— Сейчас для меня нет ничего важнее ребенка, — сказала она вместо этого и ничуть не покривила душой.
— Если вы волнуетесь по поводу вашего здоровья, можете успокоиться. Несмотря на токсикоз, вы в хорошем состоянии. Немного устали. Но я пропишу вам таблетки, которые снимут тошноту.
— Никаких таблеток! Я потерплю.
— Но они не…
— Это окончательное решение. Если мне придется лежать плашмя, пока токсикоз не пройдет сам собой, я буду лежать. Но никаких таблеток.
— Хорошо. — Врач чуть заметно улыбнулась. — Надеюсь, до этого не дойдет. Просто не требуйте от себя слишком много. Спите сколько хочется. Небольшие физические нагрузки. Вставайте медленно. Короче, обращайтесь с собой поласковее. — Она встала. — И регулярно мне показывайтесь. Следующий раз — через месяц.
Каприс поднялась и прошла с доктором до двери.
— Вы уверены, что я в полном порядке?
Та улыбнулась:
— На все сто процентов. А ребятишки — создания удивительно выносливые. Они берут свое. Это матерям приходится тяжело в такие моменты. Так что прекращайте тревожиться и начинайте строить планы. Подбирайте имена и все такое прочее…
Каприс кивнула. Она еще не могла улыбаться. Известие о даре, оставленном ей Куином, было еще слишком свежим, слишком удивительным. Она считала, что лишилась всего — и вдруг узнала, что у нее есть будущее. Не то, о котором она молила Бога, но такое, в котором будет нечто очень и очень для нее важное. Наследство Куина, его ребенок. Она вышла в приемную, ища взглядом Силк. В людном лифте обе молчали.
— Ну, что она сказала? — нетерпеливо вопросила Силк, как только они сели в машину.
Каприс повернулась всем телом, остро сознавая присутствие плода, уже сейчас набирающего от нее силу.
— Я беременна.
Силк изумленно заморгала глазами.
— Повтори-ка еще раз, — с трудом выговорила она спустя довольно долгое время.
— Я беременна! У меня ребенок от Куина. — Протянув руку, Каприс поймала пальцы Силк. — Порадуйся за меня. Я думала, что потеряла все, но теперь у меня есть так много!
Силк стиснула пальцы Каприс, потрясенная жаждой любви, отразившейся в ее взгляде. Недолгие недели, прожитые с Куином, изменили ее до неузнаваемости.
— Если ты хочешь этого ребенка, то я сделаю все, что смогу, чтобы тебе помочь, — честно сказала она. Немного помедлив, она решилась задать вопрос, сразу же пришедший ей в голову. — А как ты собираешься сообщить об этом Куину? Или не собираешься?
Каприс выпустила руку Силк и немного отодвинулась. Она еще не успела подумать о будущем. Однако вопрос Силк напомнил ей о необходимости продумать свои поступки. Что до нее одной, она готова была бы встретить любую опасность, грозившую Куину, только ради возможности пробыть рядом с ним еще один день. Но его ребенком, живым наследством любимого ею человека, она рисковать не может. В это мгновение Каприс поняла полную меру преданности Куина. Он отпустил ее ради нее самой. И ради их ребенка она должна поступить так же.
— Я ничего ему не скажу. Он захочет быть с нами обоими. — Она подняла голову и посмотрела на Силк, которая явно не поняла смысла ее слов. — Я не могу рассказать тебе всего, но Куин постоянно живет в опасности, гораздо более сильной, чем мое похищение. Я не хочу… нет, не могу подвергать его ребенка такой опасности — так же, как он не захотел, чтобы я и дальше жила под такой угрозой. Он сделал выбор, и я его приму.
Силк смотрела в застывшее лицо Каприс, читая на. нем решимость, против которой бессильны были бы любые слова.
— Киллиану это не понравится, — сказала она наконец. — Он не допустит, чтобы ты оставалась одна со своей беременностью,
— Тогда не надо ему ничего рассказывать.
— Но ты не сможешь это утаить. Через несколько недель, в зависимости от того, какой сейчас сроку, у тебя начнет расти животик.
— Шесть недель., И я понимаю, что держать это в секрете все время не получится. Но пока можно. Мне надо много сделать, составить планы. И главное — никто в семье не должен знать имени отца моего ребенка. Только так я смогу обеспечить его безопасность и безопасность Куина.
Силк кивнула: она поняла Каприс, благодаря тому, что рассказал ей Киллиан и тому немногому, что знала сама.
— Я не забуду. — Она включила двигатель. — Но ты должна знать, что полмира начнет воображать невесть что.
Каприс слабо улыбнулась — а ведь еще утром ей казалось, что она больше никогда не улыбнется!
— Мне все равно. Я так счастлива, что плакать хочется. Я больше не пустая, — просто сказала она, и благодаря этой простоте ее искренние слова прозвучали особенно трогательно. — Куина нет, но он оставил частичку себя, чтобы мне не было одиноко. Я и не надеялась, что мне останется так много.
Силк услышала в голосе Каприс полную примиренность с жизнью. Она не могла бы вспомнить, когда ее сестра не добивалась бы какой-то цели. Никакое достижение не представлялось ей немыслимым. Но теперь она не только отворачивалась от будущего с любимым человеком, но и принимала это так, словно это было справедливо.
— Я тебя не понимаю. Если ты любишь этого мужчину, от которого ждешь ребенка, — так борись за него! Не сдавайся. Раньше ты никогда не сдавалась. Никто из нас не сдавался.
Каприс откинулась на спинку сиденья, переплетя пальцы на животе.
— Поедем домой, Силк, — тихо проговорила она, не отвечая на вспышку сестры. — И если твое предложение погостить у вас подольше еще в силе, я хотела бы ненадолго его принять — по крайней мере, пока не пройдет токсикоз.
— Не глупи. Ты пробудешь у нас столько, сколько захочешь. — Силк вывела машину на улицу, но потом вернулась к своим предыдущим словам. — А как же Куин? Он имеет право знать о ребенке — даже если вы не будете вместе. Ты ведь сама признаешь, что он захотел бы остаться с вами обоими.
Каприс нахмурилась. Слова Силк возымели на нее некоторый эффект.
— В конце концов, это ничего не изменило бы.
— По-моему, ты недооцениваешь Куина и себя. Благородство хорошо на бумаге, но ночью оно тебя не согреет. И отца твоему ребенку оно тоже не даст.
— У ребенка Куина есть отец, — непререкаемым тоном заявила Каприс. В ее голосе впервые зазвучали гневные нотки. — Он или она будут знать о Куине. Я об этом позабочусь.
Силк искоса посмотрела на нее и покачала головой.
— Я не отступлюсь, ты же знаешь.
— Делай что хочешь, только Киллиану не рассказывай.
— Боишься, что это сделает он? Каприс молча кивнула. Ее определенно тревожило то, что мог бы предпринять Кил-лиан. Она слишком хорошо рассмотрела его лицо, когда он оставил ее в машине и пошел разговаривать с Куином. Он не был согласен с тем, что решил сделать Куин, и ему очень не по душе была его собственная роль. Кил-лиан — человек вспыльчивый, и он полностью предан Силк и ее интересам. Ради Силк, если не ради ее сестры, он пойдет воевать с Куином. Куин победит, но эта победа всем им будет стоить слишком дорого.
