Мы застряли в узком проходе между двух гор, напоминавшем букву V. Перед нами возвышалась наклонная песчаная стена. Я не могла представить, как здесь можно найти вход.
— Однако мы нашли, — сказал Пол, как будто прочитав мои мысли. — Точно следуя указаниям свитка, стали копать в нужном месте.
— Где же этот вход? — спросила я, щурясь, ибо солнце светило прямо в глаза.
— Идите за мной.
Нам пришлось двигаться цепочкой вслед за Джелксом, горячий песок доходил до лодыжек и набивался в ботинки.
На стыке стен из песка и узким дном ущелья Пол опустился на колени и стал разбрасывать землю. Через считанные секунды он расчистил широкую деревянную дверь, идеально скрытую под песком и незаметную даже с близкого расстояния. Тогда Джелкс поднял эту «дверь», наскоро сколоченную из деревянных ящиков, и перед нами открылся туннель из ступенек, ведущих в глубь горного склона.
— Осторожно, Лидия. Эти ступеньки страшно неровные. У меня есть фонарь.
Трое из нас начали спускаться вниз, Марк и доктор Эймс остались на месте. Пока мы спускались под землю, меня охватило чувство тревоги и страха перед неизведанным.
— Мистер Рашид, вы сейчас увидите то, что три тысячи лет было скрыто от человеческого взора. В отличие от гробницы Тутанхамона, которую, судя по оставшимся следам, пытались разграбить, эта уцелела и выглядит точно как в тот день, когда жрецы запечатали ее.
— Никогда не подумал бы… — начал Ахмед, но не договорил.
В нос ударил отвратительный запах. Свет от фонаря Пола скользил по стенам и выхватывал рисунки фантастических существ и таинственные надписи.
— Конечно, здесь не очень чисто, — раздался его голос. — Мы не смогли навести здесь должный порядок. Мы выбросили всю грязь наружу, чтобы использовать ее в качестве маскировочного средства. Теперь вы увидите, — он пересек помещение, — что планировка здесь совсем простая. Тетеф был так уверен, что это убежище никогда не найдут, что не утруждал себя сооружением замысловатых люков и ловушек, какие обнаружены в местах других захоронений. Должно быть, он полагал, что сложные люки не понадобятся, если гробницу хорошо спрятать, так что он первым указал предкам на ошибки, которые те совершали. У него все получилось.
Мы спускались по наклонному проходу, бесконечно уходящему в темноту. Когда мы прошли около половины пути, Джелкс остановился и прислушивался. — Вам не послышалось, что кто-то звал меня?
— Нет.
— Странно, я мог бы поклясться… — Он передал фонарь Ахмеду. — Идите вперед. Я вернусь назад узнать, что им нужно. Думаю, долго не задержусь. — И он начал торопливо подниматься по скату.
Я взглянула на Ахмеда, фонарь едва освещал его лицо. Он стоял очень близко ко мне.
— Я пойду за тобой, Лидия.
Я пошла вперед.
Мы вошли в помещение, заполненное древними сокровищами. Кровати в форме львов, рулоны льняных и шелковых тканей, кувшины с благовониями, чемоданы из черного дерева, наполненные драгоценностями, мумия кошки. Все происходящее казалось таким нереальным, что я просто не могла поверить своим глазам.
— Смотри, Лидия! — вдруг сказал Ахмед.
Я быстро обернулась. Свет фонаря выхватил квадратную деревянную коробку с дырками на поверхности, сбоку стояли фигурки для игры.
— Вот откуда шакал! Он из этого комплекта!
Я присела на корточки и с близкого расстояния рассмотрела фигурки, затем улыбнулась Ахмеду.
— Не хочешь взглянуть на царя? — спросил он.
— Что? — Я с трудом встала. Похоже, здесь очень мало кислорода. — Нет… мне не очень хочется.
— Ты ведь не хочешь сказать, что испугалась мумии, а? — Ахмед взял меня за руку.
— Конечно, нет.
— Фараон там, внутри. Лидия, подобной чести удостаиваются очень немногие — увидеть царя таким, каким он был при жизни. Нанесем ему визит?
Мы осторожно ступали среди хрупких сокровищ и приблизились к еще одной двери. Она была встроена в стене — узкая, не менее пяти футов толщиной. Рядом лежал огромный квадратный камень, на котором остались следы, свидетельствовавшие о том, что ею передвигали и обтесывали.
— Лидия, не трогай этот камень, он соединен со спусковым механизмом, который возвращает его на прежнее место. А теперь иди вперед.
Ахмед держал фонарь, освещая маленькое помещение, я шла следом за лучом света. Увидев саркофаг из гранита, я спросила:
— Что это?
В это мгновение свет вдруг погас, и я услышала странный звук, напоминавший свист.
Обернувшись, я поняла, что двери больше не видно. Я также не смогла разглядеть стену. И даже свою руку, поднесенную к лицу.
Ахмед задвинул камень на прежнее место.
— Что это, — ничего не понимая, сказала я, протянула руки и двинулась вперед. Я толкнула камень. Естественно, тот не сдвинулся с места. — Ахмед? Ахмед! — Я прижалась лицом к неровной стене. — Ну, выпусти же меня! Помогите! Хоть кто-нибудь!
Я орала что было сил, понимая, что это бесполезно. Дверь была такой мощной, что никто не смог бы выбраться.
Я обернулась и прижалась к стене. Стояла кромешная темнота. На меня надвигался страх и оцепенение.
— О боже, — заскулила я. — Боже!
Я села на пол и поджала под себя ноги. Пыталась сдерживать плач, но слезы непроизвольно покатились из глаз, и я громко и отчаянно зарыдала.
Одна-единственная мысль билась в сознании: Ахмед Рашид замуровал меня в этой гробнице.
Спустя некоторое время я перестала плакать и почувствовала, что мое горе вытесняется злостью. Значит, он все-таки заодно с Росситером! Возможно, он даже не государственный служащий или же он им был, но оказался жуликом! И где Адель? Неужели вчера вечером Ахмед вместе с толстяком «позаботились» о ней?
На моем языке вертелись всевозможные бранные слова. Возмущению не было предела — меня уже дважды обвели вокруг пальца. Я пришла в бешенство от того, что так до смешного глупо сама попала в ловушку.
Но что делать?
И как же Ахмед все объяснит Полу Джелксу?
Пол Джелкс. Я уставилась в темноту. Слова Пола эхом отдавались в моих ушах: «Нам потребовалась не одна неделя, чтобы открыть последнюю дверь».
Какая же я дура, что сказала Ахмеду, будто никто, в том числе доктор Келлерман, не знает, где я нахожусь. А Пол Джелкс боится оказаться за решеткой, так что ему придется действовать по указке Рашида.
Как я разозлилась! И испугалась… Мрак подавлял, душил словно одеялом. Мрак пугал меня. Но я была не в полном одиночестве. Фараон Тетеф находился рядом со мной. Ничего себе компания.
Очнувшись, я не могла определить, как долго была в забытьи. Казалось, я скоро потеряю рассудок. Я ударилась в истерику, перенапряглась и упала в обморок. Теперь, если я хотела прожить хоть какое-то время, нужно вести себя очень тихо и пореже дышать.
