— Замолчи!
Дейк одним рывком вскочил с кушетки. Папка, лежавшая у него на коленях, упала, и бумаги рассыпались по полу. Идол сердито зашипел и, схватив свой драгоценный платок, скрылся за спинкой кушетки. Не сводя глаз с лица Памелы, Дейк шагнул к девушке. Она не шелохнулась, не отступила ни на дюйм. Странно, но сейчас Дейку было даже обидно, что она никогда не боялась его. Но правда-то заключалась в том, что, как бы он ни злился на нее, он никогда не смог бы и волоса на ее голове тронуть. И сейчас, протягивая руки, чтобы ухватить Памелу за плечи и хорошенько встряхнуть, он с небывалой остротой сознавал, как беззащитна она перед ним и как легко он может причинить ей боль.
Во взгляде девушки читалась такая отчаянная неуверенность, что Дейк понял — он уже причинил ей боль. И нанесенная им рана, похоже, долго не заживет. Испытанное Дейком при этой мысли потрясение исторгло из него слова, которые он никогда не собирался ей говорить.
— Ты потрясающая женщина, Памела. Я ни в ком еще не встречал такой храбрости, такого ума, такого сердца, как у тебя. Ты прекрасна, и сама не осознаешь этого, а твою душевную красоту не смогут притушить годы. Как же я мог… — Он умолк, горько и тяжело вздохнул, а потом продолжал: — Я просто не мог сказать тебе «нет». Хотя и понимал, что должен, потому что не… не заслужил такого ценного дара. Я тебя очень хотел…
Памела опустила глаза.
— Памела, послушай. Я никогда не думал, что ты легкомысленная или небрежная, что ты могла сознательно сделать что-то не так. Но я же знаю, как тяжело тебе пришлось, когда слег Рэнсом. У тебя было слишком много работы и слишком мало времени. Как бы ты ни старалась быть внимательной и осторожной, что-то ведь могло от тебя ускользнуть.
Некоторое время Памела продолжала молчать, рассматривая свои руки. Наконец подняла на Дейка глаза.
— Да, мне пришлось идти на какие-то компромиссы, — призналась она тихо, — но я никогда, слышишь, никогда не шла ни на какие компромиссы по поводу лошадей. Они были для меня самым главным. Всегда.
Дейк неотрывно глядел на нее и верил, что Памела говорила правду, говорила открыто и честно, как всегда. Хитрить она не умела, он это давно понял. Он верил ей… Все, что произошло с лошадьми, произошло не из-за беспечности или усталости Памелы. Она могла пренебречь домом, собой — вероятно, собой в первую очередь, — но никогда и ни за что она не допустила бы малейшей небрежности в отношении коней.
Девушка была честна в этом, как и во всем остальном. Так же честна, как и прошлой ночью, когда ответила на его страсть столь открыто, искренне и пылко, что он не мог и мечтать об этом…
— Да, я знаю, — подавленно проговорил Дейк. — Прости, Памела. Просто я в очередной раз просматривал все это, — он коротко кивнул на разлетевшиеся листы из папки, — и никак не мог свести концы с концами. Это какая-то головоломка.
Памела опустилась на краешек кресла.
— И что теперь?
— Ну, для начала, думаю, мы можем исключить ребят. — Памела, тяжело вздохнув, согласно кивнула. — Остается примерно с полдюжины подозреваемых, и каждый из них имеет мотив. Что-то вроде мотива. Но достаточно ли этого, чтобы пойти на такое преступление?
— Что-то вроде мотива?..
— Ну, например, у Престона ранчо заложено и перезаложено, но он сумеет решить свои проблемы. Конечно, деньги за страховку облегчают эту задачу, но и без них он не в таком отчаянном положении, чтобы идти на преступление, — если только не вздумал непременно выжить вас отсюда. Но все равно, даже и это еще недостаточно веский мотив… — Дейк пожал плечами и, бросив на девушку косой взгляд, вынужден был признаться: — С Фрэнком Фоллсом то же самое. Мои люди говорят, что он крепко увяз, но не идет ко дну.
Хотя Памеле предоставлялась замечательная возможность торжествующе заявить: «Я же тебе говорила», однако девушка ею не воспользовалась, а просто сделала Дейку знак продолжать. И он повиновался.
— Рони Скофилд не прочь присоединить эту землю к своей, но он не столь опрометчив, чтобы переплачивать за нее, не говоря уж о том, чтобы пытаться выжить вас отсюда таким способом.
— А что насчет тех, кто угрожал Рэнсому?
Дейк изумленно заморгал.
— Он рассказал тебе о них?
Девушка скривила губы.
— Мне казалось, что ты о них сам не расскажешь, — хмуро проговорила она.
— Я думал, что он не захочет тебя лишний раз тревожить.
— Я и так встревожена, — напомнила девушка. — Но Рэнсом проговорился случайно. В прошлом году один из них оставил какую-то угрозу на автоответчике, что-то про своего отца. А когда я спросила Рэнсома, он решил, что я имею в виду другого, который сам покалечился. Вот я и узнала, что их двое.
— Так-то оно так. Но когда я стал разбираться с этим, то выяснил, что Райли Милтон уже год никуда не уезжал. А Кен Барлоу, правда, уезжал, но лишь затем, чтобы жениться. Он не похож на человека, вынашивающего планы кровной мести.
Памела вздохнула.
— Я чувствовала, что они злятся, но не могли же они и в самом деле в своих несчастьях винить Рэнсома?
— Да…
— Вот и мой нарушитель оказался всего лишь представителем страховой компании, и это разрушает мою теорию насчет золотого прииска, — сумрачно добавила девушка. — Я и сама предполагала, что это сплошная глупость.
— Да нет, в этом стоит разобраться. — Дейк поднял с пола один из разбросанных листов. — Геологическое исследование указывает только на несколько зон возможных месторождений, да и те настолько малы и рассеяны по этой местности, что разработка этих месторождений оказалась бы дорогой.
— Ты говоришь — зон месторождений?
— Ну да, — хмыкнул он. — Это такие области, где природные окаменелости переходят в более мягкие почвы — в глину. Они видны на спутниковых снимках, сделанных с помощью инфракрасных лучей, и обычно означают залежи каких-либо минералов.
— Значит, не золотой рудник?..
— Боюсь, что нет, милая.
Девушка стрельнула на него глазами, и тут только до Дейка дошло, что он сказал. Слово это сорвалось у него с языка легко и непринужденно, хотя он не привык к нежностям и ни одной женщине еще не говорил ничего подобного. Отведя взгляд, Дейк принялся поспешно собирать рассыпавшиеся листы и укладывать их в папку. Молчание становилось все тяжелее. Дейк начинал чувствовать себя очень глупо, ведь и ему, и Памеле было совершенно ясно, что он цепляется за бумаги лишь затем, чтобы не встретиться с ней взглядами.
— Не тревожься, Дейк, — тихо произнесла Памела. — Я не стану тебе этого припоминать.
Дейк так и замер, невольно прикрыв глаза.
— Поверь мне, — добавила она все так же тихо и мягко, — ты и так несешь на себе слишком тяжелый груз ответственности. Не стоит добавлять к нему еще и меня.
