but you can’t make him drink it! (англ. пословица) — можно пригнать коня на водопой, но пить его не заставишь.
Сквозь сон Юля услышала тихий перезвон гитарных струн. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Светила полная луна. По сторонам распахнутого окна белыми флагами колыхались шторы. Голова утопала в мягкой подушке, а белье источало тонкий аромат лаванды. Юля ощущала себя разбитой лодкой, выброшенной на райском острове Баунти.
«Как же мне плохо! Что со мной?.. Господи, где я? Так, вчера… Уф… ничего не помню».
Она повернула голову и увидела незнакомого молодого человека в красной футболке и расстегнутой клетчатой рубахе.
— Как ты? — он пригладил волосы, отливавшие бронзой в свете тусклого бра над кроватью, отложил гитару и подался вперед, отбросив на синюю стену дрожащую тень.
— Как с горы вниз головой слетела. — Юля приподнялась и огляделась. Посреди комнаты стоял круглый стол. На нём — неряшливая кипа бумаг, фотоаппарат с огромным объективом, пузатая бутылка дорогого коньяка и графин с водой. В углу потрескивал камин, что-то, связанное с ним промелькнуло в ее воспоминаниях, но тут же исчезло. На дальней стене висел портрет женщины средних лет: черные волосы подчеркивали красоту белого, будто из тончайшего фарфора, лица.
— Тогда уж с дерева, — молодой человек встал перед ней на одно колено.
Его лицо с четко очерченными скулами и голубыми глазами приблизилось настолько, что она ощутила терпкий запах его парфюма. Он смотрел на нее взглядом моряка, вернувшегося домой из дальнего плавания.
Юля пыталась выудить из памяти имя этого человека, и окончательно убедилась, что не знает, ни кто он, ни что это за место. А самое страшное — она не помнит своего имени и не знает, что с ней произошло. Юля застонала и упала на подушку.
— Я ничего не помню! Какой-то кошмар, — она настороженно взглянула на парня и осведомилась. — А ты, вообще, кто?
Тень смятения пробежала по его лицу, но он быстро нашелся с ответом:
— Ну, привет! Ты чего, Бекки? Твой муж, Роберт. Шляешься по лесу в непогоду. Еле нашли тебя, — протянул он ладонь к ее еще влажным волосам.
— Бекки?.. Какой ужас! Я не… Господи, что с головой? — она прикрыла глаза и задумалась: «Муж? Сейчас, разбежался! По лицу видно, что врет», — Не-ет, только не муж? Я впервые тебя вижу. И где мы? Это дом, гостиница?
— Вот тебя ударило, или как это лучше… Долбануло, — молодой человек, запустил пальцы в волосы и заходил по комнате.
Она осмотрелась еще раз: «Точно не гостиница, но и следов семейного уюта — фотографий, ангелочков, цветов на окне — тоже не вижу». На стуле висела потертая мужская куртка-милитари с угловатым принтом и выглядела чужой, неприятной.
— Меня-то, может, и долбануло. Но ты-то в состоянии объяснить, что со мной произошло? Господи, как голова болит! — Юля хныкнула и закрыла лицо ладонями.
— Прошу тебя, ничего не бойся. Сейчас принесу лекарство.
Молодой человек участливо погладил ее по руке и вышел из комнаты.
***
Роберт вернулся с водой и таблетками кетонала. Пока Юля садилась, он, глядя, как она двигается под тонким одеялом, невольно вспомнил ее по-мальчишески узкие бедра и плоский упругий живот. Юля посмотрела на упаковку, вздохнула и сунула в рот таблетку.
— Запей! — он дал ей стакан и плюхнулся рядом на постель. — Ладно. Давай начистоту. Я не знаю, кто ты. Ты лежала без сознания в лесу.
— В лесу? Нормальный поворот, а красной шапочки и корзинки с пирожками при мне не было?
В одном лифчике до пояса укрытая одеялом, Юля манила и дразнила воображение. Роберт бесстыдно блуждал взглядом по загорелой коже, задерживаясь, то на груди, то на шее. Стоило ему встретиться с Юлей взглядом, как полный сил мужской организм наливался радостным томлением. «Хорошо же меня накрыло», — подумал Роберт и улыбнулся:
— Пирожки волк съел!
Он встал, расправил плечи и потянулся, подняв руки.
— Волк? Тогда хоть бабушку позови… И трусы спрячь, раз не муж.
— Ой! — Роберт по-детски смутился, поправляя резинку боксеров на мохнатом животе. — Ты сама прикройся. Я не железный! God! What do I have to do with her?[1] — Он подтянул джинсы и подошел к окну; сделал несколько глубоких вдох-выдохов и обернулся.
Юля закуталась в одеяло.
— Допустим, ты нашел меня в лесу. Но ты-то сам кто такой? Говоришь то не по-русски, то с акцентом? Ты шпион? Я что, в руках иностранной разведки?
— Я англичанин…
— О, Господи! Ты меня похитил?
Роберт нервно зарылся пальцами в волосы: «Рассказать ей про сон? Точно примет за сумасшедшего». Их взгляды встретились. Юля протянула к нему руки:
— Умоляю, не молчи. Я хочу знать правду!
— Меня зовут Роберт Фаррелл. Мы незнакомы, но здесь ты в полной безопасности.
Девушка задумчиво посмотрела в окно.
— Что это за место?
— Мы с отцом гостим в доме его друга и коллеги Виктора Правдина. Он полковник медицинской службы. Будь спокойна, тебя осмотрел очень хороший врач и сделал все необходимое.
— Хоть бы одно знакомое имя, лицо. — Юля сжала виски, — Подожди-ка! Врач? Такой светловолосый, красивый? У него ещё глаза как у ангела. Я думала, он мне приснился.
Нежность в ее голосе уколола Роберта ревностью.
— Ну да, отцу удалось ненадолго привести тебя в чувство. А меня ты не помнишь?
— Это был твой отец? — она пропустила его вопрос мимо ушей.
— Да! Так ты совсем не помнишь меня?
— Нет, прости, — пожала она плечами. — Я хотела бы встать. Мне можно?
— Переломов нет, максимум, что может случиться — головокружение. Если не возражаешь, я помогу.
Роберт встал и протянул ей руку.
— Как-то неловко щеголять перед тобой в нижнем белье?
— Да, конечно, прости. Я не подумал.
Роберт принес махровый халат и помог одеться. В нем Юля выглядела хрупкой и маленькой, Роберту снова захотелось взять ее на руки.
— Идём, — он помог ей встать, — я провожу тебя.
Юлю качнуло, и Роберт обхватил ее за талию.
— Не спеши.
— Спасибо, дальше я сама. — У входа в ванную она отстранила его руку.
— Уверена?
— Мне кажется, я справлюсь.
Роберт нехотя отпустил ее, но остался стоять у двери. Прислонившись к стене, он задумался, как ему поступить. Завтра надо летать в Москву. Отложить поездку никак нельзя, но раз Юля пришла в себя, можно и нужно увезти ее из Петербурга. Согласится ли она ехать с ним, и как быть с ее документами, вернее, с тем, что он пока не хочет ей их отдавать? За дверью послышался шум, и Роберт
