Ева притянула его к себе, поглаживая ему спину. Она любила ощущать вес Рорка, его запах и вкус. Тепло струилось по ее коже, проникая внутрь и словно заставляя кости плавиться.
Рорк распахнул халат Евы и провел пальцами по обнаженному телу, с радостью наблюдая, как румянец возвращается на ее лицо.
– Ты такая красивая!
– Вовсе нет.
– Сейчас не время спорить с мужчиной. – Он коснулся ее груди и почувствовал, как она затаила дыхание. – Глаза как старинное золото, мягкие губы, упрямый подбородок. Мне так нравится эта ямочка…
Рорк заставил Еву ощущать себя красивой и чистой. Когда он проник в нее, то увидел в ее глазах слезы.
– Нет! – Рорк прижался щекой к щеке Евы. – Не плачь!
– Я плачу от счастья. Неужели ты не понимаешь, как это чудесно? – Она улыбалась, хотя слезы текли по ее щекам. – Ты сделал меня красивой…
Потом они молча лежали в объятиях друг друга. Рорк ждал, что руки Евы обмякнут и она заснет, но этого не происходило.
– Если не хочешь спать, поешь, – предложил он, целуя ее волосы.
– Я не устала. Мне нужно выполнить работу, ради которой я здесь нахожусь.
– Только после еды.
Ева хотела возразить, но вспомнила, как выглядел Рорк, молотя злополучную грушу.
– Тогда закажи что-нибудь полегче. – Она взяла его руку и посмотрела на костяшки пальцев. – Ничего себе! Придется этим заняться.
– Я уже давно так не расшибал руки. – Он согнул пальцы. – Хотя это всего лишь царапины.
– Было бы разумнее сначала надеть перчатки.
– Но это не произвело бы такого расслабляющего эффекта.
– Неужели, чтобы расслабиться, нужно обязательно превратить что-нибудь в месиво голыми руками? – Ева повернулась к нему. – Наверное, это заложено в нас – мы оба происходим от людей, погрязших в насилии. Но в отличие от них мы не срываем злобу на окружающих. Ты когда-нибудь ударил ребенка?
– Господи, конечно, нет!
– А тебе приходилось бить или насиловать женщину?
Рорк сел в кровати.
– Иногда у меня возникает желание поколотить тебя. – Он шутя ткнул ее кулаком в подбородок, а потом серьезно посмотрел ей в глаза. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты права. Мы не такие, как они. Что бы они с нами ни делали, им не удалось вырастить себе подобных.
– Мы создали себя сами. А теперь создаем друг друга.
Рорк улыбнулся:
– Хорошо сказано.
– Они даже не дали мне имени. – Ева печально вздохнула. – Раньше это заставляло чувствовать себя никому не нужной. Но теперь я рада, что они не повесили на меня свой ярлык. И рада, что смогла приехать сюда. Но сейчас я хочу переговорить с местными полицейскими и уехать. Я хочу вернуться домой до ночи.
Рорк склонился к ней.
– Значит, мы вернемся.
* * *
Они вернулись в Нью-Йорк достаточно рано, чтобы заявление Евы о необходимости поехать в полицейское управление звучало достаточно правдоподобно. Правда, она не думала, что Рорк этому поверил, но он не стал возражать. Возможно, он понимал, что сейчас Еве нужна работа, нужна атмосфера, напоминающая ей о том, кто она такая.
Пройдя мимо каморки Пибоди, Ева потихоньку скользнула в свой кабинет, заперла дверь и села за стол, где день за днем заполняла бумаги, размышляла, сортировала данные, вела всевозможные переговоры. Это было ее место. Даже не подходя к окну, она знала, какие там можно увидеть улицы, здания, транспорт, обычный в это время суток…
Внутренняя дрожь, которую Ева изо всех сил старалась скрыть от Рорка, понемногу успокаивалась. Она находилась там, где ей следовало быть, делала то, что должна была делать. Кто знает, была бы она здесь, если бы не терзавшие ее кошмары? Возможно, стремление жить ради жертв преступлений родилось в ней когда-то из-за того, что она сама была одной из этих жертв.
Как бы то ни было, пришло время браться за работу. Ева позвонила Мире и договорилась о встрече. Выйдя из своего кабинета так же бесшумно, как вошла туда, она направилась в кабинет Миры.
