Мужчины мгновенно исчезли.
Я поморщилась, встретив яростный взгляд Эшера. Он подошел ближе и сухо приказал:
— Собери свои вещи. Мы уезжаем.
Глава двадцать первая Образы
Эшер
— Есть идеи, кто его послал?
Я поднес к губам сплетенные пальцы. Эллу чуть не похитили. Кто-то пробрался к ней, оставив дверь незапертой.
Херова срань.
Розы у двери никогда не были добрым знаком. Я даже готов был допустить, что они предназначались не ей, а мне. Я бы с самого начала забил тревогу, если бы тот недоносок, который назывался моим кузеном, не обзавелся привычкой посылать ей свои дерьмовые букеты.
Но эти розы означали, что кто-то собирался ее выкрасть. Или, в худшем случае, убить. Говнюк, которого я прикончил, был из сети, торгующей людьми. Его клан именно так и действовал перед похищением девушек: роза, записочка на машине, чтобы жертва ослабила бдительность, а через несколько дней она исчезала. Как обычно, я оставил пулю с гравировкой в кармане свиньи, которую прикончил: это служило предупреждением. Но теперь казалось, что кто-то вознамерился отомстить.
Сама мысль, что Элла была на волосок от похищения, вгоняла меня в ступор. Наверняка он следил за ней и знал, что она живет одна после возвращения из Калифорнии. В тот вечер он собирался ее умыкнуть, но Элла произнесла мое имя. И похититель понял, что я могу появиться в любой момент, — соответственно, риск слишком велик. Безусловно, только поэтому он отступил.
Максимум через несколько часов у меня будут записи со всех камер наблюдения. Не терпелось получить подтверждение своим подозрениям.
— Мужик, которого я прикончил, работал на клан, который занимается торговлей людьми. Я почти уверен, что дело в этом, — ответил я наконец.
— Но, Эшер, откуда они могли узнать про Эллу? — спросила Киара.
У меня расширились глаза. Ах ты ж срань. Ну конечно.
— Твою мать… — пробормотал я, уставившись в стену.
— Что? — спросил Бен.
Я почувствовал, как бешено забилось сердце. Адреналин поднял волну ярости.
Сабрина.
— Сабрина работает на этот долбаный клан, вот как они узнали! — вскричал я.
Киара ахнула, а у Бена чуть не отвалилась челюсть. У меня сжались кулаки. Элла в опасности из-за Сабрины.
Трясущимися пальцами я схватился за пачку сигарет. Мне уже пришлось пережить этот сценарий со стервой Джонс, но на этот раз речь не шла о ловушке. Эллу реально чуть не похитили.
— Но мало кто знает, что Элла на Манхэттене…
— Да похер мне, как Сабрина это узнала, — рявкнул я, прикуривая сигарету. — Кто-то в курсе, а это уже перебор.
Я не мог даже представить, как ее похищают для торговли людьми. Людьми, сука. Она в опасности из-за меня.
Наверное, я не должен был возвращаться в ее жизнь. Твою мать, все из-за меня.
— Одно ясно: даже если они отключат основные камеры наблюдения, останутся камеры резервной системы безопасности, — успокоил нас Бен. — Мы установили ее с Кайлом, помните? Значит, кроме нас четверых, а теперь еще и твоих людей, никто не в курсе насчет этих камер.
Я молча его разглядывал. Ярость медленно добиралась до мозга, вызывая дрожь в руках и ногах и будоража кровь. Моему ангелу грозит опасность. Глаз с нее не спущу. Она будет при мне все двадцать четыре часа в сутки.
— А где она сейчас?
— Спит у себя, — ответил я Киаре, которая приехала несколько минут назад.
Собрав бóльшую часть ее вещей, я затребовал ближайший джет в Лос-Анджелес. Вид помертвевшей Эллы сильнее разжигал мой гнев. Этот говнюк прикоснулся к ней, пока она спала.
А сейчас я не находил себе места, потому что не видел ее. Но она оставалась на втором этаже, а я по максимуму усилил меры безопасности вокруг поместья и внутри: одни люди дежурили у ворот, другие обходили территорию или следили за окрестностями. И еще до приезда я заставил обшарить каждый закоулок.
