class="p1">— Прости, Макс, но я не могу, — произношу дрожащим голосом и вижу, как медленно умирает надежда в его глазах. Черт! Ну, зачем же он так? Может, если бы сделал предложение потом, через годик… Вру самой себе, отчетливо понимая, что нет. Ничего бы не изменилось. Корсиков так и остался бы для меня просто другом.
— Что ж, бывает, — неловко поднимается с колена и пытается улыбнуться. Другие отдыхающие усиленно делают вид, что ничего такого не случилось, но в воздухе буквально повисает напряжение.
Я должна что-то сказать, сделать, обозначить свое отношение, но Макс замечает мою попытку и качает головой.
— Не надо, Танюш. Я все понимаю…. Сердцу не прикажешь, — его рука тянется к нагрудному карману в поисках сигареты, которой там уже давно нет. — Отвезти тебя домой?
— Да, пожалуйста, — смаргиваю так некстати навернувшиеся слезы. Только бы Макс их не увидел! Больше отказа его бы ранила моя жалость.
Домой возвращаемся в гнетущем молчании. Скомкано прощаемся, и я порываюсь еще что-то сказать, но Макс просто сбегает в машину и резко стартует. Провожаю его авто взглядом. Похоже, друга у меня не осталось!
Сейчас. Татьяна
Наваливается ощущение дежавю. Я, Корсиков и отделение полиции. Только в этот раз мы разговариваем в просторном и светлом кабинете, мне Макс предлагает кофе, помня о моих пристрастиях. И звучит вполне дружеский вопрос:
— Ну как вы?
Себе следователь в кофе добавляет немного алкоголя из фляги, для крепости. Понимаю, что на его вопрос не ответишь двумя словами, поэтому просто киваю.
— Вот и хорошо, Танюш. Я рад. Пацан у тебя вырос что надо! Башковитый, смелый… Если надумает в органы идти — найдите меня, помогу, если жив буду.
— Надеюсь, что Ромашка выберет что-то менее…, — подбираю слова, — рисковое. Но, спасибо.
Мы молчим какое-то время, попивая маленькими глоточками горячий кофе.
— Вы давно с Владом общаетесь? — снова звучит вопрос не совсем по теме.
— Ну, как тебе сказать, — пытаюсь вспомнить, когда же увидела его впервые после освобождения. — Мы совсем недавно стали общаться. До этого я просто узнала, что он вышел. Месяц, где-то, не больше.
— Понятно, — Макс делает вид, что отмечает что-то в блокноте, лежащем перед ним на столе. — По делу прояснились некоторые моменты. Скорее всего, будет пересмотр статьи по Владу. И могу предположить уже сейчас, что он отсидел больше положенного.
Поднимает взгляд, что бы уловить мою реакцию. Но ее нет. Я и сама пришла к подобным заключениям чуть раньше. А свое личное отношение к этому вопросу не хочу показывать, особенно Корсикову.
— Ты не удивлена, — констатирует факт.
— Нет.
— Знала, что он невиновен или виновен, но косвенно? — включает «следователя».
— Это допрос, Макс? — устало тру виски. Где-то в глубине зарождается навязчивая и тупая боль.
— Нет, не для протокола. Мне ты можешь сказать честно: знала?
— Не знала, Макс. Что я — зверь, какой? Сажать невиновного?? Тогда, двенадцать лет назад, все казалось настоящим и… пугало. И других обвиняемых не было.
— Мда…. история. И я тоже на это повелся. Но теперь у нас есть реальные обвиняемые и куча показаний. Владислав тоже дал кое-какую информацию.
— И что же произошло тогда? — меняемся ролями. — Мне ты можешь рассказать?
— Юра и Света, подающий надежды хирург и молодой специалист младшего звена, решили, что зарабатывают недостаточно для хорошей и вкусной жизни. Кстати, в этой истории единственное белое пятно — мы не знаем, как на твоего мужа вышли нужные люди, или это он их сам нашел. Так вот, они подвязываются делать нелегальные пластические операции зажиточным клиентам с криминальным прошлым. Дело идет хорошо, бизнес набирает обороты. Но тут в семье Светы происходит неладное. Владислав проиграл дело в суде, и его клиент уезжает на зону. Надолго.
Корсиков берет паузу, вспоминая подробности и подглядывая в свой блокнотик.
— И вот тут все начинает лететь под откос со скоростью света. К Владу приходят серьезные люди и угрожают: либо компенсируешь свой провал финансово клиенту, либо мы тебя уберем по-тихому. Влад, как примерный муж признается во всем жене. Света пугается, но даже вызывается помочь, рассказав мужу о стороннем заработке. Влад настолько напуган и потрясен, что даже не спрашивает, откуда у супруги такие деньги. Но проходит пару дней, и он берет себя в руки. Из чувства страха, на этот раз за жену, он решает установить за ней слежку. И вот тут-то начинается самое интересное!
— Влад узнает, что Света ему изменяет, — хмыкаю.
— Именно! И прикидывает, сколько бабла можно струсить с твоего мужа. По его подсчетам, хирург должен был забирать себе львиную долю заработка с пластики, а значит у него есть в загашничке необходимая сумма. Самому идти «на дело» стремно, и Влад проговаривается плохим дядям о возможной наживе. А дальше — хуже. Подельник Влада выходит из себя и выкидывает Юру с балкона, когда узнает, что денег дома нет.
От этих слов пробегает по телу крупная дрожь. Из-за этих чертовых денег убили Юру, напали на меня и сына, Влад — отсидел в тюрьме за то, что не совершал.
— Надо было эти деньги давно пожертвовать на благотворительность. Или какому-то сиротскому дому помочь, — отставляю чашку. — Не будет от них добра!
— Тань, это всего лишь бумажки, не нагнетай. Теперь, когда все фигуранты дела пойманы, тебе нечего волноваться, — Макс хмыкает.
— Нет. Я уже все решила для себя. Закончится суд — пойду в церковь, помолюсь. Попрошу прощения у бога. И переведу эти средства. Не хочу иметь ничего общего с кровавыми деньгами.
— Как знаешь, — кивает Корсиков. — Ну, я тебе все рассказал. Еще раз перескажи, как к вам ворвались в квартиру, как привезли в клуб. И отпущу после этого.
Спустя еще час, я выхожу из отделения. Голова прошла сама по себе, но все равно не тороплюсь ехать домой. Опускаюсь на лавочку, как когда-то давно, раскладывая мысли по «полочкам».
Неужели это финал? Счастливо улыбаюсь этому факту. Теперь между мной и Владом больше не стоит жуткий секрет. Может, у нас с ним еще есть шанс на нормальную жизнь? Да и Ромке в любом случае нужен отец. Впрочем, об этом я подумаю завтра!
*****
Владислав. Чуть ранее
Сегодняшнее утро начинается привычно — с медицинских процедур и таблеток. А затем, ожидание. Все надеюсь, что приедет Таня. Она ведь пообещала!
И когда наконец-то в дверном проеме мелькает женский силуэт, с трудом удается сдержать возглас разочарования.
Пришла Света.
Зачем? Почему сейчас?
Рассматриваю ее без намека на улыбку. Совершенно не представляю, зачем она пришла,
