Дайанна Кастелл - Запретные желания

Между ними существовали сложные отношения — они всегда были сложными. С каждой минутой ситуация ухудшалась. Грифф смотрел на ее нежно очерченные губы — губы, желавшие и ожидавшие его поцелуя. Стоит ему поступить так, как хочет он и хочет она, — и в то же мгновение все многократно усложнится, ситуация не просто запутается, она совершенно выйдет из-под контроля, иначе говоря, его жизнь, жизнь Шарлотты, да и не только ее, будет пущена под откос.

Грифф прикоснулся к щеке Шарлотты, ощутив под пальцами нежную гладкость ее кожи. Она подалась ему навстречу всем телом. Грифф был в огне.

— Нас нет в справочнике. — Шарлотта кусала нижнюю губу. — Вы правы, мне следовало позвонить, — сказала она и поежилась. — Но сейчас мы здесь.

Она снова потянула его за галстук, и лицо Гриффа вплотную приблизилось к ее лицу. Шарлотта поцеловала его прямо в губы. Губы ее, влажные и необыкновенно вкусные, приоткрылись. Так ли было это необходимо? Закрытых губ куда легче избежать, но избежать такого вот поцелуя не было никакой возможности, особенно если учесть, что он хотел его столько лет, что уже потерял счет годам.

Шарлотта отпустила его галстук и закинула руки ему за голову. В этот момент язык его коснулся ее языка, и Грифф окончательно утратил способность соображать. Идиот!

Языки их обвили друг друга, и ладони его опустились на ее приятно округлые ягодицы, прижимая ее мягкую плоть к своему отвердевшему члену. Между ними всегда существовало притяжение, но то, что происходило сейчас, иначе чем сумасшедшим, бездумным и горячечным вожделением назвать было нельзя. И то, что происходило между ними, доставляло Гриффу ни с чем не сравнимое, неожиданно острое удовольствие.

Шарлотта втянула в рот его нижнюю губу. Весьма недвусмысленный жест, особенно если учесть, что одновременно она раздвинула ноги и его эрекция оказалась аккурат между ее бедрами. Господи, как же там было тепло и славно! Крепкие ягодицы Шарлотты так славно легли под его ладони. В голове Гриффа потемнело, в ушах раздался мелодичный звон. Черт! Никогда еще в голове у него не включалась музыка даже при самых головокружительных поцелуях, особенно такая музыка… Джонни Мерсер… «Лунная река» — его любимая. А черт! Мобильный телефон!

Гриффа словно окатили ведром ледяной воды. И тем самым мгновенно привели в чувство. Импульс от внезапно заработавшей рассудочной области мозга, словно с сокрушительной силой посланный в ворота мяч, мгновенно достиг цели, поразив в яблочко сводящую нутро похоть. «Ты что, совсем спятил?» — прокричал ему в ухо внутренний голос. Взгляд Гриффа тотчас прояснился, и он сделал шаг назад, стараясь не замечать боли в теле, которому так и не довелось получить то, чего оно жаждало.

— Я… я сюда не для этого пришла. — Шарлотта тяжело дышала и дрожащей рукой пыталась смахнуть падавшие налицо рыжие кольца волос. — Во всяком случае, я не думала, что все так закончится, хотя я не жалуюсь, совсем не жалуюсь!

— Думала — не думала… Слово «думать» в данном случае не уместно. Больше того, если бы мы оба дали себе труд подумать, мы бы до этого не дошли. — Был ли смысл в том, что он сказал? В настоящий момент искать в чем-то смысл — дело абсолютно безнадежное.

Шарлотта смотрела на него своими похожими на зеленоватые озера глазами, и губы ее были полуоткрыты. «Лунная река» продолжала звучать у Гриффа в голове. Больше всего ему хотелось сейчас разбить проклятый телефон, заставить его замолчать и взять ее. Овладеть ею прямо здесь, у этой стены, и дать им обоим то, чего им так хотелось, по чему они тосковали чуть ли не по полжизни каждый. Но Шарлотта уже распахнула дверь и выскочила на улицу, на яркое солнце, оставив его в состоянии самой сильной и самой болезненной эрекции, которую ему довелось испытать в жизни.

Когда Грйфф вошел в ее офис, он уже знал, что она там будет одна, без Эр-Эл, как знал он и о том, что у него нет выбора, что все может плохо кончиться. Но он не думал, что неприятности начнутся так скоро. Чертов Отис! Проклятие на его голову! Будь проклят его, Гриффа, проклятый член! Грифф раскрыл телефон и проорал в трубку:

— Ну что?!

Шарлотта предпочла ретироваться дворами и, дойдя до конца аллеи, остановилась под дубом на углу. Стоя под дубом, она успела объяснить трем туристам, как пройти к ресторану «Паула Дине» на Конгресс-стрит, не забыв предупредить, что заказанный хлебный пудинг им принесут не раньше чем через два часа. После того как туристы ушли, она сделала три глубоких вдоха и выдоха в надежде успокоиться, хотя в ее положении одной дыхательной гимнастики для приведения в чувство было маловато.

О чем она думала, Господи, когда полезла к Гриффу целоваться? Ведь она всего лишь хотела получить от него ответы на вопросы, которые возникли у нее по делу.

«Что ты мямлишь! — одернула себя Шарлотта. — Ты хотела с ним поцеловаться и потащилась за ним, как дешевая шлюха». Шарлотта покраснела и прикусила нижнюю губу. Она снова ощутила вкус Гриффа, голова у нее закружилась, а перед глазами поплыл туман. Если такое будет случаться с ней всякий раз при встрече с ним — а ведь им часто придется встречаться, раз он поручил ей это расследование… И разве на тех онлайн-курсах для частных детективов не повторяли, словно главную заповедь, «не целуйся с клиентами»?

Нет, отныне между ней и Гриффом могут быть только деловые отношения. Бизнес, и только бизнес, ничего, кроме бизнеса. Она найдет Джейден Карсуэлл, обналичит чек и будет жить дальше. И ей не придется заявлять о банкротстве. Хороший план. И претворить его в жизнь будет совсем не трудно, даже после поцелуя. Такого жаркого, сексуального, вкусного поцелуя, который превзошел все ее мечты о Гриффе… Правда ведь, план вполне осуществим? Правда! Она сможет идти по жизни дальше и окончательно и бесповоротно выбросит из головы эту часть своей жизни.

Шарлотта перешла на противоположную сторону улицы Хабершам, туда, где стоял обшитый серой вагонкой дом с белыми ставнями. Это здание она называла своим домом все тридцать лет своей жизни. Ну если и не тридцать, то двадцать девять из тридцати. Вообще-то он не являлся ее домом с тех пор, как ей исполнилось двадцать. Эр-Эл заявил, что он больше не желает делить свою ванную комнату с «Тампаксом», «Ревлоном» и прочими фирмами, производящими предметы личной гигиены, и тогда Шарлотта превратила гараж на заднем дворе в маленький симпатичный коттедж в желто-белых тонах.

По поросшей мхом кирпичной дорожке Шарлотта подошла к дому и, распахнув дверь, оказалась лицом к лицу с Эр-Эл. Отец ее сидел в инвалидном кресле с вытянутой вперед ногой. Лула-Джин Уилсон, практикующая сиделка днем и божественная джазовая певица по вечерам, кричала отцу Шарлотты из кухни: