам. Очки он снял, и они с Заком вели себя довольно вежливо, но Рейн с тревогой ощущала царившее в комнате напряжение.
Дабы избежать сцен, она приготовила кофе в большом кофейнике. Затем предложила мужчинам сесть, используя те же интонации, которые приберегала для Робина и Бэтмена, когда у них появлялась тяга поточить когти об изысканные узорчатые деревянные окна взамен кошачьих деревьев.
Зак развалился в одном из двух кресел, примыкавших к кофейному столику. Брэдли занял противоположное кресло. Рейн оставался диван слева.
— Я совершенно уверена, что осколок из пансиона, — сказала Рейн, отвечая на вопрос Брэдли. — Он оказался здесь, прямо в квартире.
Брэдли всем своим видом выказывал сомнение.
— Зачем ему оставлять осколок чашки в твоем плаще? Это не такое уж волнующее послание. Я догадываюсь, что оно должно что-то символизировать, но это весьма неопределенно. Ты ведь запросто могла и не узнать разбитую чашку, не говоря уже о том, чтобы понять, что она оставлена им здесь для тебя.
Она сосредоточенно пила кофе:
— Он начал преследовать меня, но не хотел оставлять улик, которые я могла бы передать полиции.
— Этот тип чувствует себя в безопасности, — произнес Зак, настойчиво наблюдая за Брэдли. — Он уверен, что даже если Рейн пойдет к копам с этим кусочком битого фарфора, ее не воспримут серьезно.
Брэдли проигнорировал его и сосредоточил внимание на Рейн.
— Как он узнал про тебя? Что касается средств информации, ты фигурировала там просто как неизвестный клиент местного агентства недвижимости. Все заслуги по спасению жертвы приписали Дугу Спайсеру и шефу Ленгтону.
— В шестичасовый новости я не попала, слава небесам, — согласилась Рейн. — Но все в Шелбивилле знали, что со Спайсером была я, когда мы нашли девушку. Местные жители также были в курсе, что дом тети принадлежит теперь мне.
Казалось, Брэдли серьезно задумался:
— Ты хочешь сказать, что, по твоему мнению, убийца из тех, кто живет в Шелбивилле?
— Местный житель или, может быть, кто-то, кто проводил выходные или отпуск в том районе. Во всяком случае, приходит в голову, что это человек, хорошо знающий местное общество. И не только потому, что он после обнаружения девушки быстро узнал мое имя, но и потому, как спокойно и запросто он входил и выходил из дома тети.
— Мне странно, почему он счел возможным сосредоточиться на тебе, — сказал Брэдли. — Какая-то запутанная логика.
— Он охотится на ведьм. Я племянница шелбивилльской ведьмы. Значит, по определению становлюсь ведьмой. Думаю, он боится меня.
