И снова я в коридоре. Здесь всегда темно и непонятно на улице день или вечер. И только сама обстановка дает понять, что уже ночь и пришло время аукциона. Меня заводят в комнату, где сидят другие девушки. И вид у них не лучше. Никакая косметика и дорогой наряд не скроет нашего внутреннего состояния. Страх читается во всем теле — в глазах, наполненных слезами и отчаянием, подбородок, еле подрагивающий от ожидаемого, и руки, костяшки которых настолько белые, что было понятно, что они давно ждут своего часа. И судьбы всех нас погубил один и тот же человек. За каждой девушкой заходят и забирают по очереди. И я в ней последняя.
Я в той же большой комнате пепельного оттенка, сделанной в виде амфитеатра. Всё те же черные кресла с встроенными на подлокотниках кнопками для новых ставок и персональными столиками. Трибуна для Джейка и нас. Вместо покрытия на полу, где выставят девушек, огромное круглое зеркало, обрамленное красной подсветкой. Ничего не изменилось, только я теперь иду на это зеркало.
В приглушенном свете пустых кресел я не вижу, сегодня заполнено всё. Красноватый отблеск от дорогих застежек на галстуках, запонках и стаканах с выпивкой мельтешит бликами, немного режа и без того опухшие и уставшие от слёз глаза. Лихорадочно ища, всматриваюсь в затемненные мужские силуэты с последней надеждой узнать Роберта или Тайлера, но их тут нет. Сегодня я буду продана тому, от кого не знаю, чего мне ждать.
− Представляем вам жемчужину нашей коллекции, — с пафосом объявляет Джейк. — Она умна и хитра. Этой девушкой восхищается и сам Брайн Райт. Она составит вам прекрасную пару для любого мероприятия, эту женщину можно обучить многому и она справится. Кроме того, она очаровательно мила и сногсшибательно красива. Она — поистине роскошь, и станет бриллиантом в вашей коллекции. Мы гарантируем, что данной дамой вы не будете разочарованы. — На зеркало выводят меня, и тихий рокот удивления прокатывается по залу. — Итак, начнем с трёх лет, господа.
В зеркале на полу отчетливо виден мой силуэт. Бездушный силуэт красивой фарфоровой статуэтки. Чувства не притуплены, нет, они просто отсутствуют совсем. Нет ни страха, ни волнения, ровным счетом не осталось ничего, только безысходность. Безразличие — это то, что видно всем, и только ты знаешь о том, что внутри ты сломанная кукла в руках искусно-извращенного кукловода.
Ты стоишь, ощущая на себе жадные и похотливые взгляды. Они властны и амбициозны, а ты…ты ничто, вещь, товар, с которым могут распорядиться как угодно: заставить подчиниться либо же сделать королевой, но каков путь уготован тебе с аукциона предугадать ты не в силах…
С меня сняли платье, и я стою в белье и чулках. Кожу покрывают мурашки, на лбу выступила испарина, а кровь бурлит. Страх снова жуткой слизью расползается в ожидании встречи с неизвестностью. Меня поворачивают, чтобы можно было рассмотреть мою фигуру. Три…четыре…пять…семь… Звучит громкий, с раскатистым эхом, удар молотка о трибуну и я продана. Вот и всё. Лица своего покупателя я не вижу, но голос мне не знаком. Зал заполняют аплодисменты. На меня снова надевают платье и уводят из зала в комнату со всеми девушками.
В комнате девушки ведут себя по-разному. Кто плачет, кто истерически смеется, а некоторые сидят и смотрят в одну точку, как и я. Нам всем уготована неизвестность и новый хозяин. Заходит несколько мужчин и Джейк.
Нас выводят из клуба и заталкивают в фургон для развозки. Я завершаю колонну девушек, садящихся в него. Подтолкнув меня, Джейк закрывает дверцу.
− Что? Не ожидал увидеть? — слышу знакомый голос подруги снаружи. Элис! Она здесь!
− Вообще-то да, — говорит Джейк. Слышится стук и фургон начинает заводиться.
− Элис?! Элис! Я тут! — Я начинаю тарабанить по стеклу, собрав все силы, которые только могу в надежде его разбить и смотрю, как моя самая близкая подруга бежит вслед за удаляющимся автобусом, который увозит меня от нее. От той, которая всю жизнь была мне как сестра. Ее сумка падает на асфальт, но девушка не обращая внимания, продолжает бежать. Господи! я так сильно люблю свою подругу, она все, что осталось у меня от семьи. Но поворот скрывает Элис из виду. Последняя возможность, та соломинка, за которую я безнадёжно старалась ухватиться, скрылась из виду за перекрестком. Стекло слишком плотное и мужчина, который нас сопровождает, резко усаживает меня на место. Я плача опускаюсь на сиденье, обхватывая руками колени.
− Угомонись. Я не могу тебя ударить, ты должна приехать к хозяину в хорошем виде, но если заерепенишься, то я не стану с тобой церемониться.
Мы тихо сидим, и я больше не пытаюсь ничего предпринять. Хотя, терять мне уже нечего — у меня забрали всё: честь, гордость, мою душу и мой дом. Теперь у меня нет ничего.
Девушки от меня отсаживаются. И я тихо сижу до конца поездки. Смотрю в окно, в котором одно здание сменяет другое, освещенное ночными фонарями, а в отражении вижу свое отражение. Фургон останавливается, и мужчина подходит ко мне.
− Приехали. Вставай, твоя очередь идти к хозяину.
Дверь фургона открывают, и я покорно из него выхожу. Моему вниманию открывается небольшая территория за витым забором и двухэтажный особняк. Я и охранник стоим у калитки, позвонив в звонок, ожидаем. Дверь открывает немолодой мужчина лет 50, но по виду он не напоминает богатого человека. Он нажимает кнопку у двери и калитка открывается. Охранник проводит меня внутрь, и я иду по небольшому коридору в глубь дома.
Нас заводят в маленькую комнату. Она достаточно светлая. В ней несколько больших кресел бледно серого оттенка, массивный стол из светлого дерева, дорогой ковер на полу, большой книжный шкаф. На стене висит несколько репродукций картин постмодерна, которые освещены дополнительной подсветкой. Возле стола стоит ваза из китайского фарфора и ручной работы резной деревянный глобус. Хозяин этого кабинета любит старинные вещи, и некоторые я узнаю сразу — это вещи, которые продавала я. Значит, человека, который меня купил, я всё же знаю?!
Следом за нами входит невысокий седоволосый мужчина. Он крупного телосложения, пуговицы пиджака на нём сходятся в обтяжку. На вид ему лет 60, но этого человека я не знаю.
− Спасибо за доставку. — Он берет договор у охранника, и тот, кивнув, выходит из комнаты.
Все. Вот и окончание этой сделки. Этот мужчина владеет мной по контракту и может сделать всё что угодно в ближайшие семь лет. А у меня нет никакой возможности отстоять себя. Мне нельзя возражать или высказывать свое мнение. Я буду просто аксессуаром, и то если мне повезет. Если я возьму свой туфель и искалечу хозяина, то Брайн меня убьёт, в этом я уже не сомневаюсь.
