у господина Сперри и запах женских духов, среди других запахов мужских сигар и бумаги для чертежей.
ГЛАВА 126
На Бродвее, отель «Асторхауз» — правильной формы, с большими, вытянутыми в высоту окнами, пятиэтажное здание, переживало неимоверную суету. Впервые в городе, на въезд Бродвея, где пересекала его улица Висэй, образовалась автомобильная пробка. И боясь опоздать, приглашенные гости и участники международного съезда врачей, парковались дальше от Бродвея и приходили к отелю пешком, привлекая прохожих зевак своими дорогими нарядами и обувью, в большинстве лакированной.
Сам Иден Тернер заехал за Ани с утра на своем автомобиле и прочитал на лице Бетси, неумело скрытый страх и неодобрение. Вообще, когда он появлялся в их доме, Бетси только по крайней необходимости выходила из кухни, но в данный момент они не успели позавтракать, как под окном услышали звук мотора.
— Господин Тернер вас повезет? — удивленно спросила она свою хозяйку.
Ани пожала плечами и подошла к окну. — Нет, мы не договаривались.
Тернер не спеша шел по дорожке и Бетси пришлось идти открывать дверь, что обычно за неё это делал Билли или Джо. И даже пригласить лорда Тернера к столу, от чего он отказался.
Ани ничего не спрашивала, она вышла в холл.
— Вы не предупредили Иден, что заедете и придется меня теперь ждать. Я быстро.
Он без приглашения, уже как свой в этом доме вольготно пошел в гостиную, а Ани поднялась по лестнице, чтобы собраться. Вот зачем такое внимание? — думала она, не зная, что больше этому радоваться или раздражаться. Хорошо хоть соседи не знают, что происходило в их семье и где делся Артур Войцеховский, ибо частые визиты шикарного не молодого джентльмена расценивались бы ими только с позиции осуждения и поползли бы слухи по Бруклин-Хайтс, сдобренные фантазией избалованных бездельем кумушек, не знающих чем разнообразить свой досуг.
На самом цокольном этаже, где некоторые приглашенные даже и не подозревали, что он есть, вместо огромных столов для игр подпольного казино, возникли ряды стульев со спинками и сооруженная искусственно кафедра для докладчика. Электрического света было столько, что хотелось начать интересоваться во что обходиться владельцу этого здания его обслуживание, при том, что задрапированная парчой обивка стен огромной залы явно стоила кругленькой суммы, хотя здание отеля было не совсем современным и новомодным, как стали строить уже в 20 веке небоскребы. Оно было основано в 1836 году архитектором Джоном Джэкобом Астором и в те годы, слыло роскошным и диковинным среди существовавших еще деревянных домов в Нью-Йорке, на западной стороне Бродвея и улицы Веси-Стрит и Барклай-Стрит. И если брать во внимание довольно высокое в длину помещение, в отеле было 309 комнат, и верхний этаж для обслуживающего персонала, то можно сказать, что это здание было в восемь этажей. Здание было спроектировано Исайей Роджерсом, который в 1829 году спроектировал первый роскошный отель в Соединенных Штатах. Большой квадратный блок был детализирован в греческом стиле Возрождения, сталкивающемся с бледным гранитным тесанным камнем с quoined углами, которые рассматривают как в Доме Tremont, как включенные дорические столбы и центральный вход между греческими дорическими колоннами, поддерживающими короткий отрезок entablature.
На первом этаже расположился небольшой ресторанчик, с хорошей кухней и светские круги столичного общества были его частыми посетителями, так как развлечений тогда было не так уж и много, кинематограф только только делал свои первые шаги и душа, просящая отдыха от бытовой скуки, семьи, устраивала себе иллюзию праздника лакомясь запретной клубничкой, что подразумевало собой высокопробную проституцию, которая, видимо, приносила не плохой доход владельцу отеля, так же как и казино на цокольном этаже. А обслуживающий персонал размещался на самом последнем этаже и повидал не мало метаморфозов, когда нечаянно неверный супруг, неожиданно лицом к лицу сталкивался с супругой и её любовником в холле. Жизнь есть жизнь. Хозяину отеля хватало средств содержать вышколенный персонал, который проходил необходимую подготовку в обслуживании элитной публики, а также установить в здании несколько шахт для лифта и подкупать полицию. Проведение такого глобального мероприятия, как съезд врачей в своем отеле просто навсегда закрывало страницу с нехорошей репутацией данного заведения и открывало новую, прогрессивную и высокоинтеллигентную, а в свое время сулило не малую прибыль, так как громкая и здоровая реклама сделает своё дело. Места в отеле было предостаточно и при толковой организации, мероприятие состоялось.
Для Ани было приятным и неожиданным здесь встреча с Тернером-старшим, к которому подвел её Тернер-младший. Инвалид на коляске, как выяснилось, с момента прибытия сюда, даже ни минуты не заскучал. Для него всегда находился собеседник и каждый спешил засвидетельствовать ему своё почтение. Ани больше была удивлена не тем, что его здесь обнаружила, а тем, как глаза почтенного старца пробежали по её хрупким формам, то ли в оценке её наряда, то ли оценке её вновь до неприличия исхудавшей фигуре и, почему-то, прицокнул языком. Она то наивно полагала, что в этом возрасте, да еще прибывая в инвалидной коляске, человек живет другими оценивающими категориями. И он совершенно просто, как само собой разумеющееся сделал замечание в её адрес, которое прозвучало скорее, как поддержка, чем замечание — Моя дорогая Ани, до вас уже страшно и дотронуться, чтобы не поломать, вы зачем так сильно похудели?
Она снисходительно улыбнулась и развела руками.
— Но… я тут уже езжу на своем автомобиле.
В состоянии легкой взволнованности незнакомым местом, публикой, все очень расторопно позанимали места в зале и к кафедре подошел худощавый пожилой джентльмен с маленькой интеллигентной бородкой и оповестил о начале открытия съезда и пригласил на кафедру первого докладчика.
Америка переняла опыт проведения съездов врачей и естествоиспытателей у Германии. Впервые такой съезд прошел в 1822 году в Лейпциге по почину естествоиспытателя и натурфилософа Окена. С тех пор съезды стали регулярными и еже годичными и количество участников постоянно увеличивалось.
Первый докладчик, профессор из Австрии фон Штрудель в своем сообщении сконцентрировал основное внимание на оказание помощи больным и раненым, беженцам в эти военные годы, так как именно повсеместно эпидемия выбирала своим очагом вспышки места скопления лагерей беженцев, потерявших свой кров.
Далее около часа слушался доклад представителя из России И.И. Мечникова «О бубонной чуме» потрясшей в предыдущий год страны Европы и Америки.
