в сторону выхода.
— Разве я закончил разговор? Ты никуда не уйдешь, — Леон хватает меня за руку, когда я оказываюсь на уровне его стула.
— Я и так заперта в гребаном бункере. Ты превратил ужин в очередное следствие, Леон. Хватит мне указывать. Когда ты поймешь — я ничего не помню?! Я не лгу тебе. Пусть твоя команда проанализирует мою речь, мое тело, мои реакции…но боюсь, даже если ты рассмотришь меня под микроскопом, ты все равно не успокоишься. Ты любишь все контролировать, а потеря памяти ассоциируется у тебя с полной потерей контроля. А там, где потеря контроля…, — я наклоняюсь ближе к Леону и касаюсь указательным пальцем области его сердца. — Тебе больно. Так спроси себя: разве я виновата в том, что ты боишься потерять контроль?
Наши взгляды встречаются в поединке, но я довольно быстро отворачиваюсь и ухожу прочь. Звук бьющейся посуды свидетельствует о том, что Леон, кажется, смел всю еду со стола, находясь в порыве гнева, ярости. Или даже боли.
Уверена, его разозлила не я, а то, что он не может найти ответы. Он ищет не там и бесится, теряя контроль, отдаляясь от цели.
И почему его так сильно растрогало фото маленькой меня?
Алатея
Голова снова разрывается, когда я бесцельно блуждаю по бункеру. Здесь все стены пестрят картинами и лаконичными предметами искусства. Уверена, что многие из них написал Леон. Мне хочется найти спокойное и тихое место, в котором могу побыть одна после очередного насильственного акта от Голденштерна, пусть и морального.
Может быть, здесь есть спортивный зал? Выпустить бы пар в спарринге с боксёрской грушей. Блуждая по темным коридорам, чувствую себя путешественницей в сумрачном лабиринте.
Внезапно, я вижу прозрачную крупную дверь, за стеклом которой скрывается нечто интересное и безумно манящее. Сапфировый свет овладевает всем моим вниманием. Открывая дверь, проникаю в загадочное укрытие.
— Вау, — вслух выдыхаю я, разглядывая пространство.
Это место выглядит как пристанище русалок или на половину затопленные пещеры в Мексике. Хотя, разумеется, эти — не природного происхождения. Моему взору открывается термальный бассейн, напоминающий скрытую скалистую лагуну. Но судя по фейк-сталактитам и сталагмитам, выпирающим из стен, эта красота является полной копией реально существующего на земле места. Мне даже кажется, что я видела его на картинках в интернете.
Стены здесь, будто окутаны магией: мерцающие звезды, созданы при помощи специального света, и напоминают планетарий.
Планетарий…
Почему вдруг, слово «планетарий», кажется мне таким важным? Как нечто вроде зацепки, «маячка» из определенных воспоминаний.
Но больше всего мое воображение поражает голограмма земного шара, повисшая в воздухе. Она буквально гипнотизирует и уводит мое воображение в космические просторы. Я словно парю на космическом корабле, и наблюдаю за нашей планетой из иллюминатора.
Вода в бассейне излучает нежный голубой свет, так и приглашая в нее окунуться. Время в объятиях этого загадочного спа-комплекса останавливается, а мое сердце наполняется долгожданным спокойствием.
Здесь приятно находиться. И я не упущу возможности искупаться в освежающей водичке.
Плевать, что у меня нет купальника. Раздеваюсь до трусов, и осторожно касаюсь ногой воды, проверяя ее температуру.
В следующее мгновение из глубин бассейна резко выныривает мужчина, и я едва ли не падаю с края, испугавшись до смерти. Подавив вскрик и внимательно присмотревшись, я понимаю, что это Леон — я не заметила его при таком свете, или он все это время находился под водой?
— Не ожидала? — протирая глаза, интересуется Голденштерн. Как он здесь оказался? Он меня преследует.
— Господи, что ты так долго делал под водой? Я тут около пяти минут стою.
— Тренировал дыхание. Четыре минуты. Мой личный рекорд, — хвастается Леон, крест на крест складывая руки на бортике бассейна. Его внушительные бицепсы покрыты аккуратными капельками воды, а очертания всех, даже самых маленьких мышц, прорисованных голубым светом, безбожно манят к ним прикоснуться.
— Ладно, не буду тебе мешать, — прикрываю грудь локтями, глядя на него сверху вниз. Уже собираюсь развернуться и оставить Леона, но вдруг, чувствую его ладонь на своей лодыжке, захватывающую в кандалы.
— Останься, — его шепот эхом отлетает от стен. Я не отрываю взгляда от Леона, невольно залюбовавшись цветом его глаз, что при таком освещении приобрели глубокий оттенок индиго.
Интересно, если родить от него ребенка, у малыша будет такой же потрясающий цвет глаз?
И почему эта мысль пришла мне в голову?
Она меня пугает.
Дети от своего мучителя, что держит меня взаперти — попахивает стокгольмским синдромом.
— Предлагаешь искупаться с тобой?
— Почему бы и нет? — вскидывая бровь, провоцирует меня Леон.
— Ты повел себя со мной не красиво. Позвал на ужин, и снова устроил допрос с пристрастием. Не удивлюсь, если эта пещера и мерцающая вода — очередной твой эксперимент над моим бедным сознанием, — ворчу я, переминаясь с ноги на ногу.
— Можешь утопить меня, детка. В воде это сделать очень удобно, — заговорщицким тоном соблазняет Леон.
У меня все тело мурашит от предвкушения его близости. Черт, он такой мокрый, такой сильный, такой голый. Все внутри меня жаждет его ласки и прикосновений. Ноги сами ведут вперед, и вот я ныряю в бассейн и как только всплываю на поверхность, оказываюсь в жестком захвате мужа.
Приятная вода нежно окутывает наши переплетенные тела.
Она теплая, приятная, обволакивающая. Как и эмоции, до краев переполняющие меня, когда мы соприкасаемся обнаженными телами. Словно две вселенные соединяются и происходит взрыв, но в замедленной съемке.
Я тону в его глазах, смотрю на губы. Пухлые для мужчины, обрамленные щетиной. Нежно касаюсь, едва-едва, пока мы перемещаемся в ту зону бассейна, где есть пологая поверхность, расположенная под водой.
Мягко давлю на плечи Леона, сжимаю их, ощущая массивные бугры крепких мышц. Офигеть можно. Хочу впиваться в них ноготками и дышать им, пока легкие не наполнятся запахом Леона. Аромат его тела, для меня как никотин — хочу вдыхать его, пусть отравляет изнутри.
— Моя нежная девочка, — усмехается Леон, прикрывая глаза от моих робких поцелуев. Я и не заметила, что начала первая изучать его лицо губами. — Хочу тебя медленно, — таю от его признания, произнесенного с горловым рыком. Его язык в глубине моего рта, руки на теле, с силой сжимают ягодицы. Обвиваю его ногами, ощущая, как пальцы Леона сдвигают в сторону трусики, находя клитор. — Какие гладкие складочки, — хвалит он, проникая в меня пальцем. Ощущения под водой странные, но приятные, новые. — Ты всегда готова для меня, Алатея.
— Всегда, когда ты ласков, — поправляю его я, нежно мурлыкая. — Мне так нравится.
— Не правда, но сейчас я
