– Женщина, которая хочет тебя так же страстно, как ты хочешь ее, Грэг, ведь так? Ты знал это даже тогда, когда она подрастала. Ты говорил себе, что она будет страстной, ты представлял ее в своих объятьях – это стройное тело, эти длинные ноги, которые сплетаются с твоими…
– О, Господи! – застонал он в отчаянье. – Я так хотел ее… Я мечтал о том, какой будет наша первая брачная ночь, какой невинно-страстной будет она. Она будет любить меня так же естественно, как звери в лесах, потому что в ней не было бесчестья, криводушия… не было фальшивой скромности. Она отдала бы мне свое тело без остатка – так же, как делала это во всем… безраздельно.
– Бедный Грэг, – пробормотала глухо Вероник, но легкая улыбка играла на ее губах. Наконец-то она добилась того, что ей было нужно.
Шумная компания ввалилась в двери гостиной и расселась у камина, смеясь и болтая. Соскользнув с дивана одним грациозным ленивым движением, Вероник протянула Грэгу свою руку.
– Пойдем со мной, – сказала она тихо. – Поговорим еще. Расскажи мне еще о своих мечтах. Я хочу знать, о чем ты думаешь.
Они вошли в маленький лифт, рассчитанный на двоих. Он был обит янтарного цвета бархатом. Они поднялись на четвертый этаж. Когда дверцы лифта закрылись за ними, Грэгу показалось, что он утратил последнюю связь с реальным миром.
– Ты должен понять, – сказала Вероник низким голосом, когда они шли по коридору, устланному мягкими коврами, – что на четвертом этаже Numéro Seize мы делаем мечты реальностью, и я здесь, чтобы помочь тебе найти то, что ты так ищешь и хочешь.
Она открыла дверь и, взяв его за руку, прошептала:
– Входи, Грэг, я хочу помочь тебе найти именно то, что ты хочешь… именно того, в ком ты нуждаешься…
Словно загипнотизированный, он вошел вслед за ней в помещение, освещенное неярким светом лампы. Большая кровать с четырьмя столбиками сразу же бросалась в глаза в прелестно убранной комнате. Высокое изголовье было сделано из потемневшего от времени дерева, с резными узорами в виде роз и васильков и геральдических медальонов, занавеси из шелка персикового цвета отгораживали кровать от окружающего пространства, создавая внутри собственный, замкнутый мир.
– Ты, наверное, устал, – проговорила тихо Вероник. – Позволь мне снять с тебя пиджак. И почему бы тебе не сесть в это кресло и немного отдохнуть, пока я приготовлю напиток?
Грэг откинулся в кресле и закрыл глаза, ослабив галстук. Он слышал мягкий шорох ее платья, когда Вероник ходила по комнате. Вскоре он ощутил легкое прикосновение к своему колену. Она присела возле его ног, и в зыбком свете лампы ее грудь была цвета теплых сливок.
– Это тебе, – сказала она, протягивая ему бледный, словно облачный напиток. Он посмотрел на нее вопросительно, и она сказала: – Поверь мне, скоро ты почувствуешь себя лучше. Быстро выпей это, а потом сиди и слушай меня. – Когда он осушил бокал, она продолжала с легким вздохом: – А теперь позволь мне снять твои ботинки. Я хочу, чтобы ты расслабился, отдохнул и успокоился, пока я буду рассказывать тебе о чудесных вещах, которые происходят в Numéro Seize.
Она сняла его галстук и расстегнула рубашку, а потом, встав перед ним, начала массировать его шею. Ее пальцы были прохладными и упругими, когда она мяла напряженные мышцы, подойдя к нему так близко, что могла шептать ему на ухо. Опять он вдыхал аромат ее духов – лесные травы и душистые цветы.
– Это комната грез, – тихо говорила она, – мы далеко от реального мира, от его тревог и забот, далеко от прошлого… далеко от будущего. Мы просто здесь – сейчас. Вместе… Женщина, которую ты ищешь, – она здесь, в этой комнате; эта милая, трепетная девушка, с гибким телом, мягкой шелковистой кожей, буйными, непокорными рыжими волосами… ее юность, ее невинность и свежесть…
Ее руки скользнули вниз по спине, массируя кругами, и неожиданно Грэг почувствовал себя невесомым – он купался в восхитительном море покоя. Все, что он ощущал в этом мире, – это только мягкие руки на его обнаженной коже и ее хрипловатый гипнотизирующий голос, нашептывающий ему на ухо.
– Мой дорогой, – руки ее скользили по его груди, поглаживая ее, пока он не ощутил, как его пронзило желание, – это волшебная страна, где мечты становятся реальностью, – шептала она. – Здесь дарят грезы, которых жаждет твое сердце.
Она опустилась у его ног, и Грэг услышал вздох наслаждения, когда она сказала:
– Какое налитое молодое тело, Грэг, такое сильное и загорелое. Но конечно, ты же любишь свежий воздух, ты любишь простор… Тебе нравится ездить верхом с девушкой твоей мечты и смотреть, как ее непокорные рыжие волосы разлетаются по ветру… Иди сюда, дай мне поцеловать тебя, – сказала она, ее рот соблазнительно улыбался у его лица.
И она опять вздохнула от наслаждения, проведя кончиком теплого языка по его губам. А потом она поцеловала его, и, казалось, вся его энергия и жажда жизни слилась с ее в мощном порыве страсти. Она освободила свою грудь от платья, когда он обнял ее, прижимая к себе теснее и не позволяя отнять свой рот от его рта.
– Восхитительно, – шептала она, – чудесно… Я просто не могу ждать…
И неожиданно скользнула на ноги и ушла.
– Я сейчас вернусь, – проговорила она, исчезая через другую дверь.
Грэг лежал в кресле, не в силах пошевелиться. Его тело было тяжелым и каждый нерв дрожал от наслаждения. Он понятия не имел, как долго не было Вероник, но он знал, что готов ждать вечно…
– Иди сюда, Грэг, – позвала она с кровати, – иди ко мне… Я жду тебя.
Шелковые занавески цвета спелого персика были задернуты, Грэг раздвинул их. Она лежала на подушках, в простой белой ночной сорочке, перевязанной голубой лентой под грудью. Но была ли это Вероник?
– Я обещала, что твои мечты станут реальностью, Грэг, – прошептала она, соблазнительно потягиваясь и откидывая волосы на подушку.
– Я – твоя мечта, Грэг, твоя утраченная мечта. Взгляни! Только взгляни на эти непокорные рыжие волосы! Разве это не волосы твоей единственной возлюбленной?
Он задохнулся, наклоняясь вперед, как пьяный, чтобы коснуться блестящей волны волос, с наслаждением пропуская их сквозь пальцы.
– Взгляни на это лицо, – бормотала она, улыбаясь ему. – Разве это не лицо из твоих грез?
Он наклонился ближе, перед его глазами стояло лицо Поппи.
– Это – наша брачная ночь, мой дорогой, – нашептывала она. – Ночь, которую мы оба ждали так долго. Нам не нужно больше сдерживать страсть. Ты всегда знал, что я буду любить тебя так же легко и естественно, как звери в лесу, потому что я чиста и невинна. Разве это не так, Грэг? Разве я не такая? Я вернулась к тебе, Грэг, и сегодня ночью мы вместе. Это наш медовый месяц. Иди ко мне, Грэг, люби меня, дорогой.
