- Но может быть не нужно так торопить события? - Говорю я, пытаясь успокоить дрожащие коленки. – Мы точно должны это делать?
- Торопить события плохо, - одновременно со мной отвечает Михаил.
- Ну сами заварили, сами и расхлебывайте, - отвечает Алексей Петрович, он же отец Михаила.
- А точно нет других вариантов? Может мы рассмотрим, подумаем? …
- Нет, - отвечает уже мой отец, которого это все, видимо, тоже достало и утомило. – Других вариантов нет.
- Могли думать раньше о своих вариантах, - подхватывает Алексей Петрович. – Теперь у нас остался один единственный. Вы целуетесь на сцене, делая вид, что все происходит случайно и вообще не должно куда-то попасть. Думаете, что вас не видно за Александром Владимировичем. Это все, конечно же, попадает в сеть. Вас начинают фотографировать. Это новость становится куда более обсуждаемой, чем та, в которой на нашу компанию какой-то низкосортный интервьюер подал в суд … Пф! – Делает он жест руками, чтобы усилить эффект. - … забывается моментально. На всех сайтах останется только ваш поцелуй.
- Ну что, встреча окончена. Всем хорошего дня, - выходит мой отец из кабинета, будто ничего сейчас не произошло, будто он сейчас одним только словом «поцелуй» не убил меня в самое сердце. Не застал врасплох. Не поощрил мои тайные желания, которые я так тщательно пытаюсь скрыть, утаить, придушить, вырвать на самом корню. Но он это сделал. Мой родной отец меня подставил самым страшным образом. И теперь я боюсь, что если этот поцелуй случится, то я уже не оправлюсь. Я просто … тупо влюблюсь! Как наивный подросток. И у Михаила станет на одну поклонницу больше. Хах, больше на одну фанатку, которая будет любить его безответной любовью, ловить каждый его взгляд, вздох, слово, а он в это время будет развлекаться с совершенно другой девушкой, которую давно знает, в которой уверен, которая явно ему подходит больше. Ведь его замашки вытерпит не каждая. Да, я действительно этого очень боюсь.
Мы с Михаилом тоже выходим из кабинета. Мне страшно. Очень страшно. А он на вид спокоен. Конечно, уверен в себе. Ведь все равно он никогда не полюбит кого-то сильнее, чем себя самого. Если он вообще умеет любить.
Но умею ли любить я? Хороший вопрос. С Максом была привязанность и просто привычка. Любви в тех отношениях не было, как бы я себя не хотела обмануть.
Перед кабинетом появляется Лия. Она смотрит в упор на меня ненавидящим взглядом. А ей то я что успела сделать?
- Значит, вы спите, да? – Пищит она на весь коридор, что даже глухой услышит.
- Зайдем внутрь, - Хватает ее под локоть Михаил и заводит в кабинет. – Ты что устраиваешь?
- Я все знаю! – Шипит она на него. – Ты эту ночь был с этой, - осматривает она меня презрительно с ног до головы. – Даже не переоделась. Что, улики заметать не научилась, а спать с чужим мужиком хочется? – Подходит Лия вплотную ко мне.
- Мы вчера не встречались, - приподнимаю я одну бровь.
- Это ты так думаешь.
- Лия, ты что следила за Анной Александровной? – Встает Михаил между нами.
- А что мне еще делать? Со мной ты жить не хочешь, а ее сразу пускаешь к себе домой?
- Иди домой и успокойся. Поговорим позже. – Леденящим голосом ставит Михаил на место свою ревнивую любовь.
- О чем? Столько лет вместе! Я думала, ты верный. А ты … ты … я тебе напишу. - И Лия выскакивает из кабинета, вытирая слезы и громко шмыгая носом.
- Это что сейчас было?
- Неважно, - уходит от ответа Михаил.
- А с поцелуем что делать будем? – Надеюсь я хоть на какой-то выход из этой ситуации.
- А ты плохо слышишь? – Откровенно грубит мне Михаил, хоть я и не заслужила этого.
- Понятно. Больше ничего не спрашиваю. Вот только всех собак на меня спускать не нужно.
- Еще скажи, что ни в чем не виновата. Ты сама согласилась на это гребаное интервью. Потом сама же под камерами нахамила ведущему и ушла. Затем запугала бедную девушку, чтобы получить какую-то подпись. Наша компания не разорилась бы без этого контракта. Но ты все решила сама и за всех. И пока ты, довольная собой, ехала домой, я до самой ночи сидел в той дыре, чтобы хоть немного сгладить углы. – Повышает на меня голос Михаил, что даже страшно становится.
