С высоты горы открылся необыкновенно красивый пейзаж. Казалось, они попали на палитру художника, и теперь находятся внутри сказочной картины. Во всем ощущалась какая-то особенность этого места.
Она подошла к краю обрыва и остановилась там. Ветер развевал волосы, освежая своим дыханием ее пылающее лицо.
Не зря говорят, что горы завораживают и притягивают. Ее же это место тянуло к себе, словно большой магнит. Взгляд скользнул вниз, заставив женщину содрогнуться. Роман заметил это и обнял ее сзади. Склонив голову, он прижался горячей щекой к ее щеке, и они вместе смотрели на проплывающие над обрывом облака.
– Я не знаю, что делать, но это неправильно. Не уезжай… – голос его срывался от волнения. – Я этого не хочу. Ну, скажи же, хоть что-нибудь. Почему ты сегодня все время молчишь?
Варвара не ответила. Сердце ее беззвучно рыдало, но это совершенно ничего не меняло, скорее мешало. Боковым зрением заметила, как на солнце блеснула машина, за ней еще одна. Резко повернулась к Роману, порывисто обхватила его за шею и страстно осыпала лицо поцелуями.
– Прости меня, – прошептала сквозь слезы и, быстро отстранившись, отошла в сторону.
Машинально отметила, что машины остановились. Одна за другой хлопнули дверцы. Двое мужчин, посмотрев вверх, неторопливо направились к ступенькам.
Романа сейчас беспокоили лишь слезы в ее глазах. Он повернулся к Варваре, протянул к ней руки и… увидел пистолет. Оружие было направлено на него. Губы, еще совсем недавно целовавшие ее, тронула едва заметная усмешка. Их разделяло несколько шагов. Для него ничего невозможного в этой ситуации не было, однако он принял ее приговор. Взгляды их встретились. Какие-то мгновения, показавшиеся безумно долгими, они смотрели друг на друга. Холодный и презрительный блеск необыкновенно синих глаз на фоне такого же синего неба, поразил ее.
– Ради Бога, прости… – прошептала и выстрелила.
Выстрелы звучали один за другим. Варвара продолжала нажимать на курок до тех пор, пока не закончились патроны. Глаза застилала густая пелена. Романа перед ней уже не было. Она не заметила, когда он сорвался с обрыва. Не задумываясь, зачем, перезарядила пистолет и подняла к небу глаза полные слез.
Над головой размеренно плыли белые легкие облака. И, чем больше она на них смотрела, тем сильнее хотелось оторваться от земли и отправиться вместе с вечными странниками в далекий и никому не известный мир, где нет боли и невыносимой горечи потерь.
– Господи, что же я натворила? – прошептала одними губами. – Мой мир окончательно рухнул. Он разбился об эти камни, безвозвратно и навсегда. Теперь уже навсегда. Ему больше никогда не подняться с глубины этого проклятого ущелья.
Противный запах французского одеколона, который она узнала бы из тысячи других, заполнил собой вокруг все пространство.
– Непрофессионально. Слишком много выстрелов. Вы теряете навыки, Кассандра, – услышала знакомый голос за спиной. – Эмоции… – слово прозвучало, как приговор, но она уже давно была готова к нему.
В этом потерянном мире больше ничего не имело значения, и лишь невыносимая боль в груди напоминала о том, что тело ее еще живое.
– Мне пора, – услышала она тот же голос, обращенный к кому-то другому. – Думаю, теперь вы справитесь сами.
«Наверное, с первой минуты, как только увидел, хотелось тебя оберегать, защитить… Ты такая хрупкая и каждый мог обидеть…» – эхом отдавались в ушах слова Романа.
Она снова подняла пистолет, до боли в пальцах сжала рукоятку обеими руками и резко развернулась. Он был направлен в спину уходящего. Мгновение… еще одно… пальцы почувствовали твердость металла, и в сознании промелькнуло спасительное облегчение.
На плечо легла чья-то тяжелая рука. Не опуская оружие, медленно оглянулась, готова ко всему. Но, вопреки ожиданиям, увидела… Зевса.
– Гм-гм, вот… встретились, – сказал он, слегка покашливая.
– Ты… ты с ними… – спросила или, скорее, подтвердила свою догадку.
Он не ответил на ее вопрос, а сказал совсем другое:
– Поздравляю с успешным завершением операции. Этот был последним, – кивнул на край обрыва. – Ты хорошо вела его из самого Лондона, хотя немного затянула. Завтра дело, под названием «Ястреб» отправят в архив и вскоре все о нем забудут. Навсегда, – он достал из кармана хорошо знакомый именной портсигар, открыл его и молча протянул ей.
Варвара отрицательно покачала головой, но потом все же взяла сигарету, машинально поднесла ее к лицу, но прикуривать не стала и отвела его руку с зажигалкой. Холодные казенные слова камнем лежали на ее и без того израненной душе.
– Да, пришлось побегать за ними, ловкие оказались парни. Тоже мне народные мстители, – сказал Зевс закуривая. Он спустил на кончик носа черные очки и досадливо сплюнул. – И, все же, отчаянные были ребята. Их смелость происходила от незнания. Молодость… порывы… клятвы… месть и слишком обостренное чувство справедливости. Кучка простых парней решила вершить правосудие. Направить карающий меч возмездия в нужную сторону, – он горько усмехнулся. – Они даже не догадывались, что были обычным оружием в чужих руках. Большая игра хорошо сыграна и для каждого в ней нашлось свое место. Кто-то сам забудет об ужасах войны и о собственной вине, а за кого-то это мастерски сделали другие. Все это, поверь мне, на самом деле очень грустно. Люди – пешки на огромной расчерченной границами доске мира. За ними, как правило, всегда стоят большие игроки и ставки у них гигантские.
– Но ведь миром правит всемогущий Зевс… – неуверенно произнесла она глухим голосом и тут же с горечью добавила: – К сожалению, от его могущества остались лишь мифы и анекдоты.
– Вот видишь, ты умница и все сама хорошо понимаешь.
Он повернулся и зашагал к ступенькам. Варвара не проронила ни слова. Она смотрела ему вслед, крепко сжимая в руке пистолет.
От бессилия что-либо изменить, хотелось разрядить обойму в землю, но Зевс вдруг оглянулся и кивнул на оружие.
– Почему не стреляла? Моя спина была неплохой мишенью, а? Ты бы могла попасть даже с закрытыми глазами. Имеешь право, – он вздохнул. – Я думаю, что ты уже давно все поняла. Но, скажи, Кассандра, неужели нельзя было иначе?
Варвара пожала плечами и, размахнувшись, выбросила пистолет вниз с обрыва. Потом опустилась на землю и закрыла лицо дрожащими руками.
Он, немного помедлив, вернулся и сел рядом с ней.
– Я часто задаю себе вопрос и не нахожу на него ответа. Тогда ты не могла знать, что нам удастся остаться в живых. И все же шла напролом. Выходит, спасла мне жизнь, жертвуя собой? Зачем? Откуда в тебе взялись силы, после всего, что на тебя тогда обрушилось? Не у всякого мужика… – он не договорил, судорожно сглотнув, стоящий в горле ком.
