С трудом разлепив глаза, Тори попыталась пошевелиться, но обнаружила, что тяжелая рука Коннора плотно прижала ее к кровати. Она стала озираться в поисках циферблата часов, чтобы определить, не сильно ли она опаздывает на работу, и тут ее взгляд упал на того, кто лежал рядом. Тори в растерянности заморгала. Вместо густой пшеничной шевелюры она обнаружила на подушке голову какого-то незнакомого брюнета!
Осознание реальности вонзилось в ее мозг подобно обоюдоострому клинку. Нет, она не в Лос-Анджелесе, и рядом с ней не Коннор. Коннора нет в живых…
Перед внутренним взором Тори мгновенно всплыли все события, произошедшие между закатом и рассветом.
– Броуди Хоук, – прошептала она одними губами.
Тори вспомнила, как целовала его в шею, и пришла в ужас. Боже милосердный, как она могла на это пойти?! И почему на ней – его рука? Она явственно ощущала тепло его тела, а значит, они провели в такой позе довольно долгое время. Судя по всему, во сне Броуди принял ее за одну из своих подружек, так что, если ей сейчас удастся выскользнуть из кровати, он, проснувшись, ничего и не вспомнит.
Приняв такое решение, Тори попробовала выбраться из-под руки Броуди Хоука, но у нее ничего не вышло – даже когда он спал, сила его была достойна удивления, а лежавшая на ней рука была тяжела, словно ствол поваленного дерева. Все усилия Тори оказывались напрасными, хуже того – в результате этой безуспешной борьбы ее ночная рубашка задралась до самых бедер.
Внезапно Броуди повернул голову на подушке.
– Ну вот, только началось самое интересное, а ты куда-то собралась, – проговорил он.
Тори удивленно ахнула. Оказывается, он вовсе не спал! Его голубые глаза изучающе смотрели на нее из-под длинных черных ресниц. Этому ясному взгляду наверняка не могли противиться многие женщины. Но пусть несколько часов назад Тори и утратила контроль над собой, теперь, с наступлением рассвета, здравый смысл вновь вернулся к ней.
– Дай мне встать! – приказала она. – У меня вчера разболелась спина, я на минутку прилегла и, должно быть, уснула.
Однако вместо того, чтобы выпустить Тори, Броуди еще крепче прижал ее к себе. Тори явственно ощутила, как к ее животу прижался твердый и большой ствол. Матерь божья, она находилась в объятиях мужчины, пребывавшего в крайней степени возбуждения!
Тори крепко зажмурилась, лихорадочно размышляя, как выбраться из этой ситуации. Что ж, в конце концов, во всем этом она должна винить только себя и никого больше!
– Не надо, мой ангел, не рассказывай мне чепухи о том, что ты случайно заснула. Я же помню, как ты целовала меня.
Что могла ответить Тори? Она действительно целовала его… Почему? Она не знала сама, это был какой-то властный порыв, которому она не смогла противостоять.
– Я просто хотела выяснить, спишь ты или нет.
Глаза Броуди сузились.
– Правда? А зачем ты меня лизала? Ты что, в душе каннибал и хотела выяснить, каков я на вкус?
Ну как могла объяснить Тори, что двигало ею в тот момент?
– Я… Это было что-то вроде игры… – пролепетала она.
– Ага, – усмехнулся Броуди. – Что-то вроде игры… Ну что ж, давай в нее поиграем. Теперь – моя очередь.
Его дыхание участилось, в глазах горел неподдельный голод. Не позволив ей произнести ни слова протеста, Броуди прижался губами к ее рту, и Тори лишь успела отметить про себя, что они у него удивительно мягкие. А в следующую секунду ее захлестнула жаркая волна желания. Тори поняла: если сейчас же не положить этому конец, она погибла.
– Прекрати! – крикнула она, увернувшись от его поцелуя и изо всех сил пытаясь высвободиться. – Игра закончена!
– Нет, детка, – проговорил он. – Игра будет закончена, только когда я скажу.
Броуди впился губами в основание ее шеи – самое чувствительное место на теле Тори, – и она невольно застонала от наслаждения.
– Девочка, я твой, – жарко прошептал он. – Приказывай – и я сделаю все, что ты хочешь!
Тори хотела приказать ему остановиться и отпустить ее, но не сумела вымолвить ни слова. Она лишь пыталась сообразить, в какой момент потеряла контроль над своим телом, и поняла – в тот самый, когда впервые встретила Броуди.
