что идёт на встречу с этим якобы преподавателем, вообще забрало опустилось. От злости и ревности ничего не соображал.
В больнице мне сообщают, что Софи в операционной. И почему-то только после этого дежурная сестра уточняет:
– А Вы кем приходитесь пациентке?
– Мужем, – отвечаю, не задумываясь.
– Ааа, ну тогда можете пройти в отделение. Подождать, пока закончится операция, – даже не спросив никаких документов, произносит медработник.
– В какое отделение?
– В гинекологию, синьор, – женщина смотрит на меня, как на дебила. А то вот я прям обязан знать, какие у них тут порядки.
Мысли в голове лихорадочно скачут. В медицине я не силён, но слово «операция» мне совсем не нравится. Глядя на больничные стены, выкрашенные белой краской, чувствую себя абсолютно беспомощным. Я выдернул Софи без единой царапины из лап Дзанетти, а сам не уберег. И теперь моя девочка, моя голубоглазая сирена истекает кровью. А во всём виновата с*ка Корелли. Как только удостоверюсь, что София и ребёнок в порядке, тут же улечу в Калабрию. Достану Луизу из-под земли. И никакой папочка её теперь не спасёт.
Через сорок минут в коридоре появляется врач. Приятная женщина лет пятидесяти.
– Вы синьор Спада? – вежливо улыбается доктор.
– Я. Что с моей женой? – вскакиваю со стула.
– С ней всё в порядке. Мы её стабилизировали.
– А ребёнок как? – всё ещё не могу выдохнуть спокойно.
– Мне очень жаль, синьор. Пациентка потеряла ребёнка.
Лоренцо
Если бы меня в грудь лягнула копытом лошадь, было бы не так больно. За долю секунды дьявольское жжение распространилось от сердца по всей грудине. Спина и лоб покрылись холодным потом. Дыхание сбилось. Перед глазами поплыли красные круги.
Хочется заорать во всё горло, так чтоб штукатурка с потолка посыпалась.
– Почему? Как это произошло? – спрашиваю, еле сдерживаясь.
– У синьоры открылось сильное кровотечение вследствие употребления препарата, провоцирующего гипертонус матки.
– Не понял…
– В крови Вашей жены мы обнаружили вещество категорически противопоказанное беременным женщинам из-за угрозы выкидыша. Оно входит в состав некоторых медицинских препаратов. Очевидно, синьора принимала один из них.
– Могу я увидеть Софию? – цежу сквозь зубы, сжатые до скрежета. Кажется, даже эмаль раскрошилась.
– Она ещё приходит в себя после наркоза. Подождите здесь. Вас позовут, как только это будет возможным.
Что за хрень? Вообще не помню, чтобы Софи пила какие-то таблетки. Она бы сказала мне, если бы их ей назначили. Внутри возникает нехорошее предчувствие. Чем больше я думаю о словах доктора, тем сильнее злюсь. Что если хмырь, который выдавал себя за преподавателя, соврал мне? Что если он всё-таки переспал с Софией? И залетела она от него. Испугалась. Решила избавиться от ребёнка. Тогда зачем рассказала о своей беременности мне? Думала, я женюсь. А как только поняла, что официального брака не будет, то и ребёнок ей стал не нужен.
Звоню Сандро, чтобы он обыскал вещи Софи в доме. Если она, и правда, пила какое-то зелье, то по любому не успела избавиться от него полностью.
К моменту, когда медсестра приглашает меня в палату, я уже ищу пятый угол. В голове – полный хаос. Никаких припрятанных таблеток начальник службы безопасности не обнаружил. Можно, конечно, проверить выписку с кредитки на предмет покупок в аптеке. Но не факт, что София не расплатилась наличными.
Судя по зарёванным глазам, врачи сообщили девушке о выкидыше. Бледная Софи с совершенно потерянным видом лежит на кровати, уставившись в пространство. Первый порыв – обнять мою девочку и крепко прижать её к себе, сказать, что всё будет хорошо и у нас ещё будут дети. Однако мозг чётко сигнализирует: не стоит поддаваться эмоциям.
– Привет! Как ты? – сухо спрашиваю, присаживаясь на стул около кровати.
– Плохо, – по щекам девушки бегут слёзы.
– Скажи, ты принимала какие-нибудь таблетки до того, как попала в больницу? – решаю начать издалека. Вдруг случится чудо и выяснится, что София это делала не намеренно.
– Нет, – отрицательно мотает головой.
– Врач сказал, что у тебя в крови обнаружили вещество, которое спровоцировало выкидыш.
– Я не понимаю. Я ничего не принимала…
– Софи, анализы крови обычно не врут. В отличие от людей.
– Ты хочешь сказать, что я виновата в том, что… В том… – девушка срывается в рыдания.
– Я тебя не обвиняю. Просто спрашиваю.
София ничего не отвечает. Выдержав паузу, тяжело вздыхаю и продолжаю разговор:
– Мне очень хочется верить, что этот ребёнок был моим, и ты не пыталась избавиться от него, чтобы однажды не вскрылось обратное.
Девушка внезапно прекращает плакать. Черты её лица становятся жёсткими, даже злыми. Впервые вижу Софи такой.
– Да пошёл ты! Пошёл ты нахрен со своими подозрениями! – кричит она не своим голосом.
– Не смей орать на меня! – сжимаю кулаки от злости. Такая бурная реакция обычно бывает у человека, когда его ткнули носом в его же дерьмо. Всем известно: лучшая защита – это нападение.
– Что? Залетела от своего «учителя», хотела впарить мне бастарда, а когда я отказался жениться, решила убить малыша? Угадал?
– Нет! Не угадал! Я была беременна от тебя! Именно поэтому решила не рожать. Ни одна женщина в здравом уме не захотела бы иметь ребёнка от такого монстра, как ты! Психопата и головореза!
Закрываю глаза и глубоко дышу, чтобы не ударить девушку. Мадонна! Какой же тварью оказалась Софи! Хладнокровно убила моего ребёнка!
– Ну ты и с*ка! – выплёвываю презрительно. Быстро выхожу из палаты. Ещё мгновение и я бы пристрелил тварь, которую любил, как никого и никогда в жизни.
София
После ухода Спада не чувствую вообще ничего. В душе полное опустошение. Я словно провалилась в какой-то вакуум. Возможно, подействовали успокоительные, которыми меня накачали заботливые врачи.
Следующие сутки проходят как в тумане. День и ночь спутались в сознании. К концу второго дня возвращается боль. Прошивает острыми иголками, будто по нервным окончаниям долбят сотни швейных машинок.
Доктор и медсёстры утешают: мол, глобально потеря ребёнка не отразилась на моём организме, и в будущем я смогу иметь детей. Но эти слова не оказывают на меня никакого эффекта. Можно подумать, что услышав их, я должна просиять от счастья, с радостными криками вскочить с больничной койки и понестись на поиски нового потенциального папаши для потомства. Со «старым-то» всё понятно. Он теперь будет ненавидеть меня до конца своих дней.
Я специально сказала Лоренцо, что хотела избавиться от его ребёнка. В тот момент желание посильнее уколоть Спада, заставить его почувствовать такую же боль, какую он причинил мне своими нападками и подозрениями, было сильнее здравого смысла.
Постоянная
