— Почему?
— Оно обошлось налогоплательщикам в кругленькую сумму.
— Это еще не значит, что арест мистера О'Тула необходим.
— Но публика потребует объяснений.
— Уверена, вы сумеете их дать, губернатор Адаме. Подумайте, какая вам представится возможность оказать поддержку индейцам — я уверена, вы сочувствуете им.
Губернатор проницательно уставился в лицо Рэнди, — Хорошо, я даю вам слово: я немедленно займусь расследованием махинации с рудником «Одинокая пума». А теперь позвольте отвезти вас и вашего сына в столицу в моем лимузине.
— Благодарю, губернатор, но мы не вернемся.
— Значит, мы остаемся здесь? — воскликнул Скотт. — Можно я скажу Донни? — Не дожидаясь разрешения, он вырвался из рук отца и вбежал в ворота.
Мортон открыл рот, но Адаме велел ему замолчать резким взмахом руки и снова повернулся к Рэнди.
— В таком случае не могли бы вы кое-что передать мистеру О'Тулу?
— С удовольствием.
— Скажите ему, что я распоряжусь устроить встречу с представителями межплеменного совета. Бюро по делам индейцев, а также с юристами из моего аппарата и нынешними владельцами рудника. Уверен, на этой встрече будет присутствовать и представитель налоговой полиции. Как только мы назначим время и место встречи, я свяжусь с ним. А пока предлагаю ему вернуться в поселок возле рудника «Одинокая пума».
Рэнди пожала ему руку:
— Большое вам спасибо, губернатор Адаме.
Она даже не взглянула на Мортона, проходя мимо, хотя слышала, как он бросил ей вслед грязное ругательство. Но ни брань, ни гнев Мортона больше не имели для нее значения. Она не сводила глаз с человека, который стоял за воротами. Ее сердце бешено стучало, но походка оставалась легкой и уверенной.
Остановившись всего в нескольких дюймах от Ястреба, Рэнди окинула взглядом его суровое лицо и произнесла:
— Ты увез меня от поезда силой. Ты был неравнодушен ко мне с самого начала. Ты желал меня. Подозреваю, что ты даже любишь меня, но не хочешь в этом признаться. Но самое главное — я нужна тебе, Ястреб О'Тул. Нужна, чтобы обнимать тебя по ночам, когда тебе одиноко. Чтобы поддерживать тебя, когда ты теряешься в сомнениях. Ты нуждаешься в моей любви. А я — в твоей.
Его лицо оставалось бесстрастным. Рэнди нервно облизнула губы.
— И кроме того, я попаду в чертовски нелепое положение, если ты сейчас прогонишь меня.
Рэнди заметила проблеск улыбки в глазах Ястреба. Шагнув вперед, он протянул руку и захватил прядь ее волос, не давая Рэнди отвернуться. Чуть помедлив, он прильнул к ее губам в опаляющем поцелуе.
— Ну разве он не красавец? Рэнди провела пальцем по макушке новорожденного сына. Его головку покрывали прямые черные волосы.
— Для полукровки он выглядит неплохо.
Рэнди отвела палец Ястреба от щеки ребенка.
— Не смей так говорить о моем сыне!
— О нашем сыне, — с широкой улыбкой поправил ее муж. Он снова коснулся кончиком пальца младенческой щечки. Она мерно вздувалась и опадала — малыш жадно сосал материнскую грудь. — Он чудо, правда?
Лицо Ястреба сияло изумлением и восторгом. Обычно оно хранило суровое выражение. Но со временем его черты все чаще смягчались — когда он смеялся над шалостями Скотта, когда предавался любви с Рэнди, когда они встречались взглядами в присутствии других людей, безмолвно признаваясь в любви.
— Конечно, но в нем уже видны задатки твоего невыносимого характера. — Рэнди отняла ребенка от груди. Стиснутый кулачок замолотил по воздуху, личико ребенка исказил неподдельный гнев. — Успокойся, это еще не все, — мягко упрекнула его Рэнди, прикладывая к другой груди.
Малыш вцепился в сосок и начал шумно сосать.
Ястреб улыбнулся при виде аппетита сына.
— Если он и дальше будет есть с таким смаком, то вырастет настоящим полузащитником.
— А я думала, полузащитником будет Скотт.
— В каждой команде есть два полузащитника. А если у нас будет еще двое сыновей, то они смогут защищать всю заднюю часть поля. Мы отправим их в лучшую команду НФЛ.
— Ну что мне с тобой делать?
— Надо было возражать каждую ночь, когда я приходил к тебе. — Ястреб склонился к ней и коснулся легким поцелуем губ. — Но ты ни разу не отказалась.
Она опустила ресницы.
— Как неделикатно с вашей стороны напоминать об этом, мистер О'Тул!
Вошла медсестра, в руках у нее была ваза с розами.
— Еще цветы, — сообщила она Рэнди и поставила их на тумбочку. — Ну, как у нас дела? — Она заглянула через плечо Ястреба.
— Похоже, он наконец-то насытился. — Рэнди любовно взглянула на сына. Малыш перестал сосать и довольно посапывал во сне.
— Я отнесу его обратно в детскую.
— Подождите минутку.
Ястреб подхватил ребенка и поднес его к лицу. Он осторожно поцеловал сына в лобик, коснулся носом его щеки, восхищаясь сонным личиком и сжатыми крохотными кулачками, и наконец нехотя передал ребенка сестре.
Он проводил сестру до двери и убедился, что она благополучно дошла до детской. Но, вернувшись к кровати, Ястреб встревожился, заметив, что глаза Рэнди блестят от слез.
— Что случилось? Рэнди всхлипнула.
— Ничего. Я просто подумала о том, как сильно люблю тебя.
Он присел рядом и нежно поцеловал ее.
— Это поцелуй от Скотта — он желает знать, когда ты принесешь ему братишку.
— Пусть потерпит еще два дня. Как он?
— Ужасно занят — рисует для тебя. Обещает закончить рисунок к завтрашнему дню:
Она улыбнулась.
— Не могу дождаться, когда увижу его. А от кого цветы?
Ястреб прочитал прикрепленную к букету карточку.
— От Эрни и Литы. Уверен, эта мысль пришла в голову Лите. Эрни до сих пор дуется, потому что мой сын при рождении весил больше, чем его.
— Это точно. — Поморщившись, Рэнди положила ладонь на непривычно плоский живот.
— Больно? — нахмурившись, спросил Ястреб.
Помня, как его мать умерла при родах, он тревожился за здоровье Рэнди на протяжении всей беременности. В тот день, когда он отвез ее в больницу в город. Ястреб был испуган предстоящими родами сильнее, чем сама Рэнди. — Нет, не больно, — заверила его Рэнди. — Я просто шучу.
Она отвела прядь волос со лба Ястреба. Некоторое время после того как они поженились, Рэнди стеснялась открытых проявлений любви к мужу, кроме как в постели. Но вскоре она обнаружила, что Ястреб наслаждается ее стихийными ласками — должно быть, потому, что в его жизни было так мало любви.
— Эрни по-прежнему недолюбливает меня, — заметила Рэнди, разглядывая розы.
— Ты — моя жена.
— Ну и что это значит?
— Если женщина не спит в кровати Эрни и не хозяйничает в его доме, Эрни к Ней равнодушен. А ты спутала его равнодушие С неприязнью. Я знаю — он уважает тебя, несмотря ни на что.
