жилка у ее горла. И крошечную родинку под левым ухом. Как платье обхватывает ее бедра, словно нежный любовник.
Никогда не думал, что буду ревновать к платью, но вот, пожалуйста.
– Ты как раз вовремя. – Голос Микаэлы разрушил чары. – Нам нужно независимое мнение. Мы с Бриджит никак не решим.
– По поводу? – Я не сводил глаз с застывшей Бриджит.
– Что важнее при отборе романтических партнеров: интеллект или чувство юмора?
Плечи Бриджит напряглись, и я наконец перевел взгляд на Микаэлу.
– Отборе?
– Мы отбираем гостей бала в честь дня рождения Бриджит, – пояснила Микаэла. – Ну, выбираю я. Она отказывается. Там будет столько мужчин, что со всеми она потанцевать не сможет. Придется сузить круг. Остался один свободный танец, и я разрываюсь между лордом Рафом и князем Хансом. – Она постучала ручкой по подбородку. – Опять же князь Ханс – князь, так что, возможно, ему не требуется чувство юмора.
Моя теплота из-за встречи с Бриджит испарилась.
– О чем, – переспросил я на целых две октавы ниже обычного, – о чем вы говорите?
– Прием в честь дня рождения Бриджит. – Микаэла просияла. – Мероприятие устраивается ради знакомств. Мы найдем ей мужа!
Яхотела умереть.
Если бы пол разверзся и поглотил меня, я стала бы самым счастливым человеком на земле. Или под землей, учитывая сказанное выше.
Но увы, я осталась в гостиной, вместе с портретами европейских холостяков на белой доске, окаменевшим Рисом и блаженной Микаэлой.
– Это событие сезона, – продолжила она. – Времени на подготовку мало, но команда Элин работает круглосуточно, и сегодня утром уже разослали приглашения. Десятки гостей их приняли. – Она мечтательно вздохнула. – Столько красавчиков в одной комнате. Умереть можно.
Да, грандиозная идея, о которой говорил дедушка, заключалась в слегка завуалированном вечере знакомств. Я запротестовала, содрогнувшись при мысли о том, что проведу весь вечер – между прочим, мой день рождения – за светскими беседами и танцами с разряженными павлинами.
Меня не послушали.
Мой двадцать четвертый день рождения оказался отличным предлогом, чтобы пригласить всех завидных холостяков Европы на вечеринку, и до нее оставалось всего несколько недель – идеально, несмотря на некоторую спешку.
– Не знал, что вы ищете мужа, ваше высочество, – сказал Рис таким холодным тоном, что мои руки покрылись мурашками.
Пробежавшая между нами искра каким-то образом обернулась льдом.
Во мне вспыхнуло возмущение. Он не имел права злиться. Это он ушел, настояв на том, чтобы после Коста-Рики наши отношения оставались деловыми. Он не может снова вломиться сюда через шесть недель просто потому, что передумал, и рассчитывать, будто ради него я поставлю жизнь на паузу.
– Это вопрос политики и имиджа, – пояснила Микаэла, прежде чем я успела ответить. – Как бы то ни было, о чем мы говорили? Да… – Она щелкнула пальцами. – Лорд Рейф и князь Ханс. Думать нечего. Князь Ханс, разумеется, выигрывает. – Она переместила его фотографию на сторону «да».
– Тогда я вас оставлю, ваше высочество. Просто зашел вас проведать.
Рис помрачнел, и к струившемуся по моим венам коктейлю из волнения и головокружения после нашей встречи, раздражения из-за его лицемерия, давнего гнева из-за его первоначального ухода и капли вины эмоций добавилось разочарование, хотя у нас никогда не было отношений, и при желании я могла танцевать с любым мужчиной Атенберга.
Все, что мы сделаем здесь, останется здесь. В этой комнате, этой ночью. Мы больше никогда об этом не заговорим.
Это правило придумал он, почему я вообще чувствовала себя виноватой?
– Мистер Ларсен…
– До завтра, ваше высочество.
Рис ушел.
Не успев осознать, что делаю, я решительно последовала за ним к дверям.
Я не собиралась снова погружаться в бесконечные метания. Мне хватало поводов для беспокойства. Если у Риса проблемы, пусть скажет мне в лицо.
– Куда ты? – крикнула мне вдогонку Микаэла. – Нам еще нужно определить порядок танцев!
– В дамскую комнату, – сказала я через плечо. – Я тебе доверяю. Распредели, как хочешь.
Я ускорила шаг и догнала Риса за углом.
– Мистер Ларсен.
Он остановился, но не обернулся.
– Бал – идея дедушки. Не моя.
Я не была обязана объяснять, но все же почувствовала необходимость.
– Это твой день рождения, принцесса. Можешь делать, что захочешь.
Я стиснула зубы, хотя внутри все затрепетало при слове «принцесса».
– Значит, ты не против, что я весь вечер буду танцевать с другими мужчинами?
Рис наконец обернулся, непроницаемые серые глаза вспыхнули.
– С чего мне быть против? Идеальное решение. Найдешь хорошего принца, выйдешь замуж и будешь править долго и счастливо. – В его словах прозвучала насмешка. – Как и подобает принцессе.
Внутри меня что-то оборвалось.
Я разозлилась. Разозлилась на Николая за то, что отрекся от престола и сбежал в Калифорнию с Сабриной, чтобы «уделить немного времени» себе. Разозлилась на то, что не контролирую свою жизнь. И больше всего я разозлилась на Риса – за то, что испоганил наше воссоединение после шести недель разлуки.
– Ты прав, – сказала я. – Это идеальное решение. Я не могу ждать. Может, я буду не только танцевать. Может, я найду кого-нибудь, с кем можно поцеловаться и заняться…
Через две секунды меня прижали к стене. Глаза Риса больше не пылали. Они потемнели, превратившись в серые грозовые тучи вроде тех, что заливают город весной.
– Не стоит заканчивать это предложение, принцесса, – мягко сказал он.
Я спровоцировала его специально, но мне пришлось побороть дрожь из-за исходившей от него угрозы.
– Уберите руки, мистер Ларсен. Мы больше не в США, и вы переходите границы.
Рис придвинулся ближе, и я изо всех сил пыталась сосредоточиться, но оказалась полностью им поглощена. Его запахом, его дыханием на моей коже. Воспоминаниями о протяжных взглядах, украденных смешках и закатах в бассейне на другом конце мира.
– К черту границы. – Каждое слово выходило медленно и обдуманно, будто он хотел запечатлеть их на моей коже.
– Занятный первый день работы. Как в старые добрые времена. – Я сильнее прижалась спиной к стене, пытаясь спастись от обжигающего тела Риса. – Почему ты здесь, мистер Ларсен? Ты счастливо ушел, когда я просила остаться.
– Если думаешь, что за последние шесть недель я был хоть немного счастлив, – мрачно сказал он, – ты глубоко заблуждаешься.
– Достаточно счастлив, чтобы не появляться так долго. – Я пыталась, но не смогла скрыть нотку горечи в голосе.
Лицо Риса немного смягчилось.
– Поверь, принцесса. Если бы я мог, то вернулся бы гораздо раньше.
Словно крылья бабочки бархатисто коснулись моего сердца.
Прекрати. Держи себя в руках.
– Что возвращает нас к вопросу: зачем ты приехал?
На его челюсти дернулся мускул. Сегодня он не побрился, и его
