поцелуи. Веду рукой по мужскому животу вниз, туда, где выпирает внушительный бугор. Накрываю его ладонью и сжимаю. Лоренцо рвано выдыхает.
– Идём, – тащит меня за руку вглубь коридора. Толкает какую-то дверь. Мы оказываемся в тёмной комнате. Спада включает лампу на письменном столе. Я оглядываюсь по сторонам. Похоже, это чей-то кабинет. Огромный шкаф с книгами, три кожаных кресла, диван.
– Дверь закрой, – несмотря на вожделение, превратившее мозг в горячий кисель, голос разума всё же даёт о себе знать. Я и так опозорилась дальше некуда, не хватало ещё, чтобы нас застукали во время плоских утех.
Лоренцо щёлкает замком.
– Всё, Аморе, теперь тебе некого бояться, – увлекает меня на диван. Расстёгивает брюки, вернее, панталоны от карнавального костюма. Задирает подол моего платья и усаживает к себе на колени.
Как только я опускаюсь на твёрдое мужское естество, с губ срывается блаженный стон. Выгибаюсь, помогая Энцо проникнуть глубже. Этот мужчина сводит меня с ума. Выносит за грани разумного. С каждым размеренным толчком, кожа пылает сильнее. Нервные окончания оголяются, а мышцы болезненно напрягаются в предвкушении долгожданной разрядки.
Лоренцо оголяет мою грудь. Терзает губами соски. Я вскрикиваю всё громче. Уж не знаю, какая в венецианских палаццо звукоизоляция, но в данный момент мне плевать, если нас кто-то услышит.
Оргазм накрывает меня непростительно быстро. Кажется, с такой скоростью я ещё ни разу в жизни не кончала. Прижимаюсь к Энцо и утыкаюсь лбом в его плечо. Прислушиваюсь к сокращениям внутри себя.
Итальянец же только начал входить во вкус. Конечно! Это же не он ходил полвечера раздраконенный шариками. Спада придерживает меня за бёдра и плавно двигается внутри. Моя голова кружится от пережитого экстаза и выпитого алкоголя. Стенки перевозбуждённого пульсирующего лона реагируют на каждый выпад мужского органа слишком остро. От выделяющейся влаги между ног всё хлюпает.
Лоренцо чуть ускоряется, шлёпает меня по попе. Что-то шепчет на итальянском. Войдя до самого основания, Спада замирает на несколько секунд. Раздвигает рукой мои ягодицы. Нащупав вход, вводит пальцы внутрь. Отзываюсь на это глухим всхлипом удовольствия.
– Не останавливайся, – прошу, сжимая внутри напряжённый член.
Энцо начинает неторопливо двигаться сразу в двух отверстиях. Судорога наслаждения проносится по телу шаровой молнией. Меня накрывает совершенно дикая лавина кайфовых ощущений. Никогда я не чувствовала себя настолько заполненной, растянутой до предела. Итальянец ускоряет ритм. Предметы в комнате теряют свои очертания. Между ног и сзади всё горит пожаром. Вот-вот пламя поглотит меня целиком.
Внезапно Лоренцо убирает пальцы. Протестующе мычу.
– Что? Нравится, когда я тебя трахаю в попку? – хрипит на ухо итальянский дьявол.
– Да, – выдыхаю, признавая своё поражение. Ведь давала же себе слово, что после той безумной ночи на Капри, больше не подпущу Энцо к своему заду.
– Тогда попроси меня об этом, – Спада кусает моё плечо.
– Трахни меня в попку, – слышу собственный голос, как будто со стороны.
– Хорошая девочка, – Лоренцо оставляет засос на шее. Затем ставит меня на колени, развернув спиной к себе. Аккуратно входит в заднее отверстие. Впиваюсь ногтями в спинку дивана. Смесь лёгкой боли и удовольствия совершенно дезориентирует. Напрочь заставляет забыть стыд. Порочная атмосфера Венеции, наши лица, скрытые полумасками, раскрепостили меня.
