до тошноты устала и иногда с трудом находит силы оставаться в сознании. И все-таки в пятницу она поднимается пораньше и приезжает к восьми – если начать с тех отчетов, которые уже есть, будет шанс уехать домой… сегодня.
Она старается не думать о прошлой субботе. Гэри всю неделю делает вид, что ничего не произошло, и Пайпер поддерживает его в этом – им все равно некогда. Но то, что произошло в баре и потом в машине, все равно было слишком странным. Она до сих пор помнит его взгляд.
Гэри смотрел на нее не как босс, а как мужчина. Впервые она увидела это: ни с чем бы не спутала. А она танцевала для него и только для него. Знала, что смотрит. Ей нравилось, что смотрит.
У него есть девушка. Кажется, он тоже об этом помнил, хотя бы на секунду. Иначе никак не объяснить, почему между ними разве что искры не летали, но они друг друга так и не коснулись.
В офисе пусто в восемь часов. Пайпер вешает сумку на спинку кресла и устало залезает на него, сразу включая ноутбук. Она вздыхает, представляя, сколько всего сейчас нужно перелопатить. С последней презентации это практически вменили ей в обязанности. Нет, она не против, просто… Просто слишком сложная неделя.
Дверь в кабинет Гэри приоткрывается, и он выглядывает в приемную.
– Ты чего так рано?
– Презентацию собрать нужно. Не хочу в субботу выходить.
– Зайди, пожалуйста.
Пайпер бредет в кабинет, молча молясь, чтобы Гэри не придумал ей новой работы. Она не выдержит. Физически не выдержит.
Он закрывает за ней дверь и подходит совсем близко. Нависает сверху, и от этого почему-то хочется не отстраниться, а наоборот, уткнуться лбом в широкую грудь и стоять так до обеда. Гэри неловко поднимает руку, будто хочет коснуться, но задерживает в каком-то сантиметре от ее головы.
– Как ты? – спрашивает он еле слышно. Голос у него становится мурчащий, как у огромного кота.
Наверное, ей это снится. Слишком хорошо, чтобы быть реальностью, и Пайпер позволяет себе хотя бы во сне ткнуться головой в его ладонь. Представить, что он сам до нее дотронулся.
– Я устала, – отвечает она так же тихо, – у меня даже ресницы устали. Я платье утром надевала, а оно уже устало.
– Скоро закончим, не переживай. Ты молодец, Пайпер. Остался всего день, и пойдешь на выходные. Ты только держись. Хорошо?
Она прикрывает глаза, наслаждаясь его легкими касаниями, и молча кивает. Кажется, что этот сон продлится долго, но она боится проспать.
– Будешь кофе? – предлагает Пайпер.
– Нет, спасибо. А вот ты себе сделай, у тебя глаза не разлипаются. Ты вообще спала?
Пайпер вдруг понимает, что это не сон. Она правда стоит посреди кабинета Гэри и трется о его ладонь. Он замечает ее шок и аккуратно убирает руку.
– Да, спала, – бормочет она. – Но кофе не помешает.
Пулей вылетев из его кабинета, Пайпер даже не замечает, как оказывается на кухне. Она смотрит на кофемашину и вдруг осознает, что сейчас произошло. Черт, как это вообще для него выглядело?
Хотя если бы ему что-то не нравилось, он бы уже об этом сообщил. Причем прямо, даже не намекнул бы – это Пайпер отлично выучила. Когда он злится, когда радуется, когда хочет, чтобы не мешали, – по нему всегда понятно.
Кофе помогает немного очнуться, и Пайпер тут же усаживается за работу. Не для того вставала в такую рань, чтобы лишний час пить кофе и мечтать о начальнике. До самого обеда она не отрывается от компьютера и даже игнорирует телефонные звонки – кому надо, дозвонятся самому Гэри.
Себастьяна, выросшего у ее стойки, Пайпер даже не сразу замечает. Она заканчивает добавлять индексы цен на логистику от Чеда, а у того в отчете сразу и не разберешься. Так что кашель над головой заставляет ее вздрогнуть.
– Как дела? – спрашивает Себастьян с интересом.
– Где твой отчет по воздействию на экологию? – Пайпер вообще не настроена шутить.
– Будет, будет. Даже сегодня. Ты чего гавкаешь?
– Я не хочу сидеть с презентацией полночи.
– Малая, – Себастьян тревожно ее оглядывает, – ты сегодня вообще спала? Пойдем-ка пообедаем.
– Не могу.
– Давай-давай, обед с меня – считай, за субботу.
– Я же сказала, не могу. Мне некогда. – Пайпер пытается прикинуть, что еще из отчета Чеда она не перенесла.
– Понятно.
Себастьян подходит к двери Гэри и, даже не постучав, приоткрывает ее.
– Привет, мы с Малой на ланч ушли. Тебе чего-нибудь принести?
– Мне некогда, – рычит из кабинета тот.
– Принесу тебе тогда чипсов. – Себастьян закрывает за собой дверь и поворачивается к Пайпер. – Все, я тебя отпросил. Погнали поедим, а то на тебя смотреть страшно.
А ведь она действительно голодна: живот предательски урчит. И ей нужны силы на вторую половину дня, потому что работы впереди еще чертова гора.
– Идем, Зверюжка.
– Что?
– Ты сейчас как маленький Гэри. Вот он Зверюга, а ты – Зверюжка.
Пайпер не удерживается от смешка: может, это и правда так выглядит. Она больше не спорит, только закидывает в презентацию последнюю таблицу и сохраняет файл. Себастьян наблюдает за ней, неодобрительно качая головой.
Пока они идут к лифту, из коридора выруливает Саймон. Выглядит он, мягко говоря, плохо: лицо отекшее, а по щеке до сих пор плывет огромный синяк. Только заметив Пайпер, он вздрагивает и сворачивает в сторону, трусцой скрываясь за углом.
– Это же твой бывший? – не ускользает от цепкого взгляда Себастьяна эта встреча. – Ничего себе. Что за история?
– Какая история? – прикидывается дурочкой Пайпер.
– Нет, то, что он подпрыгивает при виде тебя и убегает плакать, это нормально. Так и надо. Но кто его разукрасил?
Она пожимает плечами и нажимает кнопку лифта. Старается даже не смотреть на Себастьяна – все равно не сможет соврать.
Это не ускользает от его внимания.
– Ты в курсе, – говорит он. – И по тому, как молчишь…
Он быстро оглядывается и запускает ее в лифт.
– Понял. На ланче расскажешь.
– Нечего там рассказывать, – бормочет себе под нос Пайпер.
Но Себастьян не отступает. Уже в кафе, как только они заказывают еду и отпускают официанта, он с интересом сцепляет пальцы в замок и усаживается поудобнее.
– У твоего бывшего на щеке синяк в форме кулака Гэри, – хитро произносит он. – Когда это произошло?
– Себ, я не буду об этом трепаться, – качает головой Пайпер. – Это даже не очень мое дело.
– Значит, я прав. И это произошло не в офисе – в таком случае все бы уже знали.
Пайпер молчит. Она