– Я боялась, что уже не застану вас.
Мира указала на один из удобных стульев со спинкой в форме совка.
– Я уже собиралась уходить. Хотите чаю?
– Не беспокойтесь, я ненадолго. – Но Мира уже достала чашки, и Ева подчинилась необходимости пить ее любимый цветочный чай.
– Вы бы, конечно, предпочли кофе, – сказала Мира, не оборачиваясь, – но для разнообразия можете выпить и мой чай. Кофеином всегда успеете накачаться позже.
– Меня удивляет, как вы умудряетесь продержаться на этом травяном отваре.
– Все зависит от того, чего требует ваш организм. Цветочный чай успокаивает меня и придает энергии. Возможно, мне так только кажется, но это почти одно и то же. – Мира повернулась, протягивая Еве чашку.
– Иными словами, вы только убеждаете себя, будто заряжаетесь энергией, и вам это удается?
– Можно сказать и так.
– Любопытно. У меня есть новые данные о Джулианне Данн, и я хотела сразу вам их сообщить. Не думаю, что у нас имеется много времени, прежде чем она нанесет очередной удар. Я говорила с ее отчимом…
– Вы ездили в Даллас?
– Вернулась оттуда час назад. Хочу сразу все вам рассказать. О'кей?
Мира слегка изогнула брови.
– Хорошо.
Ева передала содержание беседы с Паркером, ограничиваясь только фактами, потом перешла к разговору с Чаком Спрингером.
– Первый человек, с которым у нее была сексуальная связь, – парень одного с ней возраста. Он первый отверг ее, и, судя по всему, Джулианна этого не забыла. Больше никому она такую роскошь не позволяла.
– Тем не менее, она выбирала в качестве жертв людей типа своего отчима, а не Спрингера, – заметила Мира. – Очевидно, потому, что была убеждена в своей способности их контролировать. Они придавали ей уверенность в себе и увеличивали ее банковский счет. Но Джулианна наказывала Спрингера каждый раз, когда была с другим мужчиной. «Смотри, что я могу получить! Я в тебе не нуждаюсь!» Со временем Спрингер стал для нее больше символом, чем конкретным обидчиком. Все мужчины лжецы, слабаки и ничтожества, которыми движет только секс.
– А ее не раздражало сознание того, что ею, в сущности, движет то же самое? Мира одобрительно кивнула:
– Разумеется. Вы хорошо ее понимаете. Спрингер сказал, что его первая попытка порвать с ней оказалась неудачной, и после этого они продолжали заниматься сексом. Думаю, именно тогда Джулианна убедилась, что секс является ключом ко всему, и мужчина не в силах от него отказаться. Она перестала злиться и начала использовать эту слабость в своих целях.
– Я тоже так думаю, но для меня сейчас важно определить, кого Джулианна выберет следующим. Я просканировала степень вероятности Паркера, Спрингера и Рорка. Паркер и Спрингер идут вровень, а Рорк отстает от них более чем на двадцать процентов. Но вашему мнению я доверяю больше, чем компьютерному.
– Едва ли это будет Спрингер. Джулианна может играть с ним, как кошка с мышкой, но пока убивать не станет. Ее отчим? Возможно, но думаю, с ним она тоже повременит. Он был первой настоящей победой Джулианны, ее орудием. Она прибережет его на потом. – Мира поставила чашку. – Думаю, несмотря на результаты сканирования, это будет какой-то человек здесь, в Нью-Йорке. Она еще не покончила с вами, Ева. Не исключено, что на роль следующей жертвы она наметила Рорка.
– Мне тоже так кажется. Я буду держать Рорка под наблюдением. Это выведет его из себя, но он переживет. Спасибо. Простите, что задержала вас.
– А с вами все в порядке?
– В общем, да. Конечно, было нелегко, но я смогла пройти через это и кое-что вспомнила.
– Вы мне расскажете?
Обе прекрасно понимали, что Ева здесь не только по профессиональным, но и по личным причинам.
– Я вспомнила, что чувствовала, когда убивала его. Вспомнила этот прилив первобытной злобы и ненависти. Они еще живут во мне, но теперь я знаю, что могу их контролировать. Я поняла, что убить его в тот момент было для меня единственным способом выжить. – Ева встала. – А если вы считаете необходимым подвергнуть меня официальному тестированию, то я не соглашусь.
