Далее предполагаемая жертва заявила, что без ее ведома все события в комнате снимались на видеопленку четвертым парнем, имени которого она не знает.
Из ее слов также следовало, что ее родители уже выехали в Авери, к дочери.
Пока она делала все эти заявления, мистер Бордвин покинул комнату.
Мы сообщили предполагаемой жертве, что, учитывая выдвинутые ею обвинения, ей придется пройти медицинский осмотр.
Предполагаемая жертва отказывалась ехать к врачу, ссылаясь на то, что описанные ею события произошли четыре дня назад, и, следовательно, все признаки изнасилования давно исчезли. Мы уведомили ее о том, что таковы правила полицейского делопроизводства.
Мой заместитель вызвал карету «скорой помощи», чтобы доставить молодую женщину на осмотр в региональную больницу Западного Вермонта.
Девушка опять начала плакать и говорить, что хочет дождаться родителей. Мы сообщили ей, что в ее собственных интересах сотрудничать с полицией и что мы уведомим родителей о ее местонахождении.
Мы с моим заместителем и предполагаемой жертвой, а также ее соседкой по комнате дождались прибытия кареты «скорой помощи».
Затем мы с Харрманом вернулись в административное здание, намереваясь поговорить с Майклом Бордвином. Он пригласил нас в свой кабинет. На его столе лежали два листка разлинованной бумаги.
Мистер Бордвин сообщил нам, что это признания двух подозреваемых в изнасиловании студентов и что он еще утром заставил парней их написать. Выслушав снова рассказ жертвы, он решил передать эти признания полиции. Я изучил эти письменные признания и изъял их у директора школы. Они были подписаны Робертом Лейхтом и Джеймсом Роублсом. Когда я спросил о Сайласе Квинни, мистер Бордвин сказал, что его нигде не могут найти.
Мы направились в Эверетт-холл, где проживал Джеймс Роублс. Он спросил, в чем его обвиняют.
Мистер Роублс вел себя спокойно и несколько отстраненно. Я зачитал обвиняемому его права, а мой помощник надел на него наручники. Подозреваемого отвели в патрульную машину, которую мы оставили перед административным корпусом. Мистер Роублс не оказал нам ни малейшего сопротивления.
Затем мы с Харрманом отправились в мотель «Горный ландшафт». Менеджер сообщил нам, в какой комнате мы можем найти Роберта Лейхта. Мы постучали в дверь, которую открыла мать подозреваемого, а за ее спиной мы увидели сидящего на кровати Роберта Лейхта. Миссис Лейхт попыталась запереть дверь. Мистер Лейхт немедленно встал с кровати и отстранил свою мать от двери. Мы cooбщили ему, что он арестован по обвинению в посягательстве сексуальную неприкосновенность указанной молодой женщины. Мы зачитали Роберту Лейхту его права, вывели его из мотеля в наручниках и усадили в патрульную машину рядом с Джеймсом Роублсом. Ребята даже не посмотрели друг на друга.
Взяв их обоих под стражу, мы вернулись в полицейский участок, где имеется камера для арестантов. В ней на тот момент находился Джонни Бикс, арестованный утром того же дня за нарушение общественного порядка в нетрезвом виде.
Мистера Бикса пришлось освободить, поскольку в камере только одна комната.
После этого нами было принято решение, что Харрман останется в полицейском участке с подозреваемыми, а я отправлюсь на ферму Квинни, чтобы арестовать Сайласа Квинни.
Сайлас Квинни приходится мне племянником.
Харрман официально уведомил меня, что в мое отсутствие подозреваемые мистер Лейхт и мистер Роублс друг с другом не разговаривали.
Когда я приехал на ферму Квинни, я застал там Анну Квинни, только что вернувшуюся из магазина. Когда я сообщил ей о цели своего визита, это ее глубоко потрясло. Она заявила, что в последний раз видела сына за завтраком, около семи часов утра.
Миссис Квинни тут же взяла свой мобильный телефон и попыталась позвонить сыну. Сайлас Квинни на звонок не ответил.
Мне удалось взять с миссис Квинни обещание, что как только Сайлас вернется домой, она сама привезет его в полицейский участок.
Миссис Квинни заявила: она не верит в то, что ее сын способен не такие действие, все это какое-то недоразумение. Зная миссис Квинни, как человека слова, я покинул ее дом и вернулся в полицейский участок.
26 января 2006 года я дежурила в пункте «скорой помощи» региональной больницы Западного Вермонта. Я осмотрела девочку из Академии Авери, утверждавшую, что ее изнасиловали трое парней. Девочка была очень расстроена, она плакала, жестикулировала и отказывалась от осмотра. Дежурная медсестра объяснила ей, что если она или ее родители захотят подать на насильников в суд, им понадобятся результаты врачебного осмотра. Спустя некоторое время девочка дала согласие на осмотр, пояснив, что с момента изнасилования прошло уже четыре дня.
В присутствии дежурной медсестры я осмотрела девочку, которой, по ее утверждению, было четырнадцать лет. Хотя на слизистой влагалища были заметны следы кровоподтеков, семенной жидкости во влагалищном канале я не обнаружила.
Сразу после осмотра и после того, как девочка оделась, я попыталась поговорить с ней о том, что произошло. Я хотела оценить ее эмоциональное состояние, чтобы установить, нуждается ли она в медикаментозном лечении. Хотя девочка по-прежнему была подавлена, а временами начинала дрожать, она внятно ответила на все мои вопросы. В ходе разговора я преднамеренно отпустила шутку, вызвавшую у нее улыбку. Я не стала назначать ей медикаментозное лечение. Девочка много раз повторила, что события того вечера были «ужасными, ужасными» и что она не хочет о них говорить. Поскольку она не была арестована, ей позволили воспользоваться мобильным телефоном.
Она позвонила подруге и попросила приехать за ней в больницу. Насколько мы поняли, ее родители вскоре должны были прибыть в школу.
Только незадолго до суда я узнала: анализы крови, взятые у нее в тот день, показали, что уровень алкоголя в крови девочки составлял 0,28 промилле. Во время осмотра я не обнаружила у нее запаха алкоголя, не обратила внимание на несоответствие ее эмоционального состояния и периода времени, прошедшего со дня предполагаемого изнасилования. Другими словами, указанное событие произошло за четыре дня до осмотра, и не было ничего удивительного в том, если бы жертва все еще оставалась в удрученном состоянии. Но она физически реагировала так, как будто изнасилование произошло час назад. У меня недостаточно опыта общения с жертвами изнасилования, чтобы понимать, насколько распространенной является подобная реакция. Вполне возможно, что столь взвинченное состояние объяснялось именно алкогольным опьянением.
