— Мистер Делл, президент вел с вами прямой разговор о новом назначении? — спросила она, прекрасно сознавая, что не услышит ни «да», ни «нет».
— О! Мы не обсуждали этого вопроса.
— Но вы с ним встречались? — упорствовала Ливи.
— Я имею возможность встречаться с президентом от случая к случаю.
Он сделал еле заметный жест, и к нему, подошла горничная со шляпой и пальто наготове.
— Извините, мисс Кармайкл, но больше времени я вам уделить не могу. — Делл с некоторым усилием сунул руки в рукава пальто. Чувствуя, что он ускользает, Ливи поспешила за ним к выходу.
— Значит, вы встречаетесь с президентом сегодня утром?
Вопрос был, что называется, в лоб. Ответы всегда уклончивы, но она зорко следила за выражением глаз Делла. И она увидела — слабую искру, признак неуверенности.
— Возможно. — Делл протянул ей руку. — Большое удовольствие — беседовать с вами, мисс Кармайкл, но, боюсь, мне надо бежать. В это время движение на дорогах такое интенсивное.
Ливи подняла руку, жестом давая понять Бобу, чтобы он прекратил записывать.
— Спасибо, что согласились повидаться со мной, мистер Делл. — И, передав микрофон звукооператору, Ливи последовала за Деллом и Торпом.
— Всегда рад. — Делл потрепал ее по руке и улыбнулся обворожительной улыбкой старого южанина благородных кровей.
— А ты, Ти Си, обязательно позвони Анне, — и Делл дружески хлопнул Торпа по плечу, — она хочет с тобой поговорить.
— Непременно.
Делл спустился по ступенькам и направился к черному лимузину, около которого его уже ожидал шофер.
— Неплохо, Кармайкл, — прокомментировал Торп, когда лимузин рванул с места. — Вам удалось вытянуть из него достаточно. — Он взглянул на нее сверху вниз. — Деллу несколько лет удавалось избегать подобных ситуаций. Но вы взяли его в оборот.
Оливия бросила на него холодный взгляд.
— А вы что здесь делаете?
— Был приглашен к завтраку, — ответил он беззаботно, — как старый друг семьи.
Ей очень захотелось сбить с его лица это самодовольное выражение хорошим ударом кулака. Но вместо этого она старательно натянула перчатки.
— Делл получит это назначение.
Торп поинтересовался, впрочем, довольно равнодушно:
— Это утверждение, Оливия, или вопрос?
— Я же не спрашиваю вас, когда это будет, в какой день и час, Торп, — раздраженно сказала она, — да вы бы и не ответили.
Торп развел руками, изображая, что у него нет слов.
— Я всегда говорил, что вы дама, весьма острая на язык.
«Господи милосердный, да ведь она прекрасна». Он подумал так и сам удивился. Когда он видел ее на телеэкране, то с легкостью относил эту, почти невероятную, красоту на счет освещения, макияжа и удачных ракурсов. Но сейчас, стоя с ней лицом к лицу в резком утреннем свете, он понял, что более прекрасной женщины никогда не видел. Какая удивительная лепка лица, безупречная кожа! Только в глазах металась ярость, которую она с трудом сдерживала. Торп отметил это с нескрываемым удовольствием. Ему нравилось разбивать лед.
— А что, именно в этом все дело, Торп? — дерзко осведомилась Ливи и отошла немного в сторону, пропуская свою команду. — Вам не нравятся остроумные репортеры, которые по совместительству оказываются женщинами?
Торп рассмеялся:
— Но вам, Ливи, хорошо известно, что у репортера нет пола. Разве что для домашнего употребления.
Он смотрел на нее в упор, и смех еще плескался в его глазах. От этого взгляд не показался Ливи привлекательнее. Если говорить точнее, она отказывалась это признать. Ти Си Торп не нравился ей во всех своих проявлениях. И точка!
Ветер развевал его волосы. Пальто Торп не застегивал, кажется, принципиально. Ливи дрожала от этого пронизывающего ветра даже в шубке, а ему, казалось, все нипочем.
— Мы делаем с вами одно и то же дело. Мы работаем для одних и тех же людей, — сказала Ливи. — Почему бы вам не сотрудничать со мной?
— Это моя территория, — спокойно возразил он, — и если вы хотите получить кусок, вы должны крепко побороться. Я много лет потратил на это. Не рассчитывайте, что вам удастся добиться того же всего за несколько месяцев.
Тут он заметил, что она дрожит от холода, хотя во взгляде ее пылало пламя ненависти.
— Вам лучше сесть в свой автофургон.
— Но я собираюсь получить этот кусок, Торп. — То была наполовину угроза, наполовину предупреждение. — И вам придется выдержать чертовски трудную драку.
Торп наклонил голову в знак уважительного согласия, но не удержался от шпильки:
— Не вы первая, не вы последняя — уж как-нибудь.
Он понимал, что эта злобная красотка не тронется с места раньше его. Она готова превратиться в ледышку из чистого упрямства. Не хватало ему еще такого ребячества. Торп молча спустился и пошел к своей машине.
Ливи постояла еще с минуту. Она ощутила — и ей было неприятно это сознавать, — что без него ей дышится гораздо легче. Он сильная личность, и равнодушной к нему оставаться невозможно. Она и не осталась. В ней кипело яростное неприятие его жестов, его улыбки, его надменного самодовольства. Ну, она ему еще покажет, решила Оливия, понемногу успокаиваясь.
Ему не удастся помешать ей. Она отвоюет свое место под вашингтонским солнцем. Медленно спустившись вниз, она направилась к автофургону.
«Анна», — вдруг вспомнила Ливи имя, упомянутое Деллом в разговоре с Торпом. Анна Делл Монро — дочь посла и хозяйка его дома после смерти матери. Анна Делл Монро. Она может рассказать много интересного. Ливи стремительно подбежала к машине и быстро уселась.
— Мы отвезем запись на студию редакторам, а затем отправимся в Джорджтаун.
Ливи стучала на машинке с бешеной скоростью. Она отдала Карлу посмотреть для дневных новостей интервью с Деллом, но у нее было гораздо больше материала для вечерней передачи. Ее предчувствия насчет Анны Монро оправдались. Анна, конечно, осторожничала, но у нее не было такого огромного опыта общения с журналистами, как у ее отца. В интервью чувствовалось напряженное ожидание и ощущение некоего грядущего успеха. Это была удача.
Пленка получилась хорошая. Ливи бегло просмотрела смонтированные кадры. Бобу удалось подчеркнуть изысканную элегантность обстановки гостиной Анны Монро. Свою роль сыграл контраст благородных, мягких манер хозяйки дома и холодноватой сдержанности ее отца. Было заметно, что Анна отца уважает — это первый план, а также любит красивые вещи — это милые детали. Недурной образчик добротного репортажа, который давал зрителю возможность заглянуть в заманчивый мир большой политики и маленьких слабостей богатых людей. Теперь Оливия торопливо переписывала на машинке свои заметки.