Всё-таки есть что-то особенное в маске. Она меняет тебя. При других обстоятельствах ни за что бы не поддалась на провокацию Энцо, но сейчас шире расставляю ноги. Начинаю сама насаживаться на каменный член Лоренцо, издавая протяжные стоны.
– Ты охренительная, – сбивчиво шепчет Спада. – Сама лучшая! – ускоряет движения бёдрами. Вбивается в меня жёстче, отрывистей. Моя попка уже легко принимает толстый мужской орган. Лоренцо крутит мои соски пальцами.
Яркая вспышка перед глазами. Гортанный крик. Внизу живота происходит взрыв. Дёргаюсь от ударной волны. Кожа покрывается испариной. Часто дышу, ощущая необычайную лёгкость во всём теле. Это состояние настолько прекрасное, что не поддаётся описанию. Падаю грудью на спинку дивана, потому что руки дрожат и не удерживают тело.
Спада достигает оргазма вслед за мной. Заполняет задний проход горячим семенем. Утыкается лбом в спину. Через некоторое время выходит из моего тела.
– Ну вот и трусики твои пригодились, – посмеивается Энцо, вытирая член моим нижним бельём. Я полулежу на диване в прострации. Кожу колет иголочками. В голове ни единой мысли. Лишь приятная звенящая пустота.
– Давай, Софи, поднимайся. Надо вернуться к гостям, – говорит итальянец, застёгивая ширинку.
Мы успеваем зайти в зал как раз в тот момент, когда под громкие напевы приглашённых «Tanti auguri a te», официанты вывозят на хромированной тележке большой торт. Паоло задувает свечи. Все аплодируют. Веселье продолжается.
Лоренцо
Семья благосклонно приняла Софию. Только Джулиано поджал губы и неодобрительно кашлянул. Но мне плевать на сморчка. Пусть за своей дочуркой следит, а то распоясалась дальше некуда. Ведёт себя, как дешёвая шлюха. Не скрываясь, обжималась на вечеринке у Паоло в коридоре с мулатом-факиром. Хотя кто я такой, чтобы осуждать?
После Венеции мы с Софи вернулись на виллу на озеро Комо. Я занялся делами, а девушка увлеклась рисованием и начала учить итальянский. Зачем ей это, ума не приложу. Меня всё устраивало и так, но если русской хочется говорить на моём языке – да ради Бога.
Идея жить вместе оказалась чертовски правильной. Не помню, чтобы я был так безмятежно счастлив хоть раз в жизни. Меня больше не тянет на тусовки и в стрип-клубы. После работы тороплюсь домой, ведь знаю, что там меня ждёт голубоглазая сирена. Нежная, светлая девочка, которая дарит мне уют и любовь. Наверное, небеса решили, что я заслужил этот личный островок покоя. Никогда бы не подумал, что семейная жизнь может доставлять столько удовольствия. Видимо, фокус в том, чтобы встретить своего человека.
Мне нравятся вечерние прогулки с Софи по набережной Комо, тихие ужины и бурные ночи. Девушка наконец-то, перестала стесняться меня, полностью раскрепостилась и часто выступает сама инициатором всяческих любовных утех.
Но недели через две нашей спокойной жизни позвонил Джулиано.
– Энцо, сынок, привет!
– Здравствуй, советник! Как дела?
– Все хорошо. Слушай, Луиза в Милан собралась. Хочет развеяться, ну там шоппинг, выставки. Не против, если она поживёт у тебя?
Вообще-то, против. Но сказать вот так в лоб будет невежливо. С чего это дочери Джулиано жить у меня? У него есть собственная квартира в Милане. Советник, предвосхищая мой вопрос, поясняет:
– В нашей миланской квартире идёт ремонт, а Луизе приспичило поехать именно сейчас. Ты же знаешь этих женщин! Хочу и точка! Никакие доводы разума не действуют.
– Ну, ладно, хорошо. Пусть приезжает, – без особого энтузиазма отвечаю Джулиано.
