бабушка и дедушкой, когда были живы, и родители сейчас. Но это не то, не то… У меня даже друзей как таковых никогда не было. Люди, с которыми ты пару раз поговорил о погоде и еще пару раз об учебе, не друзья. А так, чтобы посторонний человек думал о тебе больше, чем о себе, и старался тебе угодить, вот это вот настоящее человеческое отношение — это все для меня в новинку.
— Понял, ты боишься, что тебя отравят, прости, не подумал… Поешь дома. — Он, к сожалению, ничего не понял. От этого я заревела еще сильнее. — Или, хочешь, съездим куда-нибудь? Я тебя накормлю.
— К сожалению, не могу. Ты же знаешь…
— Ах, ну да, Элла…
— Ты в каком городе-то живешь? — догадалась спросить я человека, с которым буквально провела ночь в одной постели.
Он назвал. Город с моим, к сожалению, не совпал. Я расплакалась снова.
— От меня до тебя всего лишь сто тридцать километров! — в этот раз он понял причину моей печали. — Сущая ерунда. Я буду приезжать. Если ты хочешь, конечно…
— Хочу, конечно! Погоди… — дошло до меня. — А откуда ты знаешь, где я живу?
— Так Элла же говорила. Она у меня долго пыталась вытащить, где я живу. Я ей не отвечал. Но свой город она называла. А потом у Тима спросила, хитрая. Мы с ним земляки, вместе приезжаем.
— Ясно. — Я посмотрела на часы и подпрыгнула. — Боже, осталось пять минут!
— Да ладно, водитель, может, опоздает.
— Люди полковника не опаздывают!
— Но если ты опоздаешь на пару минут, люди полковника ничего никому не расскажут, потому что люди полковника не стукачи!
— Ты что, подкалываешь меня?
— Нет! Я на полном серьезе! Тебе еще за Эллой заезжать, а ты прекрасно знаешь, что она всегда опаздывает.
— Ну не в этот раз! — хмыкнула я, успокаиваясь. — Рядом с ней лучший тайм-менеджер!
Мы обменялись телефонами, имейлами и поцелуями, и я с вещами спустилась вниз.
— Эллочка, не хочешь пирожок? — Таисия Арсеньевна протягивала мне в руки так называемый «сухой паек». — Почему на завтрак не пришла?
— Меня ждут. Спасибо, Таисия Арсеньевна.
Я на всякий случай взяла кулек, хоть и хотела отказаться вначале. Вдруг в нем снова оригинальная начинка?
— Эллочка, ты ведь приедешь на концерт? — в глазах смесь мольбы и настороженности. Мол, щас я проверю эту молодежь! Есть ли у них совесть и чувство ответственности.
Краснея, я залепетала в ответ:
— У меня же главная роль в спектакле и завершающий номер с песней…
Она удовлетворенно кивнула. Тут в холл из коридора выбежал Тимур, по всей видимости, завершивший на кухне завтрак. Увидев меня, задорно хмыкнул.
— Ну че? Как ночка?
— О чем ты? — удивилась я и покраснела еще сильнее.
— Я к Сашке заходил, постель не разобрана…
— Значит, спал на собранной! — взорвалась я.
— Его и ночью не было, и утром.
— Значит, вообще не спал! Чего ты пристал ко мне? Иди у него спрашивай!
— Да я бы спросил, но я его так и не видел!
Конечно, ведь он помогал мне вещи собирать и только что, минут пять назад, ушел к себе. Бедный, даже не завтракал.
Слава богу, старушка, с любопытством слушающая нас, будто мы шоу Малахова, кинулась к Тимуру с расспросами, чем он завтракал. Она, оказывается, сырников напекла. Возможно, в кулечке, сунутом мне в руки, они самые и есть. Не дожидаясь ответа Тима, я быстро ретировалась из дома.
Машина уже стояла возле калитки, совершенно не таясь. Я повернулась к дому, словно прощаясь. На удивление, за эти два дня произошли одновременно и самые жуткие, и самые приятные моменты в моей жизни. Это место навсегда сохранится в моей памяти, независимо от того, как сложатся дальнейшие события.
Я уже хотела сесть в черный представительский седан, но тут какая-то тень за окном привлекла мое внимание. И снова за мной наблюдают! Дернулась занавеска у крайнего правого окна. Это точно гостиная, последняя комната. Тут не ошибешься. Кухня находилась слева, как и библиотека, да и окна выходили на другую сторону. В правой части только спальня старухи, кабинет и гостиная, где нам показывали фильм. И где ночует Сергей Петрович Макаров.
Дребезжащий звук клаксона напомнил мне, что нужно ехать. Я села в машину, поздоровавшись на ходу и даже не глядя на водителя, и полезла в рюкзак. Слава богу, все улики на месте. Еще вчера я их достала из тайника, чтобы не забыть, и положила в рюкзак. От Макарова можно ожидать чего угодно, вплоть до того, что он ночами проникает в чужие спальни и устраивает обыски. Мы с Сашей так устали, что могли и не проснуться.
— Да, она села, мы едем, — отчитался кому-то шофер.
Я наконец-то догадалась выключить авиа-режим, который ставлю на ночь. Тут же обрушился шквал требовательных звонков. Конечно, ведь близкие получили сообщение о том, что нашлась потеряшка, но при этом дозвониться ни до одной из нас не было возможности! Бедные! Я успокоила их, как смогла.
Кстати, где Элка посеяла телефон?
Я встретила ее именно этой фразой, когда мадам соизволила опуститься на заднее сидение возле меня. Я уж думала, что она будет дуться и дальше и принципиально займет место возле водителя.
Сначала она помахала Антону в окно (чего он, разумеется, не видел, ведь стекла затонированы, но Элла умом похвастать никогда не могла) и только затем повернулась ко мне.
— Не потеряла, а выключила! Зачем мне, чтобы меня нашли? Думаешь, я совсем тупая?
Я не стала ей говорить, что именно так и думала всего полминуты назад.
— Что это? — заметила она у меня на коленях сверток.
— Бабкины оладьи.
Элла схватила с моих колен «сухой паек», открыла окно и выбросила прямо на дорогу.
— На всякий случай, — пояснила. — И ты стройнее будешь, и голубям еда!
— Вообще-то мне сама бабушка в руки дала!
Но она просто пожала плечами, мол, ей все равно.
Водитель привез нас к дяде Мише в загородный дом. Там уже ждали родители. Сцену трогательной встречи со слезами, объятиями, подзатыльниками, истериками и поцелуями я опущу. Кстати, родители ни секунды не сомневались в том, кому отвешивать подзатыльники, заодно целуя-обнимая, а кого только обнимать и целовать. Хотя мы выглядели, с точки зрения посторонних людей, абсолютно одинаково. Челка, розовая прядь и макияж, который у меня за ночь немного испортился (времени с утра подправить или даже смыть целиком у меня не было), а у Эллы держался идеальным свежим слоем (стало быть, она собиралась не в спешке, и Антону удалось разбудить ее
