отказать. Он лишь попросил, и она обкромсала под корень все ногти. Чтобы только не ранить его! Он намекнул, что аромат её тела заводит сильнее духов. И она перестала душиться. Скажи он… В то время она бы побрилась и наголо!
Никита покачивал её на руках, задавая неспешный темп. Она тихонько стонала, изнывая от желания почувствовать его целиком! Зная, что наигравшись, он опрокинет её на подушки, скрестит грациозные ноги, забросит к себе на плечи. А после войдёт! Замрёт на секунду, как будто свыкаясь, и вновь заскользит…
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал Никита.
Его руки сомкнулись вокруг тонкой талии. Он сжал её крепко, впился губами чуть ниже скулы… И вдруг зарычал! Едва успевая сбросить с себя её разомлевшее тело.
Головка, дрожа, извергала накопленные сперматозоиды. Соня вытерла вязкую жидкость с его живота. Все еще тяжело дыша, поднесла перепачканный спермою пальчик к лицу. Сунула в рот и блаженно закрыла глаза! Будто вместо мужского семени смаковала изысканный деликатес.
— Вкусно? — усмехнулся Никита.
Она облизнулась и смущенно кивнула. Второй рукой он подтянул её к себе. И Соня охотно свернулась калачиком у него под мышкой.
— У меня получается? — поинтересовалась она. Как делала всякий раз, когда он кончал.
— Ты очень способная! — шутливо заверил Никита.
Теперь его голос был прежним, спокойным и тихим. Как будто бы вместе со спермой он выпустил скрытую сущность.
— По сравнению с кем? — уточнила Соня.
Он рассмеялся, согревая макушку горячим дыханием:
— Тебе нет равных, солнце! Я знаю, о чем говорю.
«Уж, тебе ли не знать», — подумала Соня обиженно.
— У тебя было много женщин? — спросила она.
Вопрос прозвучал несуразно и глупо! Но детская ревность по-прежнему жгла изнутри.
— Ты у меня первая, — признался он шепотом.
Соня ткнула его между рёбер:
— Вот же врун!
Эта ревность касалась его прошлой жизни, любовных побед, пылкой юности. О том, что Никита женат она просто старалась не думать. Пока не думаешь, можно не верить. А если не верить, то это исчезнет. Должно ведь?
К тому же, первое правило их отношений гласило: «Не спрашивать о семье». И Сонин мозг просто стёр эту часть его жизни. Удалил за ненадобностью.
— А вот ты у меня самый первый! — она обняла его.
«И надеюсь, последний», — подумала вслед.
Он отыскал на груди её руку и коротко сжал, как будто прося извинений. Второе негласное правило их регулярных пятниц звучало иначе: «Ни слова о чувствах». Лишь только о теле, о близости. Но не о любви! Хотя она знала… Нет, попросту верила! Что кроме влечения есть что-то ещё.
У каждого помещения есть свой неповторимый аромат. В художке пахло масляной краской и растительным клеем, а в салоне красоты доминировали совсем иные запахи. Съедобные нотки фруктовых кислот, дурманящий флер итальянского спрея и горький, едва уловимый осадок лака для ногтей.
Соня сидела в кресле, закрыв глаза от напряжения. Только что, судя по звуку, ей отрезали сантиметров десять! Она выдохнула: «Бежать уже поздно! Что будет, то будет»…
Обычно свежий номер любимого глянца лежал в рюкзаке. Там было много чего еще! Но в тот раз именно он просочился из сумки наружу. И, выйдя из ванной, она обнаружила Никиту… листающим женский журнал. Его внимание привлекла реклама нижнего белья. Девушка на фотографии, призывно изгибаясь, демонстрировала кружевное бюстье.
— Нравится? — раздраженно спросила она.
Он посмотрел на неё:
— Тебе бы пошло!
— Имеешь в виду белье? — смягчилась Соня.
— И его тоже, — улыбнулся Никита.
Она заинтригованно обошла их постель.
— А что тут еще может нравиться? — критично заметила Соня, суша полотенцем мокрые волосы.
Он ткнул пальцем в картинку:
— Прическа! У вас с ней похожий овал лица.
— Думаешь? — она пригляделась.
С тех самых пор журнал поселился на тумбочке рядом с кроватью. А страница с моделью была замусолена больше других. Соня долго присматривалась к новому образу, примеряла его на себя. И в итоге, решилась! Это был смелый шаг. Учитывая, что длина её волос не менялась с самого детства.
Вдохновленная этой идеей, она записалась на стрижку. И только теперь, сидя в кресле и наблюдая, как сыплются вниз её длинные волосы, хотела вернуть все назад.
«Плохая! Плохая идея!», — в отчаянии думала Соня.
Мастер Кристина, словно цветочная фея, порхала вокруг с холодным оружием в маленьких ручках. Лезвия щелкнули близко к лицу, и Соня невольно дернулась.
— Зай, сиди ровненько! — попросила Кристина. Очередной клок волос приземлился к её ногам.
Закончив стричь, Кристина включила фен. «Ну, вот и всё», — подумала Соня. Она сидела с закрытыми глазами, и только услышав: «Готово!», решилась-таки взглянуть на себя…
Незнакомка в зеркале с удивлением ахнула. Она тряхнула головой, и пышный кокон волнистых прядей шевельнулся. Привыкшая к хвостику, Соня не сразу узнала свое отражение.
«Как коротко», — вздохнула она про себя. Но вслух улыбнулась:
— Классно!
— Скажи? — восхищенно всплеснула руками Кристина и взбила её и без того объемную стрижку. — Ты похожа на эту, как её…
— Скарлет Йохансон?
— Да при чём тут…
— Киру Найтли?
— Да нет же! — Кристина торжественно щелкнула пальцами, — Полину Гагарину! Только брюнетка!
«Это плохо», — подумала Соня. Музыкальные предпочтения Никиты исключали девчачью попсу. Она встала, не глядя на пол, усыпанный каштановой «стружкой». Еще не хватало расплакаться! Кристина старалась, и отражение вышло как будто с картинки злосчастного глянца. Оставалось напялить бюстье…
Дела в салоне шли хорошо! Из семи парикмахерских кресел пустовало лишь два. Да и то потому, что одно из них было поломано. Оборудованные по последнему слову, они напоминали пульт управления космическим кораблем. Где фен мог выстреливать лазером, где в спинке удобного кресла зашит парашют. А в зеркале видно, как мимо проплывают, грозя столкновением, небесные астероиды.
Контингент был разнообразный. Пожилая бизнес-леди ровняла виски. Даже во время стрижки, продолжая отчитывать телефон! Две подруги за тридцать, упакованные в фольгу, развлекали себя болтовней. Ожидая, пока подействует краска. В другом конце зала сразу двое «цветочных фей» мастерили прическу из длинных волос.
«Выпускной», — подумала Соня, вспоминая свою укладку. Уж теперь, с этой стрижкой, ей такое не светит!
Из-за двери с надписью «Косметолог» вышла женщина.
— Спасибо, Лена! До свидания! — поблагодарила она.
Свободный костюм повторял очертания женственных форм. Чуть грузных, но симметричных. Их взгляды встретились, и Соня машинально кивнула. Мягкие черты лица, как будто размытые в стиле акварели, сложились в приветливую улыбку.
— Конечно, Мариночка. Приходите! — голос теть Лены возник на пороге раньше своей обладательницы.
Сама она появилась, как доктор, в перчатках и маске. И Соня подумала, что их косметолог — та женщина,
