Значит, ничего и делать не буду. Пускай все пропадает. Михаил устроил заботаж, так пускай и разгребает.
Алексей Петрович – отец Михаила – заканчивает свою речь, передавая слово моему отцу. Еще немного, и все закончится. И вновь придется выслушивать упреки и претензии на сильно повышенных громкостях.
Тут что-то касается моего плеча и медленно скользит вниз по руке. Меня передергивает, чего я даже не пытаюсь скрыть. Выскакивают мурашки на оголенной руке, выдавая меня. Приятные испытываемые ощущения скрыть не удается. Хуже, что это приятное связано с Михаилом. Чья же еще рука это может быть? Не нужно было надевать топ с одним рукавом, даже несмотря на то, что он лучше всего сочетался с брюками «коррот».
Его ладонь скользит вверх по моей руке, а потом вновь спускается вниз. Я дергаю рукой, сбрасывая с себя все лишнее. Но не помогает. Михаил в третий раз повторяет это, а после крепко берет меня за руку. Он так сильно сжимает мою ладонь, что у меня просто не остается выбора, кроме как согнуть пальцы. Намек понят. Не рыпаюсь.
- Тебе нужно улыбаться, - шепчет мне на ухо Михаил. Его голос пробивает меня, вызывая новую волну мурашек.
- Без причины улыбаются только дураки, - чуть поворачиваю я голову и так же шепотом отвечаю в его сторону.
- Значит, я еще и дурак? – С усмешкой отвечает тот с явными игривыми интонациями.
- Называй себя, кем хочешь.
Михаил больше ничего не отвечает. Вместо этого второй рукой он обнимает меня за талию, начиная поглаживать рукой внешнюю поверхность бедра. Он ведет себя совсем не прилично! Он нарушает все границы! Он … он … Он целует меня в шею, обжигая своим дыханием. Мои глаза прикрываются на долю секунды. Но приходится взять себя в руки. Нельзя так и играть с моими чувствами и ощущениями! Но, видимо, Михаил этого не понимает.
Он повторяет поцелуй, но я вновь на него внешне никак не реагирую. Тем временем речь отца подходит к концу. Тогда Михаил начинает щекотать меня, ловко играя пальцами на моих ребрах. Смешок чуть не вырывается из меня, но я успеваю подавить его натуженной улыбкой, съедая всю помаду с губ.
- Перестань, - поворачиваю я голову в сторону Михаила и с несдерживаемой улыбкой говорю ему.
- Что перестать? – Наигранно делает он вид, что не понимает, о чем речь.
- Мне же щекотно.
Михаил ничего не отвечает, но игру на ребрах заканчивает. Он крепко двумя руками обхватывает меня, а после собирает свои руки в замок, заключая меня внутри этого круга. Интуитивно я поворачиваю голову на него. До упора. Чтобы увидеть его лицо и посмотреть в глаза, ведь до этого я лишь отвечала, целясь примерно в его сторону. Приходится даже немного повернуть корпус. Но, наконец, я ловлю его взгляд. Михаил нисколько не удивляясь этому, принимает мои условия и тоже устремляется своим взглядом в мои глаза.
И тут совершенно неожиданно он округляет глаза и показывает мне язык! Я чуть ли не голос смеюсь, пытаясь все звуки свести хотя бы на шепот. Михаил скручивает язык в трубочку и вместе с тем делает удивленное лицо, поднимая брови вверх, а глаза округляя их до состояния шара. Даже самый идеальный круг не бывает настолько круглым, как эти голубые глаза, которые сейчас сведут меня с ума, предварительно доведя до истерики.
- Да перестань! Мне же смешно! Мы на серьезном мероприятии! – Шепотом отчитываю я его, сдерживая смех. Михаил сразу же становится серьезным. Кажется, я никогда его не пойму.
- У тебя красивая улыбка, - крайне серьезно говорит он.
Не знаю, что у Михаила на уме на самом деле, но … Звучит это искренне. Я даже соглашаюсь поверить в его комплимент. Он таким глубоким взглядом смотрит на меня, что и я не могу оторваться. Мне даже это начинает нравиться! И я полностью отдаю отчет своих действиях, осознавая, что допускаю огромную ошибку.
