себе. – В этом городе есть только одно имя, которого тебе следует бояться. Что бы Заяц с тобой ни сделал, я сделаю в десять раз хуже. Даже если он выстрелит тебе в лицо, я спущусь за твоей кричащей душой в ад, только чтобы убить еще раз.
В тени автомобильного бокса глаза Неро кажутся темными и безжизненными. В каком-то смысле он «самый красивый» из братьев Аиды – высокие скулы, полные губы. Это делает зловещее выражение его лица еще более пугающим.
Неро вынимает нож из кармана и выпускает лезвие так быстро, что кажется, будто оно возникло из ниоткуда. Он прижимает острие к пульсирующей жилке на шее Ролли.
– Скажи мне, где Заяц, или я перережу эту артерию. Тогда у тебя будет примерно двенадцать секунд, чтобы ответить, прежде чем ты истечешь кровью.
Неро не угрожает. На его лице читается надежда – надежда на то, что Ролли не ответит, и тогда он сможет позволить своей руке сделать то, чего она так отчаянно хочет.
– Я не знаю! Клянусь…
Одним быстрым движением Неро разрезает предплечье Ролли – от закатанного рукава комбинезона до самого запястья. Лезвие дьявольски острое. Кровь стекает на голый цементный пол.
– А-а-а-ах, твою мать! Хватит! – скулит Ролли, пытаясь прикрыть рану измазанной маслом рукой.
– Последнее предупреждение, – произносит Неро, снова приготовив нож к атаке.
– Я не знаю! Подожди, подожди! – воет Ролли, когда лезвие приближается к его глотке. – Кое-что я знаю… девушку, с которой он встречается.
– Продолжай, – говорю я.
– Она работает в «Пилоне». У нее квартирка где-то в Лондейле, которую Заяц оплачивает. Это все, что мне известно, клянусь.
– Я верю тебе, – говорит Неро.
Тем не менее он взмахивает лезвием у горла Ролли. Нож бы перерезал тому глотку, если бы Данте не перехватил запястье брата. Острие дрожит в миллиметре от шеи парня.
– В этом нет необходимости, – говорит Данте. – Он рассказал все, что знал.
– А еще он пытался нас застрелить, если вдруг ты забыл, – отвечает Неро, отбрасывая со лба волосы, падающие на глаза.
– Я помню, – говорит Данте, отпуская запястье.
Как только брат выпускает его руку, Неро нападает снова, разрезая Ролли щеку вместо шеи.
Ролли кричит, прижимая ладонь к длинному порезу от уха до челюсти.
– Это тебе на память, – говорит Неро. – В следующий раз, когда захочешь в кого-то пострелять, поработай над своей меткостью или оставайся дома.
Данте вздыхает, но не вмешивается.
Мы собираемся уходить, когда раздается шум. Звук разбитого стекла, а затем вопль, с которым кто-то несется на меня, размахивая бейсбольной битой.
Я пригибаюсь, и бита проносится над моей головой. Инстинктивно бью человека прямиком в живот. Когда тот сгибается пополам, вырываю у него из рук биту и отвешиваю ему в челюсть.
Это механик. Он обернул что-то вокруг костяшек, какой-то обрезок, который не помешал мужчине набрать пригоршню битого стекла, когда он разбил офисное окно. Вся его рука в крови, и боевой дух покинул бедолагу, стоило ему остаться без биты. Надо полагать, им двигало отчаяние, потому что шансов выстоять против меня, Данте или Неро у него не было.
Теперь мужчина тяжело дышит и хрипит, размышляя, стоит ли пытаться оказывать дальнейшее сопротивление.
– Ложись сюда, на хрен, – говорит Неро, показывая механику на пол, на место рядом с Ролли. – А вообще, ложитесь-ка оба лицом вниз и считайте до ста, прежде чем встать, или я пущу пули вам в затылки.
Не знаю, действительно ли у Неро есть с собой пушка, но оба мужчины покорно ложатся лицом вниз, и Ролли начинает считать. Мы оставляем их там, бегом направляясь к машине.
– Не знал, что ты умеешь драться, богатенький мальчик, – отмечает Неро, с удивлением глядя на меня.
– Это было не слишком сложно, – отвечаю я. Механику было по меньшей мере пятьдесят, и он был дюймов на шесть [39] ниже меня.
Это лишь показывает, насколько сильно тот боялся Зайца. Мужчина предпочел противостоять нам троим, чем оправдываться перед Мясником.
– Тем не менее, – говорит Данте, – это было довольно быстро.
– Я новичок в дипломатических штучках, – пожимаю плечами я, – и еще не забыл, что значит марать руки.
– Фергус знает толк в драках, – отмечает Данте. – Его звали Костоправ, верно?
Он имеет в виду то время, когда мой отец промышлял выбиванием долгов и был вышибалой, пока не взял под контроль то, что осталось от семейства Гриффин.
– Точно, – говорю я.
Мой отец мог сделать человеку спиральный перелом руки одним поворотом запястья, если это способствовало своевременной выплате.
Он определенно научил меня кое-чему. И в первую очередь тому, что не надо лезть в драку, если можно договориться. Потому что предсказать исход боя наверняка нельзя никогда.
Проблема в том, что Заяц вряд ли готов договариваться. Точно не пролив предварительно кровь.
Аида приходит домой почти сразу после меня. Поднимается в библиотеку, и я посвящаю ее в наши дела.
Я вижу, что она огорчена тем, что не присутствовала на нашем утреннем мероприятии, но я собираюсь сдержать обещание и взять ее с собой вечером, если жена действительно этого хочет.
Когда она отправляется в спальню, чтобы положить свои книги, в библиотеку заглядывает Джек.
– Босс, можно тебя на минутку?
Мы с Джеком давние друзья. В годы учебы он серьезно влип в неприятности, толкая на вечеринках дурь, чтобы вести стиль жизни богатого наследника, не имея никакого наследства. Когда копы пришли с обыском в его общежитие, парню пришлось смыть в унитаз товара на 28 тысяч долларов. Я расплатился с его поставщиком и пригласил Джека работать на меня.
Он зарекомендовал себя как хороший друг и наемник, но иногда Джек перегибает палку. Как тогда на пирсе с братом Аиды. И иногда с самой Аидой. Может, она и выводит меня из себя, но тем не менее она моя супруга. Если Джек не усвоил урок на кухне, я быстро преподам его еще раз.
– Я забрал девушек из универа, – говорит он.
– Хорошо.
– Аида кое с кем разговаривала.
Я бросаю на него раздраженный взгляд – Джек снова взялся за свое?
– Ей можно это делать, – говорю я.
– Это был Оливер Касл.
Мой желудок сжимается. Назови он любое другое имя, мне было бы все равно. Но я не могу не испытывать ревности к этому тупоголовому деланному плейбою. Насколько знаю, это единственный парень, с которым Аида по-настоящему встречалась, и по какой-то причине это не дает мне покоя. Я представляю, как они вместе купаются в тропических водах, смеются и болтают. Аида в бикини, и ее кожа еще более смуглая,
