еще не доросла.
Динка с отчаянием смотрела на Макса и понимала, что он прав. Абсолютно и бесповоротно.
Особенно было горько осознавать, что она, убегая, даже надеялась в глубине души, что он помчится за ней на крыльях любви. Только вот мозгов сообразить, что мчаться Домин будет не на крыльях любви, а на своей машине – пьяный, под проливным дождем – не хватило.
Она смотрела на его прочерченный порезами висок, на поджатые губы, на серые глаза, в глубине которых горел все тот же знакомый огонь, и ей уже не хотелось бросаться глупыми обвинениями. Хотелось провести пальцами по лицу, коснуться виска губами, целовать его глаза, пока в них снова не появится тот насмешливый прищур, что так ей нравился.
Но теперь между ними пролегла широкая трещина, которую она как бы ни хотела, не могла переступить, потому… Да потому что теперь сам Максим бы не позволил. Динка неизвестно откуда это понимала.
– Я мог убить кого-то, Дина, – отрешенно продолжал тем временем Макс, и Динку бросило сначала в жар, а потом назад в ледяной морок. Господи, он ведь правда мог стать невольной причиной чьей-то смерти, какая же она дура… – Я молчу о том, что мог разбиться сам, но это, как я понимаю, волнует тебя меньше всего. Так что все только к лучшему. И еще, – на этот раз он чуть не вывернул ей руку, что она даже тихонько охнула, – сегодня ты в последний раз позволила себе послать меня. Я женщин не бью, но обещаю тебе больше не сдерживаться, так что придержи язык. Хотя какая с тебя женщина…
Он выпустил ее и направился к двери. Динка потирала запястье, на котором отчетливо проступали красные пятна и часто-часто дышала, чтобы сдерживаемые слезы не хлынули бесконечным потоком.
Она видела, что его теперь не остановят ни слова, ни извинения, ни оправдания, хотя вина ее все же была двойственной. Выходит, разбей она об его голову бутылку из-под виски, а то и ту другую, початую, то сейчас была бы героем? В памяти всплыли стальной сверлящий взгляд, улыбка, похожая на оскал…
Динка вздохнула.
Конечно, она прекрасно поняла, что Макс имел в виду. Достаточно было не тыкать ему под нос, какая она такая вся сплошная добродетель. Можно было хотя бы попытаться… утешить его, что ли. Возможно, стоило бы даже поплакать над кончиной незнакомого ей Немца, в конце концов, с Максимом такое может произойти в любую минуту. От этих мыслей ей и вовсе сделалось дурно.
– Макс, – она через силу позвала его, и он остановился, не оборачиваясь. Динка почувствовала, что все-таки сейчас разревется. – Мне так жаль! Мне правда очень нравилась твоя машина…
– Всем будет лучше, если ты уволишься, Дина, – по-прежнему стоя спиной ответил Домин и хлопнул дверью.
* * *
За прошедшие две недели Динка видела Домина от силы раза три. Безлошадный, он теперь приезжал то с Тимуром, то с Вороном, в казино не задерживался и на Динку подчеркнуто не смотрел.
Летом желающих улучшить материальное положение владельцев игорных заведений было меньше, посетители подтягивались уже не раньше, чем к двенадцати ночи. Динка дежурила за покерным столом, со скучным видом перелистывая в руках карты, и тут в зал неторопливо – нет, не вошла, вплыла! – девушка. Динка даже шею вытянула, глядя на нее.
Она была не просто красива, она была восхитительна. Динка понимала, что по сравнению с ней девчонки в смене смотрятся, как бледные невзрачные репродукции по сравнению с шедеврами мировой живописи в дорогих обрамлениях.
Помимо потрясающей красоты в остальном она выглядела так же безупречно. Пастельное облегающее платье ниже колен, светлые волосы гладко зачесаны назад – прямые! Волосок к волоску! Большие шоколадные глаза смотрели на мир из-под густых длинных ресниц, из-за чего девушка напомнила Динке олененка Бэмби. А еще эльфа.
Она была слишком изящной и хрупкой. И хоть явно манерничала, но проделывала все с такой детской непосредственностью, что это не могло не восхищать. Девушка подошла к покерному столу и обернулась, явно ожидая спутника.
Интересно посмотреть на мужчину, который стал обладателем камня такой изумительной огранки, подумалось Динке. А в следующий миг ей показалось, что на нее рушатся все верхние этажи, находящиеся над «Роялем», потому что вслед за девушкой-эльфом в зал вошел Домин.
– Максим, я хочу поиграть, – немного капризно, но в целом очень мило проговорила девушка.
Какое проговорила! Проворковала! Голосок у нее был нежный и переливчатый, словно колокольчик.
– Да, Лана, сейчас, я разменяю деньги.
И в каком таком бреду этот скрипучий голос казался ей низким баритоном с сексуальной хрипотцой? Бросал бы уже курить, а то хрипит, как портовый грузчик.
Со стороны бара уже спешила Юля. Хоть внутри тихо закипала гремучая смесь ярости и обиды, Динка постаралась выдавить дежурную улыбку и провела ладонью об ладонь.
– Смена крупье, – уж ей за этим столом точно делать нечего.
– Стоять, – раздалось негромкое доминское. – Играть будешь ты.
Максим посмотрел на нее выразительно и жестко, как припечатал – знай свое место, детка! Самое время послать его, и не образно-фигурально, а как ни есть натурально, как положено, смачно и с придыханием. Прямо туда, куда ее соседка с первого этажа самогонщица баба Шура посылает всех местных алкашей, задолжавших ей за прошлые заслуги.
Динке даже интересно стало, он правда ее ударит? Верилось с трудом, а там как знать. Но лучше бы, конечно, пристрелил, чтоб не мучилась. Потому что смотреть, как он подходит к Лане, а в это время ему кто-то звонит, он говорит по телефону, чуть развернувшись, а та собственническим жестом приобнимает его за ногу, глядя снизу вверх, было сродни поджариванию на медленном средневековом костре.
Домин положил руку девушке на плечо возле самой шеи, нежно и трепетно. Не ввинтился клещами и не начал швыряться ею, как ветошью по ветру. Даже самому неискушенному идиоту, глядя на эту парочку, стало бы ясно, какого рода отношения их связывают – слишком интимным был этот жест.
Лана продолжала смотреть влажными оленьими глазами на Домина и сильнее прижималась к нему, определенно стараясь просветить окружающих насчет принадлежности ей этого мужчины.
Уже бы не стеснялась, чего уж там! Расстегнула штаны и держалась бы за эту самую принадлежность, чтобы ни у кого не осталось никаких сомнений. Динка едва удержалась от такого дельного и толкового совета.
– Алексей, что у тебя за бардак с дисциплиной? – Домин уже наговорился и решил для разнообразия поруководить коллективом.
– Дина, работай, – Алексей недовольно зыркнул на нее. Динка сцепила зубы и встала за первый номер.
«Леша-Леша, предатель, ты тоже на их стороне?»
Смотреть на них было невыносимо. Лана, поднимая карты, каждый раз вскидывала свои бездонные глаза на Домина. Тот обнимал ее так легко и воздушно,