Что происходит вокруг, я перестаю замечать. Я не вижу людей, стоящих вплотную рядом. Не слышу отца, громко отвечающего на вопросы в микрофон. Мир вокруг перестает существовать. Остаются только эти голубые глаза, предвещающие мне скорую погибель. Я буду сгорать изнутри от своих чувств. Я знаю и понимаю это. Более того, я принимаю это. Будет нестерпимо больно, когда все закончится. Но все равно я позволяю себе тонуть в этом море.
Михаил наклоняется все ниже, не отрываясь от моих глаз. Он держит меня взглядом, а я даже не пытаюсь сопротивляться. Буду жалеть обо всем потом.
Его губы касаются моих губ. Мягко. Нежно. Осторожный поцелуй перерастает в нечто более взрослое и страстное. Его язык вторгается в мое пространство. Забыв обо всем и всех вокруг, я полностью разворачиваюсь к нему и своими руками обвиваю его шею. Михаил крепче сжимает мою талию и притягивает ближе к себе.
Но все заканчивается. Михаил плавно отстраняется от моего лица. Я открываю глаза и вижу его улыбку. Неподдельную. Настоящую.
- Кажется, нам пора, - тихо и мягко говорит он.
Куда пора? Где мы? Я не успеваю так быстро прийти в себя и найти потерянную связь с реальностью.
- Пойдем, - Михаил берет меня за руку и куда-то ведет.
Я лишь перед самым выходом со сцены успеваю оглянуться. Будто сотни камер направлены на нас. Толпа в предвкушении сенсации следит за каждым нашим движением. И Михаил захлопывает дверь. Не отпуская моей руки, он идет в наш общий кабинет, где были оставлены все вещи. Коридор пустой, так что нас тут никто уже не смотрит и не нужно продолжать игру напоказ. Но Михаил отпускает мою руку, как только мы оба оказываемся за закрытой дверью.
Глава 49
Глава 49
- А говорила, что плохая актриса, - резко меняется тембр и интонации его голоса. – А вроде неплохо получилось. Уже завтра о нашей компании останется только эта новость. – Резкими движениями переодевается Михаил, меняя пиджак на плотный свитер.
Игра … Это была всего лишь игра. Но а чего еще я ожидала? Искренности? Каких-то внезапных чувств у Михаила ко мне? Я ведь изначально понимала все, но не хотела так сразу отрицать это, дав возможность случиться чуду. Я отпустила над собой контроль, и вот, что из этого получилось.
- Видимо, я умею врать лучше, чем ожидала, - ехидно отвечаю я под стать Михаилу.
- Без меня бы ты все равно не справилась.
- Подумаешь … Какая разница, кого целовать. Дело не в тебе конкретно.
- Ошибаешься. Я об этом и говорю.
- Ты хочешь похвалы? – Надеваю я пальто. – Хорошо. Молодец. Ты хорошо сыграл на камеру. Доволен?
Я подхватываю сумку и выхожу из кабинета, хлопая дверью. Случайно. Это происходит само по себе. Не контролируя своих действий и делая все по наитию, я оказываюсь на улице.
Такси получается вызвать не сразу, но длительная прогулка на месте на свежем воздухе мне оказывается необходима куда больше, нежели чем я скорее бы добралась домой. Мысли немного приходят в порядок. Знала ли я, что так все закончится? Конечно, знала. Но все равно позволила себе самообманываться. Но зачем мне это было нужно? Хотела в сказку попасть? Или почувствовать себя любимой? Неправильного человека выбрала для излечивания своих душевных травм. Ну и какой смысл мне тогда страдать и ныть про себя, когда именно такие последствия я и ожидала?
Только зайдя домой, я отпускаю все свои чувства и накопившиеся эмоции. Слезы проступают на глазах. И это не от поцелуя, который внезапно оказался фальшивкой. Неет. Просто накипело. Я чувствую себя вещью. Марионеткой. Тряпкой. Мной просто нагло воспользовались. Пользуются! Проиграла спор с отцом – даже не попыталась пойти в обход правил. Сказали сыграть на камеру – я поддалась соблазну. Как можно настолько не уважать себя, чтобы допускать такое отношение?
Я сажусь на край кровати, только сейчас скидывая массивные ботинки с ног. Да кого я обманываю … Только если себя. Я хотела того поцелуя. Хотела! И получив его я расстроилась, заранее понимая, что это игра. Мне нельзя влюбляться в этого человека, но я все равно стремительно качусь по крутой наклонной в эту яму.