— Что ты собираешься делать?
— Уж точно не оставлять ее без присмотра, — заявил я, глядя на Киару. — А присмотр будет мой собственный.
— Значит, в сеть ты не поедешь? — нахмурился Бен.
— Только если случится что-то серьезное.
А если мне понадобится в штаб-квартиру, она поедет со мной. Я доверял своим людям, но не мог сосредоточиться, если не видел ее.
— Нам пора, — заявил Бен. — Поздно уже.
Киара со вздохом поднялась, ее тревога передавалась нам. Бен приобнял ее за плечи, успокаивая. Когда они вышли, я прикрыл глаза и выдохнул. И отдался вихрю мыслей, которые метались в голове. Если с ней что-нибудь случится, я никогда себе не прощу.
Я прикурил новую сигарету и вдохнул никотин. Гребаное дерьмо. Это хуже, чем все, что я мог себе представить. Она расплачивалась за мои грехи.
Элла
Следующий день, 20:00
Я сидела на траве и смотрела, как Тат играет с мячиком, который я ему бросила.
Меня чуть не похитили. Если бы я не проснулась, если бы не произнесла имя психопата… меня, скорее всего, здесь бы уже не было. И на Манхэттене тоже. Бог знает, что тот человек собирался со мной сделать. От этой мысли мурашки побежали по коже, во рту появилась горечь. Воплощались худшие мои страхи.
— Развлекаешься?
Я подняла голову к Эшеру, сидящему на балконе своей спальни. С легкой улыбкой он отпил глоток виски, я же насмешливо откликнулась:
— Вовсю.
— Знаешь, что мне это напоминает?
Вместо ответа я нахмурилась.
— Ты в саду, а я на балконе, — продолжил он ехидно. — Старое доброе время.
Я безнадежно покачала головой и встала. От волнения я не смыкала глаз всю ночь и совершенно вымоталась. Даже дома у Эшера не получалось забыть ощущение чужих мужских пальцев на щеке. Та ночь раз за разом прокручивалась в голове, играя с моими страхами.
— Ступай в дом, холодает, — сказал Эшер.
Я подозвала Тата и зашла внутрь. Со стоном улеглась на диване в гостиной. Проклятая мигрень.
Я услышала, как подошел Эшер и рухнул рядом.
— Ты сегодня ничего не ела, — заметил он ровным тоном.
— Не хочется.
— Тебе нужны силы, — настаивал он, поглаживая меня по голове кончиками пальцев. — Я не умею готовить макароны, но могу сделать что-нибудь другое.
— До сих пор не понимаю, как ты умудряешься испортить макароны, — прыснула я, не открывая глаз.
— Могут же у меня быть недостатки, — в свою очередь хмыкнул он.
Его пальцы в моих волосах успокаивали, точно так же, как и само его присутствие. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.
— Что ты будешь? — спросил он после долгих минут молчания.
Я поморщилась. Вчерашние события отбили у меня аппетит, но Эшер не собирался отступать. У меня маковой росинки во рту не было после завтрака, который состоял из одних хлопьев.
— Что сам хочешь, — пробормотала я в конце концов и открыла глаза.
Когда я повернула к нему голову, на губах у него играла прежняя улыбка, а пальцы продолжали скользить по моим волосам.
— Кроме грибов, что ты еще не любишь?
Охнув, я вытаращила глаза. Откуда он… Я же никогда ему не говорила…
— Еще раз повторяю, мой ангел, ты меня всегда интересовала, — назидательно сказал он, уловив мое удивление. — А я очень наблюдательный.
— И что еще ты выяснил? — с любопытством спросила я.
Он улыбнулся, словно давно ждал этого вопроса.
— Ты не любишь кофе без молока. Любишь запах, но сама пьешь только капучино, — начал он, пока я медленно принимала сидячее положение. — Еще я заметил, что ты не любишь мандарины. Пьешь ты редко и предпочитаешь яблочный сок, а не апельсиновый. Авокадо тебе не очень. Больше нравится майонез, чем кетчуп. Почему — ума не приложу.
Я так и застыла, пока он говорил. И не знала, что думать. Слушала, как он перечисляет все, что успел узнать обо мне… и сердце билось все быстрее.
