валуна и озираюсь по сторонам в поисках источника звука: мне кажется, что где-то совсем близко несется табун.
Поднимаю голову и застываю от страха: с верхушек холма валятся ледяные камни. Они сливаются в огромные снежки и летят прямо на меня… Делаю рывок и бросаюсь к холму, ища укрытия. Глаза застилает белая пелена несущейся лавины. Легкие обжигает ледяной воздух, головокружение сбивает с ног. Раздирая пальцы в кровь, я на ощупь ищу пещеру или расщелину в скале.
Земля уплывает из-под ног, тело сотрясает от мощи приближающейся неуправляемой стихии. Обессилев, я прижимаюсь к неровной каменной поверхности скалы и… падаю внутрь.
– Боже мой… – хриплю я, зажмурившись от страха. Земля трясется подо мной так, точно происходит извержение вулкана. Кажется, что невысокий хребет сложится пополам. – Ма-мочки…
Я медленно поднимаюсь и шарю руками в темноте. Какой же Боголюбов умничка, что заставил взять рюкзак! Аккуратно сняв его с плеч, нащупываю в боковом кармане фонарик.
Тонкий желтый лучик скользит вверх по коричнево-красным стенам просторной пещеры. Края грота неплотно смыкаются, образуя похожее на колодец отверстие, в котором виднеется кусочек неба. Черт, я жива! Снаружи слышится грохот, хлопья снега падают через верхнее «окно», вновь пробуждая во мне уснувший на секунду страх…
Направляю фонарик на вход – он завален снегом… Мне не выбраться. Во всяком случае, сегодня.
– Успокойся, Алиса, – говорю себе я, а слова эхом разносятся по пустому пространству. Размером пещера с трехкомнатную квартиру и, по всей видимости, мне предстоит провести здесь ночь.
Рюкзак укомплектован: зажигалка, кружка, складной нож, тонкий, сложенный в вакуумный пакет спальный мешок. Среди вещей нахожу влажные салфетки и тампоны, припасенные для меня Миром, лепешку и банку сгущенного молока. Спускаю рюкзак на землю и прохаживаюсь по временному пристанищу уже смелее: в дальнем углу темнеет кустарник, придавленный камнями, под ногами скрипят сухая трава и мох.
Складываю находки в центре грота и разжигаю огонь. Мох потрескивает и сгорает за пять минут. «Комната» наполняется теплом и светом. Подсвечивая фонариком, я отрезаю от кустарника ветки и подбрасываю в костер. Дым улетает вверх, оставляя воздух в пещере свежим.
Шум и землетрясение сменяются звенящей тишиной. Я слышу крики хищных птиц и завывание ветра, изредка доносящиеся через «окно».
– Ау… Ау… – мой жалкий писк не услышат даже за стеной.
Беспокойство забирается в грудь, больно царапая: а как меня найдут? И станут ли искать?
– Я выберусь! Выберусь сама, если не станут… – произношу я громко и уверенно направляюсь к выходу. Собираю в кружку снег из массивного сугроба и растапливаю его над огнем. Чайные пакетики в рюкзаке оказываются кстати. Я согреваю чашку над костром, открываю ножом сгущенку и макаю в нее кусочки лаваша.
«Умничка, Мир! Поцелую, если выберусь! Что значит – если? Когда выберусь!» – поправляю себя мысленно.
После незатейливого ужина я мою чашку и руки растопленным снегом. Хлипкого кустарника мне хватит, чтобы поддерживать огонь до утра. А что делать потом?
Справа от входа пещера сужается, образуя своеобразный коридор. Освещая путь, осторожно ступаю по укрытой мхом земле в поисках того, что может гореть.
Лучик хаотично скользит по стенам коридора и внезапно натыкается на темный предмет в дальнем углу. Скорее всего, это кусок вулканической породы или валун, похожий на набитую пухом подушку. Подхожу ближе, чтобы убедиться в догадке и… замираю с открытым ртом: передо мной старый, сплошь усыпанный пылью рюкзак.
От волнения сердце больно ударяет ребра. Я тупо разглядываю предмет, не решаясь прикоснуться к нему, боясь допустить мысль, что находка связана с папой… На вид рюкзаку очень много лет: фурнитура и ткань старомодные. Осторожно открываю заржавевшую застежку и поднимаю клапан вверх.
«Виолетта Оленина» – читаю расплывшиеся, нацарапанные ручкой слова на изнанке клапана…
– Господи… Боже… – мой изумленный крик разносится по пустому пространству.
Дрожащими руками поднимаю драгоценный груз: рюкзак легкий и плоский. Несу к огню. Костер ярко пылает, наполняя пещеру живым теплом.
Я кладу фонарик на землю и разрываю свой вакуумный пакет со спальным мешком. Расстилаю его возле костра, устраиваюсь поудобнее и открываю рюкзак… Я шарю внутри рукой, вдыхая едва уловимый запах машинного масла, пыли и сырости. На дне лежит сложенная вдвое тетрадка. В боковых карманах прячутся фонарик и металлическая фляжка, носовой платок, паспорт и пластмассовая расческа для волос…
«Виолетта Игоревна Оленина…» – читаю выцветшие строки в паспорте.
Я возвращаю документ в рюкзак и направляю желтый лучик фонарика на тетрадь. Пожелтевшие пыльные странички исписаны одним и тем же красивым почерком.
Верхняя страница лежит отдельно. Мне кажется, Виолетта написала ее в последнюю очередь.
Я делаю глоток чая, успокаивая волнение, и начинаю читать…
Пропасть, 19 апреля 1999 года. 16:08.
Добрый день, дорогой человек. Если ты нашел этот рюкзак, значит, меня уже нет в живых. Иначе я бы его забрала.
Не знаю, с чего начать. Времени у меня мало, я пишу каждую свободную минуту. На что я надеюсь? Наверное, надежда – это последнее, чего лишается человек. Я потеряла веру в людей и государство, в свою жизнь… Единственное, что теплится во мне – надежда на справедливость.
Я заметила расщелину в скале во время обхода территории и решила воспользоваться ею, чтобы передать послание.
Хотя… Давайте-ка я начну сначала. Меня зовут Виолетта Оленина, мне сорок лет. Я военный археолог и экспедитор со стажем. Пишу «меня зовут», потому что пока я жива, но вы воспринимайте меня в прошедшем времени.
У меня есть замечательная дочь Светочка и любимый муж Володя. Если найдете письмо, передайте моим близким, что я люблю их.
Внизу оторванной страницы нацарапан почтовый адрес, еще ниже – приписка P.S:
Возвращаюсь к сути.
Что-то неразборчиво написано и перечерк-нуто.
Прошу вас, отнесите дневник в военную прокуратуру! Заклинаю вас, добрый человек!
Тбилиси, военная база Вазиани, 1999 год,
17 апреля.
Экспедицию по местам воинской славы организовал полковник Василий Заболоцкий. Перед нами поставили задачу: раскопать оружие, утерянное со времен войны, и передать находки в военный комиссариат. Собрать группу не составило труда: благородная цель воодушевила людей на подвиги.
Начальником экспедиции назначили молодого лейтенанта Илью Легенду, а его помощником и правой рукой – Юрия Синичкина.
Я заподозрила неладное в Вазиани. Местом раскопок была Гудаурская пропасть, зачем группу повезли в Вазиани?
На прямой вопрос о цели посещения военной базы мне не ответили.
Синичкин отшутился, а Илья Иванович промолчал: он так же, как и я, ничего не знал…
Вечером того же дня я почувствовала себя плохо: кружилась голова, поднялось давление. Один из офицеров проводил меня в медпункт.
