не могла собраться с мыслями.
– Как узнала, что мы Бармалея завалили? – спросил Тарас и стянул с себя джинсы.
– Так ведь мы вас видели, – проговорила я трясущимся голосом, стараясь не смотреть на Тараса ниже пояса.
– Я же говорил! – зло сказал Хамон и плюнул под ноги. – Надо же так лажануться?!
«Нужно сказать что-то такое, что сделало бы мое убийство бессмысленным, – подумала я. – Но что? Почему в голову не приходит ничего путного? Чем их удивить и напугать? Как убедить в том, что об их художествах якобы знают кому положено и дело осталось за малым, поймать эту троицу? Может быть, предложить позвонить Юле? – осенило меня. – Точно! Известие о том, что частный сыщик знает об их существовании, и о том, что они убили Бармалея, сделает мою смерть не только бессмысленной, но и превратит ее в довесок, который отправит их на пожизненное. Нет! – возразила я себе. – В этом случае они могут убить и ее. Как там бабка, соседка Фары, сказала? – стала лихорадочно вспоминать я. – Одного зовут Тарас Потапов, а второго Слава Курмачев!»
Между тем возникла странная пауза. Лишь было слышно, как то и дело шумит в трубах вода.
– Повернись! – приказал мне Курмачев.
– Погоди! – неожиданно осадил его Хамон.
– Ты чего, Хамон? – изумился Тарас.
– Ничего, – зло сказал Хамон и встал между мной и Тарасом. – Хватит!
– Чего хватит? – недоумевал Тарас.
– Ты не тронешь ее, – удивлял Хамон.
– Ты уверен? – спросил Тарас.
– Только через мой труп! – стоял на своем Хамон.
– С какой стати ты тут командуешь? – Лицо Тараса исказила гримаса злости.
– Ты уже хуже животного! – продолжал удивлять Хамон. – Я не дам тебе над ней так глумиться.
– Ты, никак, влюбился, – пробормотал Тарас и вдруг натянул штаны.
«Неужели передумал?! – обрадовалась я. – Конечно! Не смогут они здесь меня тронуть! Обстановка не та, да и страх им тоже знаком. Небось каждый день сны снятся про то, как их задерживает полиция».
– Курмачев! – обратилась я к Хамону по фамилии. – Спасибо тебе! А вообще я думала, тебя уже полиция сгребла!
В следующий момент я вдруг испугалась, что этот самый Хамон может быть вовсе не Курмачевым. Тогда весь мой план коту под хвост!
Я медленно выпрямилась и развернулась.
Хамон и Тарас таращились на меня словно на инопланетянку. Мишка сидел у стены напротив. Его руки и ноги связаны какими-то тряпками. Неожиданно я вдруг поняла, что он с интересом разглядывает меня:
– Отвернись!
Мишка зажмурился.
– С какой это радости меня должна искать полиция? – спросил Хамон. – И откуда знаешь мою фамилию?
– Так ведь ты в розыске, – продолжала я врать, одновременно приводя себя в порядок. – И друзья твои тоже. Девушку зовут Фарасова Соня, а его, – я показала взглядом на Тараса, – Потапов Тарас.
– Были бы мы в розыске, нас бы у Фары менты приняли, – сделал умозаключение Тарас. – Или они в твоих декорациях прятались?
– Почему это в моих? – справилась я упавшим голосом.
Стало окончательно ясно, оба парня конченые отморозки. Возможно, Бармалей – это лишь небольшой эпизод в их жизни, и вся эта компания просто увлеченно убивает бездомных и в придачу вот таких вот дурочек, как я. Поэтому моя смерть никак не повлияет на максимальный приговор.
– А в чьих еще? – проговорил между тем Тарас.
– Мальчики, – заторопилась я, – не надо меня убивать!
Но Тарас меня уже не слушал.
– Надо валить отсюда срочно и этих куда-то прятать! – сказал он Хамону. – Слишком много шума.
– Я вам совет один хочу дать, – осмелела я. – Сдайтесь полиции. Вас все равно теперь найдут и…
– Заткнись, сука! – крикнул на меня Тарас и замахнулся, чтобы ударить, но Хамон схватил его за запястье.
– Не надо! – процедил он сквозь зубы.
– Моли Бога, чтобы я тебя сразу убил и не мучил! – зло прошипел мне Тарас.
От этих слов в глазах у меня потемнело, а все звуки превратились в странный гул.
Глава 27
Держись, подруга!
– Пей! – говорил кто-то.
– Когда не надо, силой вливают! – возмущался Мишка.
В тошнотворном тумане я различила какие-то трубы, и в тот же миг голову будто бы заполнили чем-то густым, тягучим и тяжелым. И в этой непонятной субстанции стали вязнуть звуки и мысли.
По мере того как возвращалось сознание, я осознала, что сижу, прислонившись к стене на полу, а руки мои связаны скотчем. При этом мой зад ощутимо остыл, и я даже заволновалась, как бы не застудить там все женское… Однако следующая мысль ввергла в странную прострацию.
«Мне уже ничего из этого не пригодится!» – подумалось мне.
– Ожила! – раздалось над головой. – А я и не думал, что защитница бомжей у нас такая чувственная! В обмороки на ровном месте падает.
– Не трогайте Марту! – требовал пьяным голосом Мишка.
– Воды! – проговорила я, с трудом разлепив губы и ворочая языком.
– Дай ей, Хамон, живой воды! – приказал кто-то.
В тот же миг в нос ударил запах спирта, а в губы уткнулся край пластикового стаканчика. Желудок сжался, превратившись в тошнотворный ком, и скользнул по пищеводу вверх, куда-то к голосовым связкам и бронхам, грозя порвать там все.
– Фу! – вырвалось у меня.
Я резко убрала голову и ударилась затылком о стену.
– Пей, тварь! – приказал все тот же голос.
– Нет! – крикнула было я, но кто-то из парней схватил меня за волосы.
– Ай! – вырвалось из меня, а из глаз брызнули слезы.
– Если не хочешь, чтобы мы тебе силой вливали, пей сама! – наставлял Хамон.
– Нет! – противилась я.
– Пей! – приказал Хамон и снова сунул мне под нос стаканчик.
– А зачем вы заставляете нас пить? – спросила я и сама же ответила на свой вопрос: – В этой водке яд?
– Чтобы в машину усадить и вывезти куда подальше, – ответил за бандитов Мишка, растягивая слова и проглатывая окончания. – Я слышал. Ик!
– Мальчики! – провыла я. – Но зачем?
Парни переглянулись.
– Догадайся сама, – предложил Тарас.
Сзади послышались шаги.
Парни посмотрели куда-то в конец подвала и возопили:
– Здесь! Сюда!
В проходе возникла Фара. Несмотря на трагизм ситуации, я вдруг поняла, что ее вид вызвал у меня улыбку.
– Чего, сучка, весело? – проговорила Фара одними губами.
Ее лицо было опухшим и бледным. На его фоне особенно комично и выразительно смотрелись глаза и два гигантских синяка. Они делали ее похожей на медведицу панду.
– Ты зачем кипиш подняла? – набросился на нее Тарас. – Дура!
– Да пошел ты! – Она плюнула себе под ноги разбитыми губами и сморщилась. Было заметно, даже мимика доставляла ей боль. – Посмотрела бы я на тебя!
– Смотри! – разрешил Тарас и развел руки.
– Не знаю,
