Неужели Диллон? Но зачем? Все, чего он хотел — немного задержать ее отъезд. К тому же это не в его характере — он никогда не разменивался по пустякам. Он просто-напросто взял бы кувалду и разнес лобовое стекло.
Но Джейми Кинкейд не из тех, кто пасует при первой же неудаче. Ей удавалось менять колеса прежде — и сейчас она займется именно этим.
Она выпрямилась и чуть не упала от головокружения. Наверное, от недоедания, отрешенно подумала она и оперлась рукой о капот. Но от одной мысли о еде ее замутило.
Как только она отсюда выберется, тут же где-нибудь перекусит. Она обошла машину и подошла к багажнику вольво. Под ним расплылось темное пятно, и Джейми выругалась про себя. И доверяй после этого Диллону, утверждавшему, что ее машина ездит теперь лучше прежнего. Наверное, где-то протекло масло или что-то другое. Темное и липкое, оно притаилось в тени под машиной.
Джейми собиралась открыть крышку багажника, как вдруг песня закончилась и началась другая. Девушка замерла на месте. Печальный голос Боно (солист группы U-2 — прим. переводчика) заполнил собою гараж, и Джейми не могла понять, что донимает ее больше — тошнота в желудке или боль в сердце. Мелодия дышала любовью и сексом — она затронула ей душу.
Джейми бросило в пот, и она оторвалась от вольво с твердым намерением выключить проклятую музыку, чтобы не расплакаться. Ей следовало бежать, но по какой-то причине все ее действия замедлились. Запах выхлопых газов, всегда витавший в гараже, усилился, и к тому времени, когда она с трудом нашла кнопку выключателя (с чем ранее не имела проблем), она находилась на грани обморока.
В пустом гараже должна была царить тишина. Но ее не было. В стылом воздухе зловеще заурчал двигатель автомобиля.
Джейми двинулась к правому ряду машин, но тут до нее дошло, что грохот доносится отовсюду. Все машины заработали, усиленными темпами наполняя гараж угарным газом. Ничего удивительного, что у нее кружилась голова и ее мутило.
Ей нужно было немедля покинуть гараж, до того, как она грохнется в обморок. Джейми попыталась добежать до двери в кухню, но ноги стали ватными, она споткнулась и упала на бетонный пол. Она старалась подняться, но руки не слушались. Девушка прижалась щекой к холодному полу и почувствовала, что глаза вот-вот закроются. Если она не встанет, то обязательно умрет. Как все просто. Только один человек мог включить все эти двигатели, только он один находился с ней в пустом доме. Наверное, Диллон незаметно вернулся и решил закончить начатое.
Однако в этом не было смысла. У него не было причин желать ее смерти. Но может быть, мужчина, которого звали Киллером, не нуждался в причине. Просто он устал от Джейми, она ему надоела.
Она попыталась сделать движение, доползти до двери, но безуспешно. Она попыталась открыть глаза, и ей почудилось, что кто-то стоит в дверном проеме.
— Помоги… мне… — прохрипела она, но узкая фигура не шелохнулась. И почему она решила, что он поспешит ей на помощь, если именно он все это задумал?
Ее веки будто налились свинцом, но она заставила их открыться и посмотрела на мужчину, стоявшего в тени.
Она вдруг поняла, что умирает, и ничего не могла с этим поделать. Нейт стоял над ней, как ангел, и ждал, пока Джейми к нему присоединится. Поэтому она перестала бороться.
Он смотрел на нее с искренним чувством. Неважно, что она и Диллон не вылазили из кровати, совокупляясь как кролики. Она всегда была его маленькой сестричкой, всегда считала его замечательным, и ему очень нравилось такое слепое поклонение. Конечно, она понятия не имела, что он за человек.
Восхищение, основанное на неведении, недорого стоит.
Вот тетя Исабель всегда знала, что он из себя представлял и что он сделал. И продолжал делать до сих пор. И несмотря на это, она всегда его любила и защищала. Прямо-таки душила своей постоянной заботой. И вовсе не из-за погибшей сестры. Она относилась к нему, как к собственному ребенку. Она и замуж-то вышла за кузена Виктора только за тем, чтобы укрепить славный род Кинкейдов. А в итоге оказалось, что она не в состоянии забеременеть. Оставался только Нейт, и он стал средоточием ее жизни. Джейми всегда оставалась на втором плане, по крайней мере, для тети Исабель.
Смерть — это лучшее, что с ним приключилось за последнее время. Он наконец-то избавился от неусыпной опеки любимой тетушки, и чувство это было опьяняющим, как и положено истинной свободе. Он всем посоветовал бы умереть поскорей — собственное призрачное существование нравилось ему все больше и больше.
Джейми вырубилась наконец полностью, и он подошел ближе, чтобы рассмотреть ее распростертое тело. Он получал особое удовольствие от того, что убивал тех, кто его любил. С этим чувством ничто не могло сравниться. Вот и Джейми преподнесла ему этот дар — он был благодарен ей почти до слез. Он наклонился, чтобы пощупать пульс на ее шее. Медленный, почти неслышный. Нейт перевернул ее на спину. Диллон был у нее внутри — он следил за ними. Трахнуть бы ее напоследок — это все равно что поиметь самого Диллона, а об этом он мечтал давным-давно.
Но в помещении было полно угарного газа, и нужно было сматываться отсюда как можной скорей. К тому же, в каждую минуту может вернуться Диллон. Он поднял ее майку и разрезал ножом лифчик. На ее груди остались отметины от губ Диллона, от его щетины.
Нож был очень острым. Он почистил его после того, как покончил с Маузером, и снова заточил. Он любил орудия своего труда и всегда о них заботился.
Кожа у Джейми была белая, нежная. Это несправедливо, чтобы она носила на себе лишь отметины Диллона. Поэтому он взял лезвие и приставил его к ее коже.
Когда он закончил, то снова опустил майку, и она быстро напиталась кровью. Он наклонился и поцеловал ее безвольные губы, пустив в ход язык. А потом встал.
Угарный газ не может навредить мертвецу. Умирать дважды — просто глупо, даже неприлично.
Но он не готов пока встретиться с Диллоном. Поэтому нужно вернуться в свое самое надежное убежище и подождать, пока тот вернется и найдет тело Джейми. Вот когда потеха начнется!
Когда Диллон покидал церковь, снова пошел снег. Зима обещала быть по-настоящему снежной и очень холодной. Его это не тревожило — он предпочитал глубокие сугробы нудному ледяному дождю, столь характерному для этой поры года на Род Айленде. Да что там говорить, он предпочитал все, что было в Висконсине. Кроме того, что здесь не жила Джейми Кинкейд…
Конечно, она приехала сюда к нему, но скоро снова уедет. Как только он вернется домой, тут же накачает колеса, если только она сама не успела этого сделать. Когда Джейми Кинкейд настроена решительно, она способна на все, что угодно. Видит бог, когда он уходил, у нее искры сыпались из глаз.
