Майка в коридоре не было, и я была рада, что Джейкоб пошел со мной — он забежал в мужской туалет, чтобы проверить, нет ли его там.
Через несколько секунд Джейкоб вернулся.
— О, все хорошо, он там, — произнес он, закатывая глаза. — Каков фрукт. Ты бы приглашала кого-нибудь с более крепким желудком. Кого-то, кто смеется при виде крови, которая вызывает у слабого человека тошноту.
— Я буду смотреть в оба, чтоб найти такого.
Мы были одни в коридоре. В обоих кинозалах фильмы были в самом разгаре, было пустынно — достаточно тихо для нас, чтобы слышать как стреляет попкорн на прилавке в вестибюле.
Джейкоб уселся на обитую вельветином скамью около стены, похлопав на место рядом с собой.
— Судя по звукам — он там надолго, — сказал он, вытягивая свои длинные ноги и устраиваясь поудобнее в ожидании.
Я присоединилась к нему со вздохом. Он выглядел так, как будто думал о все больше исчезающих границах. С полной уверенностью как только я села он поднял руку, чтобы обнять меня за плечи.
— Джейк, — запротестовала я, уклоняясь. Он опустил руку, вовсе не выглядя обеспокоенным незначительным отказом. Он потянулся и взял меня крепко за руку, другой рукой обхватив запястье, когда я снова попыталась вырваться. Откуда столько самоуверенности?
— Нет, подожди минуту, Белла, — произнес он спокойно, — скажи мне кое-что.
Я поморщилась. Я не хотела делать этого. Не только сейчас, но и никогда вообще. Не было ничего, что бы могло занять в моей жизни место более значительное, чем Джейкоб Блэк.
Но он, казалось, был решительно настроен все разрушить.
— Что? — невнятно пробормотала я.
— Я тебе нравлюсь, ведь так?
— Ты знаешь, что да.
— Больше чем тот идиот, которого выворачивает там на изнанку? — он указал на дверь туалета.
— Да, — вздохнула я.
— Больше чем другие парни, которых ты знаешь? — Он был спокоен, безмятежен — как если бы мой ответ не имел значения, или он уже знал, каким он будет.
— Больше чем девушки тоже, — произнесла я.
— Но и только, — произнес он, и это не было вопросом.
Было тяжело отвечать, произносить слова. Это причинит ему боль и он будет избегать меня? Как я могу это выдержать?
— Да, — прошептала я.
Он усмехнулся. — Ты знаешь, это хорошо. Пока я нравлюсь тебе больше. И ты думаешь, что я хорош собой — наверно. Я собираюсь быть раздражающе настойчивым.
— Я не собираюсь менять свое мнение, — сказала я, стараясь чтобы мой голос звучал нормально, мне послышались нотки грусти в нем.
Он выглядел задумчивым, больше не поддразнивающим. — Все еще другой, не так ли?
Я съежилась. Забавно, как он догадался не упоминать имя — так как и с музыкой в машине. Он знал обо мне такое, о чем я никогда не рассказывала.
— Ты можешь не говорить об этом, — сказал он мне.
Я благодарно кивнула.
— Но не нужно сердиться на меня за попытку сближения, хорошо? — Джейкоб похлопал меня по руке. — Потому что я не сдамся. У меня впереди много времени.
Я вздохнула. — Ты не должен тратить его на меня. — Произнесла я, хотя нуждалась в нем. Особенно, если он принимал меня такой, какая есть — испорченный товар, так сказать.
— Это то, что я хочу делать, до тех пор, пока тебе будет приятно быть со мной.
— Я не могу даже представить себе, как мне может быть не приятно находиться рядом с тобой. — Искренне ответила ему я.
Джейкоб просиял. — Я могу с этим жить.
— Но не жди большего, — предупредила я, пытаясь отнять руку. Он упрямо удерживал ее.
— В действительности тебя это не волнует, так ведь? — спросил он требовательно, сжимая мои пальцы.
— Нет, — вздохнув ответила я. В действительности, было хорошо. Его рука была намного теплее моей; последние дни я постоянно чувствовала холод.
— И тебя не волнует что он думает, — Джейкоб резко ткнул пальцем в сторону туалета.
— Думаю, что нет.
— Тогда в чем проблема?
— Проблема, — сказала я, — в том, что для меня это значит совсем не то, что для тебя.
— Чтож. — Он сжал своей рукой мою руку. — Это моя проблема, не так ли?
— Прекрасно, — прорычала я, тогда не забывай об этом.
— Не забуду. Чека из гранаты уже выдернута и она у меня в руках, да? — Он толкнул меня в бок.
Я закатила глаза. Я подумала, что если он хочет все это превратить в шутку, он имеет на это полное право.
Минуту он тихо хихикал, пока его розовый палец что-то выверчивал на моей руке.
— Интересный у тебя шрам здесь, — неожиданно произнес он, поворачивая мою руку, чтобы рассмотреть его. — Как это случилось?
Указательным пальцем свободной руки он проследил линию длинного серебристого полумесяца, который был едва заметен на бледной коже.
Я нахмурилась. — Ты действительно думаешь, что я помню обо всех моих шрамах?
Я ожидала взрыва воспоминаний — как будто откроется широкое отверстие. Но, как это всегда и происходило, присутствие Джейкоба сдержало меня.
— Холодно, — пробормотал он, легонько нажимая на то место, куда укусил меня Джеймс.
Из туалета, спотыкаясь вышел Майк, лицо бледное и покрыто испариной. Выглядел он жутко.
— О, Майк, — я открыла рот.
— Не возражаешь против того, чтобы уехать пораньше? — прошептал он.
— Нет, конечно же нет. — Я потянула, высвобождая, свою руку и встала, чтобы помочь Майку идти. Его пошатывало.
— Фильм для тебя через чур? — безжалостно спросил Джейкоб.
Майк взглянул злобно. — Я фактически не видел его, — пробурчал он. — Я почувствовал тошноту еще до того, как потушили свет.
— Почему ты ничего не сказал? — я начала ругаться пока мы пошатываясь пробирались к выходу.
— Я надеялся, что пройдет, — ответил он.
— Секунду, — произнес Джейкоб когда мы открыли дверь. Он быстро вернулся к прилавку.
— Не могли бы Вы дать мне пустое ведерко для попкорна? — Спросил он девушку. родавца. Она взглянула на Майка и бросила Джейкобу ведерко.
— Выведите его, пожалуйста, на улицу. — попросила она. Очевидно, она была единственной, кто моет здесь пол.
Я вывела Майка наружу, на прохладный, влажный воздух. Он глубоко вдохнул. Джейкоб шел сразу за нами. Он помог мне посадить Майка на заднее сиденье машины и с серьезным взглядом вручил ему ведерко.
— Пожалуйста, — это было все, что произнес Джейкоб.
Мы опустили стекла, позволяя холодному ночному воздуху продувать машину, надеясь, что это поможет Майку. Я обхватила свои ноги руками, чтобы сохранить тепло.
— Снова холодно? — спросил Джейкоб, обняв меня до того, как я ответила.
— А тебе нет?
Он тряхнул головой.
