— Ты спасена. И это главное, — сказал он.
— Я собираюсь назад в Бостон, Феррис, — сказала она.
Они смотрели друг другу в лицо и не замечали хлещущего по ним дождя.
— Я никогда не желал чего-нибудь еще, — сказал он, и она всмотрелась в его немигающие глаза. — Я не хочу того, чего не может быть.
— Ты всегда это знал, что между нами ничего не может быть, разве не так? — сказала она мягко.
— А ведь того, что мы дали друг другу, уже достаточно по сравнению с тем, что мы никогда не сможем дать, — просто сказал он.
Он повернулся и зашагал к пристани. Он не оглянулся назад.
Джейн поднялась по деревянному настилу и направилась к ожидающему ее автомобилю. Он уселась на сиденье и, прижавшись лицом к плечу Теда, почувствовала себя ужасно уставшей, несчастной и ужасно счастливой в то же время.
— Поедем назад, Тед, — сказала она.
— Самая лучшая мысль, которую я наконец-то услышал, — сказал он. — Я вызвал полицию. Они уже взяли Уэзерби. Тебе не надо будет возвращаться сюда, пока не состоится суд. Полиция пришлет человека, чтобы он привез тебя давать показания.
Тед повел машину вверх по холму, удаляясь из города, и они выехали на дорогу вдоль дюн. Завывал ветер, серая масса дома на Ястребином мысу, замерев, противостояла шторму. Казалось, это было последнее вызывающее противостояние ветрам и хлещущему дождю. Враждебное и злобное присутствие дома больше не давило на нее. Это был просто старый, обветшавший и заброшенный дом. Автомобиль Теда развернулся, и она закрыла глаза, потому что они ехали домой.
В дверь позвонили — раздались два коротких звонка, и Джейн побежала, чтобы нажать на кнопку домофона. Это должен быть Тед. У нее было приготовлено мартини — она держала его наготове последние три недели. Когда она подошла к открытой двери, ее взгляд упал на обугленный кусок корабельной обшивки, прислоненный к стене.
— Ах, милый, — сказала она, когда Тед, обхватив ее, приподнял над полом. Его губы коснулись ее губ с нежной настойчивостью, и в них было обещание, которого она так ждала.
Он положил свой фотоаппарат и конверт с фотографиями на стол, в то время как она наполняла бокалы. Когда она передала ему мартини, он взглянул на нее с понимающей улыбкой.
— Что случилось, Дженни, моя девочка? — спросил он, и она взглянула на него вопросительно.
— Случилось? Ничего не случилось, — ответила она.
— Не надо играть со мной в игры, лапушка моя, — сказал он. — Я все вижу по твоим глазам. В них снова возникла жажда.
Она состроила гримасу. Он знал ее слишком хорошо.
— Я получила письмо из лаборатории, — сказала она.
Он нагнулся и провел рукой по ее лицу.
— Ты сказала, что не будешь расстраиваться, если не услышишь того, чего ожидаешь, — напомнил он ей. — Что они тебе сообщили?
Она бросила взгляд на кусок корабельной обивки, прислоненный к стене, на котором вручную было выведено имя Фионы Мак-Фай. Когда ни вернулись, она настояла на том, чтобы отнес и этот кусок на исследование. Тед назвал ее несправимо-упрямой и тупоумной, но, конечно, она поступила по-своему, и теперь письмо из лаборатории занимало все ее мысли. Она прочитала его дюжину раз с тех пор, как открыла утром.
— Они использовали различные методы и пришли к выводу, что дереву примерно сто пятьдесят лет.
— Все совпадает, — сказал Тед. — Нет сомнения, что это — кусок обшивки от свадебного корабля Фионы Мак-Фай.
— Вопрос не в этом, — сказала Джейн. — Но исследование обугленных частей показало, что этот кусок горел в течение последних четырех недель. Более того, обугленные места обладают странным качеством, которое они не могут определить. «Необычное молекулярное соединение», — сказали они.
Взгляд Теда был серьезным, он не улыбался, когда неотрывно смотрел на нее.
— Снова потусторонний мир, — сказал он. — Силы, которые взаимодействуют и передают, зовут и командуют.
— Они существуют, Тед, — сказала Джейн. — Они существуют. Они существуют там, на Ястребином мысу, вместе с логичным и объяснимым.
— И овладение тоже существует? — испытующе спросил он.
— Да, до тех пор, пока ты сам каким-то образом не избавишься от этого, — ответила она. — Оно тоже существует.
Он снова замолчал, а затем заговорил медленно и осторожно, взвешивая каждое слово, будто каждое из них было на вес золота.
— Да, я верю, что оно существует, — сказал он, и Джейн в изумлении подняла брови.
— Что заставило тебя изменить свое мнение? — спросила она.
— То что мною тоже овладели, — сказал он. — И именно ты, черт возьми. И что еще хуже, я не хочу от этого избавляться.
Блеснула его улыбка, и он крепко обнял Джейн.
— Ты неисправим, — сказала она. — И я рада тому, что я тобой владею.
