— Нет, — возразила я. — Это не потому, что злюсь. У меня вдруг что-то встало на место в голове. Они знакомы! Вот ты же сразу поверила версии, что Петра Михайловича убили по ошибке, да? Потому что она у тебя все в голове поставила на место. Я не могу объяснить так логично, как ты… Не знаю! Я ведь смотрела на Митю очень внимательно, понимаешь, я все эти дни только на него и смотрела, и что-то меня смущало, а теперь я догадалась. Они знакомы. И с Лешей, и с Русланом. Но с Лешей больше.
— А более разумных доводов у тебя нет, фантазерка?
— Нет.
— Жалко. Ну, без доводов версия пока так и остается версией, хотя, разумеется, раз они одногодки, правдоподобия у нее прибавилось. Надо попытаться выяснить факультет! Если и факультет один, то сомнений не будет. Запишу-ка это очередным заданием для Толика. Если ответ будет положительным, Митя тоже выдвигается в первые подозреваемые.
— Почему? — ужаснулась я.
— Ой, Олька! — засмеялась моя подруга. — А ты как думала? — и она уже серьезно продолжила: — У них мог быть какой-нибудь застарелый конфликт. И вообще, скрывать свое знакомство очень подозрительно. К тому же Митя по типу личности очень подходит к нашему убийству. Выдержанный и хитрый.
У меня резко ухудшилось настроение. Настолько, что я предпочла утаить неуместно посетившую меня мысль о странном блокноте, который Митя судорожно прятал вчера при нашем появлении. Он его прятал, как… как преступник. Но, возможно, это обыкновенный дневник и Митя просто стесняется, что его ведет?
Благородная Бэби оценила мое состояние и сочла за лучшее сменить тему.
— «Номер пять — Руслан, — зачла она. — Мотив: Петр Михайлович мог узнать его тайну. С Лешей мотивы возможны разнообразные. Подозрительные обстоятельства: дружба с Лешей. Не исключено, что подслушивал наши разговоры. Навел на нас местных». Интересно, откуда это мы взяли про подслушивание? Абсолютно не помню!
— Руслан сказал мне, что Леша — человек с Марса, и ты решила, что он услышал это от меня.
— Ага! А сегодня он сказал тебе про русалочку, услышав это от Мити. Только не вижу во всем этом смысла. Выдавать подслушанное именно тем, кого подслушал…
— А смысла и нет. Он мог услышать что-нибудь случайно, вот оно и отложилось у него в мозгу. И вообще, зачем ему убивать Лешу? Они дружили, да и платил ему Леша, наверное, хорошо. Ради пяти процентов акций? Так он их и без того имеет. А без Леши дела фирмы наверняка пойдут гораздо хуже. У него было какое-то там чутье, а у Руслана явно нет.
— Ради чего? Да ради Анастасии, в которую Руслан без памяти влюблен.
— А он в нее влюблен? — неожиданно вырвалось у меня.
Моя подруга так и застыла, потрясенная, а потом принялась хохотать.
— Ты что? — не поняла я.
— Пожалуй, я была неправа, — заявила она, чуть успокоившись. — Ты все же — женщина-загадка. То видишь какие-то тонкие моменты, никому не видные, а то не замечаешь вещей, которые каждому бросаются в глаза. Да вспомни, как Руслан перед нею прогибался! Все признаки налицо, это точно!
— У него просто такая манера поведения, — неуверенно предположила я. — Он пытается с каждым говорить на его языке, но не умеет найти по-настоящему верный тон. Я и по себе это чувствую. Он боится, что она его уволит, вот и старается угодить. Мне абсолютно не видно, чтобы он был в нее влюблен.
Бэби пожала плечами:
— Подозреваю, этого не видно одной тебе. Спроси любого!
— Тогда почему, — продолжила я, — он позволил ей… ну, провести ночь с Митей. И непохоже, чтобы ревновал.
— А с чего ты взяла, что она провела ночь с Митей?
Я пожала плечами. Никаких других аргументов, кроме того, что, войдя сегодня в столовую, я посмотрела на любимого человека и поняла все по его лицу, не имелось. А эти аргументы подруга вескими не сочтет.
— Другой вопрос, — подумав, сообщила она, — что Анастасия все равно за него не выйдет, раз он — наемная рабочая сила с жалкими пятью процентами акций. Руслан — не дурак, он должен это понимать. Но могла быть и другая причина. Например, он что-нибудь нахимичил в бизнесе и хотел это скрыть, вот и вынужден был прикончить Лешу. Анастасия не в курсе всех дел, она не разберется.
— Странное он, однако, выбрал для этого место и время. Я полагала, в этих кругах не принято выполнять грязную работу самому. Нанимается киллер, стреляет и смывается, бросив оружие. Такое убийство раскрыть, судя по всему, практически невозможно. Так зачем рисковать здесь?
— Может, решил сэкономить? Хотя ты права — Руслан не так глуп, чтобы экономить на серьезных вещах. Определенная логическая неувязка действительно есть, но все-таки снимать с Руслана подозрения я бы не стала.
— А я и не требую их снимать, просто рассуждаю. В Руслане есть что-то непонятное, только я не знаю, что.
— Во всех есть что-то непонятное, — мудро констатировала Бэби. — Слушай, а список подошел к концу! Остался номер шесть — Арсений. Мотив: для убийства Леши — ревность, Петра Михайловича — неизвестно. Подозрительные обстоятельства: отсутствие в ночь убийства Петра Михайловича и то, что Леша гулял с его женой». Ну, тут ситуация в некотором роде прояснилась. Мотив для Петра Михайловича теперь не требуется. Кроме того, мы знаем, что Арсений следил за женой и Лешей. Мог и убить — это запросто. Говорят, ревность — страшное чувство, а он явно ревнив. Ты, конечно, примешься его сейчас защищать, но аргументов привести не сможешь, да?
— Да, — согласилась я.
— Ну, подведем итоги. Юрий Андреевич с Вадиком, Митя, Руслан и Арсений — это пятеро главных. Еще есть Анастасия — если она была во время убийств здесь, а не в Питере. Этих пятерых надо хорошенько обработать. Есть еще Андрей. Есть, конечно, Света с Ларисой, но в них я не верю. Вот и все. Немного энергичной работы, и дело будет закрыто. Только ты уж не порти больше, как с Арсением, ладно? Лучше уж я сама.
И Бэби, бодро вскочив, понеслась в поселок — вручать несчастному Толику список поручений, а я пошла смотреть на море.
На море, все еще неспокойном, было безлюдно, лишь Юрий Андреевич делал зарядку. Он занимался ею с таким остервенением, что мне стало не по себе. После тщательного и умного разбора подругой наших несчастных соседей отчаянье, разброд души так и виделись мне в каждом движении.
Увидев меня, Юрий Андреевич остановился и заметил:
— Не представляю, Оля, как вы утром решились зайти в воду в такой шторм. Надо было позвать кого-нибудь из мужчин, это было бы безопаснее.
— Если я и умею что-нибудь хорошо делать, так это плавать, — ответила я.
— Еще писать песни, — улыбнулся он. — Я когда-то очень увлекался бардами.
