– Да какая там семейная, – поморщился тот и махнул рукой. – Дурочка хочет выйти замуж и завести детишек... а меня такая перспектива, сама понимаешь, не радует.
– Все вы, мужики, одинаковы, – буркнула я, погруженная в собственные переживания. Господи, я никогда больше не буду пить, клянусь! Я никогда не потеряю над собой контроль. Никогда-никогда! Только, пожалуйста, пусть на почтовом сервере случится сбой, и мое письмо затеряется где-нибудь в виртуальной реальности! Только бы Алекс никогда не смог прочитать те дурацкие слюнявые признания, написанные под бургундское! Это было бы самым лучшим, иначе конец придет моей выстраданной репутации независимой и самодостаточной женщины...
Да какая, к черту, самодостаточность! Врать можно Алексу, родителям, Шурке, всему миру, но только не самой себе. Мне нужен Алекс – до дрожи в коленях, до судорог, до черноты в глазах!..
Ромка наблюдал за выражением моего лица с интересом естествоиспытателя, обнаружившего новый вид фауны.
– Стась, ты как, в порядке? На тебя так повлиял вид этой душераздирающей сцены?
– Не обращай внимания, со мной все хорошо, – сказала я и натянуто улыбнулась. – Мяса хочешь? Я привезла.
Ромка расцвел и еле удержался, чтобы не расцеловать меня. Я подождала, пока бедный оголодавший мужчина насытится, а ел он жадно, урча от удовольствия и с благодарностью на меня поглядывая, а потом приступила к допросу. Сытый мужик – значит, довольный жизнью и благодушный мужик, и расспросить его не составит труда. Мне все еще не давали покоя нестыковки в показаниях служащего стоянки у «Комильфо» и самого Ромки, и я была преисполнена решимости выяснить, в чем же тут закавыка.
– Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь? Потому что я намерена допросить тебя с пристрастием.
Улыбка тотчас сползла у Ромки с лица, и на меня он поглядывал уже с меньшим удовольствием.
– Мучительница, – сказал он укоризненно.
– И это вместо благодарности! Вот они, мужчины! – возвела я глаза к беленому потолку. – Ром, я правда хочу докопаться до истины... Мне кажется, это покушение на тебя как-то связано с Архиповым. Точнее, с его исчезновением.
– Как связано-то? – недоверчиво спросил он.
– Долгая история. Я тебе потом все расскажу, хорошо?
– Ну знаешь, Стаська, какие-то тайны мадридского двора, какие-то недомолвки...
– Хорошо, изверг, слушай внимательно, по второму разу рассказывать не буду! – И я довольно коротко поведала Роману обо всем, что узнала за прошедшую неделю. Слушал тот внимательно, но несколько недоверчиво.
– И что, ты строишь свои догадки только на двух похожих ранениях? Моем и этой... как ее там?..
– Да, строю, а что мне еще остается? По-моему, есть над чем подумать. Сначала исчезают Архипов и Ким. Потом на тебя кидаются с ножом. Вы с Архиповым лучшие друзья, а тебя ранили в грудную клетку точно так же, как и Ким. Не находишь, странные совпадения?
– Да, в этом что-то есть, – не мог не признать он. – Но одного не понимаю: я-то тут при чем?
– Ты уверен, что никогда раньше не видел Ким?
– Да уверен, уверен, Стаська! У нее очень запоминающееся лицо, довольно интересное, мужчины такие лица не забывают. Красивая девушка, ничего не скажешь. Так что я бы обязательно запомнил такую.
– А Архипов? Он не мог быть знаком с ней раньше? Хоть Тетерин и уверял, что при первой встрече они не выказали никаких особых эмоций, это могла быть просто игра, спектакль, рассчитанный на то, чтобы усыпить бдительность Игоря Витольдовича.
– За Архипова говорить не могу. Понимаешь, я же ему не нянька, не мамка, чтобы каждый шаг контролировать. В его жизни есть люди, о которых я ничего не знаю, просто потому, что некогда знакомиться с каждым. Архипов – художник, он активно тусуется, всякие светские мероприятия, вечеринки, бла-бла-бла... В его орбите крутится такая толпа народу, что я бы свихнулся, пытаясь всех их узнать.
– Но с Ким он тебя точно не знакомил?
– Я уже сказал, что такую встречу непременно запомнил бы. Стась, по-моему, ты занимаешься ерундой.
– Если ты считаешь розыски отца моего ребенка ерундой, что ж... – пожала я плечами.
Ромка понял, что перегнул палку, и попытался исправить свою ошибку.
– Да я не то имел в виду, – виновато покосился он на меня. – Просто ты начиталась детективов и во всем ищешь подозрительное...
– Я не ищу специально! – разозлилась я. – Оно само в глаза так и бросается! И кстати, что мне действительно кажется подозрительным, так это нападение на тебя. Как-то все очень странно.
Ромка наклонил голову и посмотрел на меня ледяным взглядом.
– Я ошибся, или ты меня в чем-то подозреваешь?
– Господь с тобой, Ромуальдыч, ни в чем не подозреваю! Просто мне кажутся странными кое-какие моменты... И некая нелогичность происходящего.
– Поясни, пожалуйста.
– О чем говорил с тобой нападавший?
– Я же сказал, попросил сигарету.
– Ты уверен?
– Стася!
– Нет, Ромуальд, ну правда! Парковщик видел, как тип в кепке наклонился, просунул голову в окно машины и о чем-то с тобой разговаривал. Я даже следственный эксперимент провела, чтобы все до конца прояснить! Чтобы попросить закурить, достаточно было нескольких секунд. И тебе не обязательно было опускать стекло и позволять тому типу с головой залезть в салон машины.
– Ну да, он о чем-то говорил, я не запомнил.
– Ага, все-таки говорил? – вцепилась я в него. – О чем? Чего он хотел?
– Стась, да не помню я! – искренне воскликнул Ромка. – Нес какую-то пургу. Что-то про золотую осень и о том, какие погоды стоят чудесные, а уж в Питере сейчас так и вовсе красота.
– Что, правда? – недоверчиво переспросила я.
– Ну да! – подтвердил он со страдальческой миной. – Я же говорю, ничего важного, у человека словесное недержание. Я знаю таких типов, они первого встречного с легкостью заговорят до смерти.
– А зачем ты его слушал? Дал бы ему сигарету, да и дело с концом!
– Знаешь, человек явно хотел поговорить, и мне показалось невежливым поднять стекло и вот так укатить. Времени у меня было достаточно, и я делал вид, что слушаю. Поддакивал, кивал головой. Но слушал краем уха и уж тем более не запоминал. Только прошу, не заставляй больше повторять его бредни.
– Погода? Питер? Золотая осень? Господи, ну и дела!
– Да что на тебя нашло, Стась?
– Я одного не могу понять, Ромуальдыч, – сказала я задумчиво. – Неужели ты, такой крутой бизнесмен на крутой тачке, не решился прервать городского сумасшедшего, который околачивался около тебя и плел какую-то чушь? Почему ты не послал его куда подальше?
– А должен был послать? – обиделся он. – По-твоему, если у человека дорогая машина, то он сразу должен быть сволочью? Это был безобидный чудак, у которого не все дома, – зачем я буду его обижать?