- Тебе не удалось. – Развожу я руками. И подливаю я еще больше масла в огонь, хоть и понимаю, что сейчас этого делать не стоит. Нужно промолчать, перевести тему – что угодно, только не то, что я говорю.
- А я этого и не понял. – Глазами, полными гнева, смотрит Михаил на меня. Затем он переводит взгляд в пол, делает несколько выдохов с помощью надутых щек … И выходит из кабинета, громко захлопывая дверь.
Ощущение, будто я здесь крайняя! Сами поставили меня на эту должность, сказали, что нужен контракт …
Глаза закатываются сами собой. Это оказывается своего рода перезагрузкой. И я ухожу за свой стол, чтобы погрузиться в работу. Из головы выбиваются все мысли о предстоящем поцелуе на камеру. Только работа. И даже иллюзорные чувства к Михаилу гаснут после его выходки. Да, возможно, у него накипело, но это же не повод срываться на меня, как на единственного человека, находящегося поблизости. И зачем я только во все это ввязалась …
Михаил возвращается только к обеду. Так громко и стремительно он врывается в кабинет, как и уходил утром. Я сразу же отрываюсь от работы и поднимаю на него голову.
- Молчать! – Рявкает он на меня, пресекая любые попытки заговорить с ним.
- Не очень то и хотелось, - говорю я вслух себе под нос, вновь закатывая глаза. Нервный он какой-то. Неужели так из-за своей любимой переживает? Или дело в другом? Но об этом он мне, конечно же, не расскажет.
Больше мы с Михаилом никак не пересекаемся в течении дня. Я отпрашиваюсь с работы, быстро заскакивая домой. Нужно принять душ, подкраситься и переодеться. Как-никак, но на камеры в любом случае попаду. Значит, мой внешний вид должен соответствовать.
Когда я возвращаюсь на работу, то Михаил оказывается в своей части кабинета, никак не реагируя на меня. Обиделся? И наплевать.
Вот только приближающееся время поцелуя немного смущает. Мы не то чтобы бы не помирились, мы еще сильнее поссорились. И как мне рядом с этим обиженным невротиком стоять рядом, не говоря уже о последующих действиях? А ведь еще с утра мне казалось, что был конец. А нет, показалось. Вот он, сейчас.
Но успокаивает меня только одна мысль. Все заканчивается, и это тоже.
Глава 48
Глава 48
Рядовые сотрудники отпущены домой, и только небольшая толпа из административного персонала направляется в шикарный зал, специально обустроенный для проведения различного рода мероприятий. Белые обои с неочевидным рисунком, черные стулья в зале с серебряными ножками. Небольшая сцена огорожена от остального пространства черной каймой, а позади ярко светят черные светильники с позолотой на концах. Сдержанно, но со вкусом.
Журналисты уже давно ожидают выступления. Только вся наша группа пересекает порог зала, как гости оживляются и вскакивают со своих мест, громко приветствуя всех, кто собирается на сцене. Мы встаем в одну шеренгу, специально растягиваясь по сцене так, чтобы уместились все, но фокус внимания с нашей с Михаилом пары никуда не смещался, и нас с ним было хорошо видно.
За все это время мы с ним не перекинулись и парой фраз. Михаил даже как будто пытался избегать встречи со мной, утыкаясь если не в рабочие дела, то хотя бы в пол. И очень скоро начнется наше представление, а мы так ни о чем и не договорились. Будет ли он вообще себя вести так, как было приказано утром? И что делать мне? Актриса из меня скверная, обычно даже все мысли и эмоции на лице написаны. А тут нужно изобразить любовь к ненавистному человеку, который к тому же еще и обиделся.
Но Михаил уже начинает вести себя не по плану. Он не встает рядом, а чуть отходит назад, оказываясь у меня за спиной. Этим он создает для меня еще больше трудностей. Как мне постоянно оборачиваться на него? Или просто делать вид, что общаюсь с ним, надеясь, что он заметит мои движения и подыграет? А если нет? Тогда появится новый заголовок. Не такой, как задумывался, но не менее громкий. «Анна Адрианова сошла с ума!» И текст с пояснением: «Девушка буквально видела призраков. Минувшим вечером Анна разговаривала сама с собой на пресс-конференции, стоя за спиной у своего отца – владельца компании – и смеялась, когда тот предоставлял серьезную информацию о новых заказчиках … »
