ниже меня, и я смотрела прямо на его лысину. Я старалась не поддаваться стереотипам. Не хотелось быть поверхностным человеком, которого заботит лишь внешность, но было бы легче, если бы он продемонстрировал мне хотя бы что-то еще. Он еще ни разу не посмотрел мне в глаза, – я слышала, вы… э-э… разбираетесь в птицах.
Альфред построил в своем поместье вольер, и, как мне рассказывала Микаэла, одна из его птиц нагадила на голову лорду Эшворту во время ежегодного весеннего бала.
Альфред что-то пробормотал в ответ.
– Простите, не расслышала, – вежливо сказала я.
Снова бормотание – и рдеющая от застенчивости лысина.
Я сделала нам обоим одолжение и замолчала. Интересно, кто заставил его прийти сюда и кому из нас сейчас более неловко – ему или мне.
Я подавила зевок и оглядела бальный зал в поисках чего-нибудь интересного. Дедушка беседовал в углу с министрами. Микаэла парила возле десертного стола, флиртуя с незнакомым мне гостем, а Андреас пробирался сквозь толпу, напоминая… ну… змею.
Жаль, здесь нет моих подруг. Днем я общалась по видеосвязи с Авой, Джулс и Стеллой, и мне их до боли не хватало. Я бы предпочла провести день рождения, поедая мороженое под дрянные ромкомы, а не плясать до упаду с людьми, которые мне даже не нравятся.
Мне нужен перерыв. Хотя бы маленький. Просто перевести дух.
– Извините, – сказала я так резко, что удивленный Альфред споткнулся и чуть не выбил поднос из рук проходившего мимо официанта. – Мне нехорошо. Вы не возражаете, если я прерву танец? Мне ужасно жаль.
– О, вовсе нет, ваше высочество, – сказал он. Мне наконец удалось четко расслышать его слова – в них звучало облегчение. – Надеюсь, вам станет лучше как можно скорее.
– Спасибо. – Я украдкой глянула на Элин. Она повернулась ко мне спиной, болтая с обозревателем светской хроники, и я выскользнула из зала прежде, чем она увидела.
Я поспешила по коридору в уборную, спрятанную в тихой нише, наполовину закрытой гигантским бронзовым бюстом короля Фридриха I.
Я заперла дверь, села на крышку унитаза и с облегчением скинула туфли. Платье колыхалось вокруг, словно облако из бледно-голубого шелка и тюля. Оно было великолепно, как и мои серебряные туфли, и бриллиантовое колье на ключицах, но все, чего мне отчаянно хотелось, так это переодеться в пижаму и заползти в постель.
– Еще два часа, – сказала я. Или, может, три. Точно не больше трех. Похоже, я уже потанцевала со всеми мужчинами в зале, но ни на шаг не приблизилась к замужеству.
Я закрыла глаза и уронила голову на руки. Не думай об этом.
Если я начну думать, как за мной наблюдает вся страна и что кто-то из мужчин в зале, вероятно, мой будущий муж, я сойду с ума. А если начну думать об одном человеке – грубом, со шрамами и глазами, от взгляда которых плавится сталь, и руками, под которыми плавлюсь уже я, – то окажусь на пути, который может привести только к гибели.
Я весь вечер избегала смотреть на Риса, но знала – он там, в темном костюме с наушником, излучает такую неприкрытую мужественность, что некоторые гостьи порхают вокруг него, позабыв о вожделенных князьях.
Мы не оставались наедине со дня нашей встречи в гостиной, и, наверное, к лучшему. Я не доверяла себе в его присутствии.
Я просидела в ванной еще несколько минут, а потом заставила себя выйти. Иначе Элин выследит меня и притащит обратно, будто потерявшегося ребенка.
Я снова надела туфли, слегка поморщилась, открыла дверь – и шагнула прямо в стену.
Неулыбчивую стену ростом почти два метра.
– Господи! – Я приложила руку к груди, сердце забилось втрое быстрее. – Ты меня напугал.
– Извини. – Раскаяния на лице Риса не наблюдалось.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты ушла с вечеринки. Я твой телохранитель. – Он поднял бровь. – Элементарно, Ватсон.
Типичный Рис. Если есть способ ответить на вопрос грубо, то он его найдет.
– Отлично. Ну, я готова вернуться, так что, если позволишь… – Я сделала шаг в сторону, но он схватил меня за руку.
Время остановилось, и весь мир сжался до его большой руки, обхватившей мое запястье. Его загар контрастировал с моей бледной кожей, а пальцы были грубыми и мозолистыми, в отличие от гладких, мягких рук лордов и князей, с которыми я танцевала весь вечер. Меня охватило мучительное желание ощутить, как они скользят по моей коже.
Желание номер четыре.
В крошечной, тесной нише зазвучало мое учащенное дыхание. Власть этого человека надо мной казалась неправильной, но я не могла перечить собственному сердцу, гормонам и неукротимой силе Риса Ларсена.
Прошла вечность – а на самом деле всего несколько секунд, – и Рис заговорил.
– У меня не было возможности сказать раньше, – начал он. – Но с днем рождения, принцесса.
– Тук, тук, тук, – стучало мое сердце.
– Спасибо.
Он не отпускал моего запястья, но я этого и не просила.
Воздух между нами сгустился от всех невысказанных слов.
Я задавалась вопросом, могли бы мы быть счастливы в другой жизни, в другом мире. Там, где я была бы просто женщиной, а он – просто мужчиной, не обремененными правилами и чужими ожиданиями.
И я ненавидела себя за такие вопросы, потому что Рис никогда не давал понять, что его со мной связывает нечто большее, чем физическое влечение и профессиональные обязательства.
Не считая мимолетных мгновений, когда он смотрел на меня так, будто я весь его мир и он не хочет выпускать меня из поля зрения ни на секунду. Даже чтобы моргнуть.
– Как тебе бал?
Возможно, мне показалось, но, судя по всему, его большой палец погладил нежную кожу моего запястья.
Тук. Тук. Тук.
– Нормально.
Я была слишком сосредоточена на собственном запястье, чтобы придумать лучший ответ.
– Просто нормально? – Вот оно. Еще одно движение большого пальца. Я могла поклясться. – Ты провела немало времени с графом Фальсером.
– Откуда ты знаешь, кто из них граф?
– Принцесса, я знаю имя каждого мужчины, который просто думает к тебе прикоснуться. И тем более того, с кем ты танцевала. Дважды, – добавил Рис угрожающе мягко.
Это должно было напугать меня, но по коже побежали мурашки, а мои бедра напряглись.
Что со мной не так?
– Настоящий талант.
Я танцевала с Эдвином дважды, потому что он настоял, а я слишком устала, чтобы спорить. Рис недобро улыбнулся.
– Итак. Граф Фальсер. Он тот самый?
– Нет. – Я покачала головой. – Если я не хочу провести остаток жизни, слушая о его костюмах и тренажерном зале.
Рис прижал большой палец к моему учащенному пульсу:
– Хорошо.
Судя
