— Кэл Таггерт.
— Лорен Таунсенд.
— Ну что, я выдержал проверку?
Ну, разумеется, он не мог не заговорить об этом. Она решила ни за что не смущаться того, что так глупо попалась. И если она все разыграет, как по нотам, то краснеть придется уже ему.
— Еще не знаю. — Ее глаза пробежались по верхней части его туловища. — Пока я не добралась дальше лица.
Единственной реакцией на ее слова стал появившийся в его глазах блеск.
— И как вы нашли мою физиономию?
Она поджала губы и оценивающе склонила голову.
— Слишком твердые черты, хотя вокруг глаз, в общем-то, неплохо.
Он поднял бровь.
— Вы художница или кто-нибудь в этом роде?
— В этом роде.
Он улыбнулся той же самой улыбкой, которая так потрясла ее, когда он адресовал ее Делии. «И вокруг рта тоже неплохо».
— Ну что, теперь моя очередь?
Она отпила глоток воды.
— Я полагаю, это будет справедливо.
Мужчина внимательно изучал ее.
— Красивые волосы, хорошая фигура, хорошая дикция. — Он взглянул ей прямо в глаза. — Настоящая леди с Восточного побережья.
От его оценки отдавало язвительностью. Она позволила себе слегка улыбнуться.
— Вы хотите сказать, скучная.
Кэл пожал плечами, потянувшись за стаканом с водой.
— Вполне возможно, если верить тому, что я вижу.
Теперь уже она вопросительно изогнула бровь.
— А вы не верите?
Она ждала, пока он обсасывал кубик льда.
— Форма губ опровергает все остальное.
У нее учащенно забилось сердце.
— Как знать, может быть, именно рот и лжет.
Он ничего не ответил, просто смотрел на нее немигающим взором. Лорен подавила желание сглотнуть.
— Тогда — за лица. — Она подняла в приветствии стакан с водой. Он чокнулся с ней своим стаканом.
— За лица.
— А теперь, когда с добродушным подшучиванием покончено — сказала она, отчетливо сознавая, что говорит, как леди с Восточного побережья, — позволено ли будет мне задать вам несколько вопросов о ранчо?
Что-то мелькнуло в его глазах.
— Конечно. Что бы вы хотели узнать?
В течение следующего получаса, пока они ели, она расспрашивала Кэла о его предприятии. Скольких гостей он может принять одновременно? Сколько их зарегистрировалось сейчас? Как часто приезжают новые постояльцы? Приезжают ли они в основном рейсовым автобусом из Калгари или же предпочитают собственный транспорт? Среди туристов больше мужчин или попадаются и женщины?
Но оказалось, что Кэл Таггерт не любитель говорить о собственном бизнесе и о себе самом. Его ответы становились все более краткими, пока он наконец не отставил в сторону пустую чашку кофе.
— Мисс Таунсенд, если вы намереваетесь приобрести себе ранчо, то вам лучше обратиться к кому-нибудь другому. В этой части страны полным-полно намного более успешных предприятий с намного более древней историей.
— О нет! У меня нет ни малейшего желания заниматься подобным бизнесом.
— Тогда откуда столько вопросов?
Что ему ответить? Я провожу уголовное расследование убийства — до того, как оно совершится? Лорен облизнула внезапно пересохшие губы, надеясь на прилив вдохновения. И тут на нее снизошло озарение.
— Я — писательница, — солгала она. — У моего издателя возникла блестящая идея, чтобы моя следующая книга была посвящена жизни на ранчо, — сказала она, радуясь столь удачно пришедшей мысли. — Это своего рода расследование.
— Писательница? — Он откинулся на стул и вытер губы салфеткой. — И мне полагается вас знать?
Вот так! Она ведь сама только что ляпнула, что печаталась.
— Нет, не думаю.
— Несмотря на свое чрезмерно твердое лицо, временами я не чуждаюсь хорошей книжки.
— Только не такой.
Он снова изогнул бровь.
— Какой же тогда?
Она отчаянно пыталась придумать что-нибудь. Женский роман? Нет, слишком рискованно. Вот будет здорово, если у него найдутся мать или сестра, помешанные на этом жанре. И тут на нее снова снизошло вдохновение. Не моргнув глазом, она ответила:
— Женская эротика.
Кэл дважды проверил седло на невысокой кобылке, а потом ободряюще потрепал пятнистую лошадку по холке.
«Женская эротика». Эти слова эхом звучали у него в голове, словно ярко подсвеченные неоновыми огнями. Он тряхнул головой, пытаясь прогнать их, а заодно и образ Лорен Таунсенд, изучающей его этими своими холодными синими глазами. «Сосредоточься». Курсы обучения верховой езде были не лучшим местом предаваться пустым размышлениям.
— Ну, давай, малыш, забирайся сюда, — обратился он к мальчугану, стоявшему рядом. Несмотря на явный испуг, парнишка выполнил команду Кэла. Мгновение спустя он уже сидел на спине кобылки, сияя от удовольствия. Вот такая работа Кэлу нравилась. Если бы его брак сложился по-другому, у него мог уже быть свой сын, которого бы он обучал…
Черт побери, он снова отвлекся. Вернувшись к действительности, он показал мальчику несколько основных команд, а потом принялся наблюдать, как тот их выполняет.
Уголком глаза Кэл следил за Лорен, которая, как оказалось, уже ездила верхом раньше. Один из его ковбоев помогал ей взобраться на лошадь, мышастого мерина. Глядя, как она одним прыжком взлетела в седло, Кэл решил, что она, в общем-то, не нуждается в помощи. Но когда она попыталась заставить нетерпеливо перебирающего ногами мерина стать ровно, тот попятился. И чем упорнее она пыталась утихомирить лошадь, тем сильнее та пританцовывала.
Кэл шагнул вперед и схватил коня под уздцы.
— Стоять, Бак. — Он посмотрел на Лорен. — Проблемы?
— Как вы догадались? — Лицо ее залилось краской.
— Думаю, что знаю, в чем ваша проблема. — Он оценивающе окинул взглядом ее английские сапоги для верховой езды, облегающие икры. Они немного не сочетались с белой стетсоновской шляпой, которые они роздали всем гостям, но все равно смотрелись неплохо.
— Ну, так скажите мне.
Он решил, что ему нравится смотреть на нее, на то, как она горделиво возвышается над ним, сидя на лошади. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отогнать образ Лорен в одних только черных сапогах и больше без ничего. Интересно, а она пишет как раз об этом? Нет, наверное. Что-то подсказывало ему, что посетившая его фантазия была исключительно мужской.
— И что же я делаю неправильно, Эйнштейн?
— Вы привыкли к лошадям, выдрессированным на английский лад, правильно?
— Естественно! Вот почему он меня не слушается.
— Именно так. Эти лошади выучены на западный манер. Они реагируют на касание повода к шее, а не на натяжение мундштука во рту. Попробуйте сами, — предложил он, отпуская уздечку. — Прикоснитесь поводом к правой стороне шеи, и он повернет налево.