И тут ей стало ясно, что она погибла окончательно.
Лу бросил на сковороду куски нарезанного сыра и улыбнулся сам себе. «Вилсон, вот как ее зовут! – вспомнил он наконец. – Кэтрин Вилсон, орнитолог-любитель. Во всяком случае, так она отрекомендовалась другим постояльцам вчера за завтраком».
Сейчас гости снова сидели на тех же местах в столовой и ждали, когда он подаст на стол. Поглядев в дверной проем, Лу встретился глазами с Кэтрин и подмигнул ей – просто так, чтобы увидеть, как она себя поведет. К его удивлению, она подмигнула в ответ. От неожиданности он навалил на сковороду чересчур много сыра и принялся поспешно снимать со сковородки излишки. «Ну что, глазки будешь строить или делом заниматься?» – укорил он себя.
Лысый дядька, сидевший справа, был из «Элит трэвел» – самого престижного журнала в долине Нала. Его звали Остин Гласелл, и, по его мнению, никто не догадывался, кто он такой. Однако не зря же Лу Эдвардс всю свою жизнь занимался журналистскими расследованиями – он раскусил это лысое инкогнито в два счета. Не требовалось большого ума, чтобы проверить веб-сайты ведущих туристических путеводителей, – на одном из них Лу и обнаружил фотографию Остина.
Лу вошел в викторианскую столовую с огромным обеденным столом из вишневого дерева и подал постояльцам изысканное блюдо – жареный сыр с ломтиками дыни и свежей клубникой. На небольшом столике поодаль уже дымился горячий кофейник и лежали пакетики с лучшими сортами чая.
– Ароматы просто сказочные! – с наслаждением потянув носом, произнес один из гостей.
– Да, потрясающе! – подтвердил второй.
– Мм-м-м… – промычал Остин. – Скажите, вы знакомы с семейством Хоук? – обратился он к хозяину гостиницы.
Лу удивился этому неожиданному вопросу. Если журналист уже успел пообщаться с кем-нибудь из обитателей Виноградной долины, он уже наверняка знал, что его дочь обручена с Эллиотом Хоуком. Но у самого Лу не было ни малейшего желания вдаваться в детали их взаимоотношений, тем более в разговоре с посторонним человеком.
– Да, я их знаю, – лаконично ответил он и поставил на середину стола блюдо с домашними сосисками. – Их здесь все знают.
– Я бы хотела сегодня посетить их поместье, – сообщила Кэтрин, послав ему еще одну обворожительную улыбку. – Насколько мне известно, на его территории находится единственное в этих краях гнездо ястреба.
– Я тоже об этом слыхал, – осторожно подтвердил Лу.
Ему было известно, что старый Джан Хоук терпеть не мог посторонних на своих землях, но он не знал, как относится к этому Эллиот, и не хотел раньше времени обнадеживать женщину.
– Можно ли добраться до места, где расположено это гнездо, если пойти по пожарной дороге? – поинтересовалась Кэтрин.
– Полагаю, что да.
Лу с озабоченным видом разливал по чашкам кофе. «Откуда, черт побери, ей все это известно?» – недоумевал он. Существование пожарных дорог ни для кого не являлось тайной, но на большинстве карт они не были отмечены. Во многих местах узкие тропинки то и дело зарастали густым терновником, и стоило огромных усилий заставить местных бюрократов поддерживать их в надлежащем порядке на случай пожара.
– Орнитологи всегда знают потайные тропы, – словно прочитав его мысли, проговорила Кэтрин. – Ведь у людных дорог редких птиц не найдешь…
Что-то в ее словах насторожило Лу. А может, это был непонятный огонек, блеснувший во взгляде женщины? Накануне вечером, когда все постояльцы потягивали на веранде коктейли, Кэтрин Уилсон пыталась «подкатиться» к нему. Но Лу казалось, что за этим безобидным на первый взгляд флиртом таится что-то еще.
Обычно за завтраком хозяин «Серебряной луны» не упускал возможности выпить с постояльцами чашечку кофе, но сейчас – не хотелось. Его раздражало присутствие Остина Гласелла, да еще эта загадочность Кэтрин… Ко всему прочему, его беспокоили тревожные известия, полученные им поздним вечером накануне от шерифа Уэсткотта.
