Я убрала ладонь от трубки.
– Нет, по-моему, не звонил.
– Под кайфом, да? – устало спросил Лоренс.
– Это очень личный вопрос, – ответила я с укоризной. – Так кому Дон должен был мне… э-э… звонить? Звонить, да?
– Ох, – усмехнулся Лоренс. – Как бы мне хотелось оказаться сейчас с тобой. Понятия не имею, почему Дон должен был тебе звонить. Я просто проверяю все варианты. А если честно, мне просто хотелось поболтать с тобой. Услышать в телефонной трубке голос здравого рассудка. И вот на тебе. Похоже, с рассудком у тебя нынче туго.
Я оглянулась. Троице моя телефонная беседа уже наскучила, и они развлекались, сосредоточенно разглядывая обычные игральные карты.
– Глядите, – поделилась открытием Ким, – если валета перевернуть, то картинка не меняется. Странно, правда?
– Если не ты поросенок, – ответил Лекс через некоторое время, – то кто тогда?
– Лично, я думаю, что Дон слетел с катушек, – говорил в трубку Лоренс. – С ним случается. Я позвонил его соседу по квартире, он в бешенстве. Говорит, что Дон задолжал ему кучу денег за аренду и отправился их добывать.
– Как? – недоуменно спросила я.
– Думаю, у Дона есть свои способы. Но его сосед намекал в основном на криминальные. Мол, Дон приторговывает собственной задницей в порту. – Лоренс вздохнул. – Хотел бы я, чтобы этот парень ошибался. У меня не слишком большие запросы?
– Который час?
– Полшестого. С нашей скоростью мы будем таскать вечность, а через час должен приехать покупатель из Миннеаполиса.
– Ладно. Мне пора.
Я понимала, что прозвучало резковато, но более сложное предложение могло у меня и не получиться.
– Ладно, – устало ответил Лоренс. – Сэм, позвони мне, когда сможешь, хорошо? Может, завтра пообедаем вместе или как?
– Сэм? – позвала Ким сонным голосом, когда я повесила трубку. – Ты знаешь, что если валета перевернуть вверх ногами, он выглядит так же? Правда, клево?
– Лео? – позвала я, пропуская ее слова мимо ушей. – Как скоро эта дрянь выветрится?
– Ты приняла только четверть, так?
– Так.
Чтобы я проглотила больше четверти сомнительной таблетки из кармана торчка с дурной репутацией! Все-таки здравый смысл меня не совсем покинул.
– Ну…
Лео на мгновение замер. Сам он проглотил целую таблетку, равно как и Лекс. Не удивительно, что их то и дело вырубало. Ким, которая вообще не хотела ничего принимать, разделила со мной половинку таблетки.
– Ну, – Лео собрался с силами, – ну, скажем, еще часок.
– Пойду прилягу.
Я добрела до спальни и завалилась на широченную кровать.
Но стоило смежить веки, как перед глазами закружились очень подробные и яркие видения. Я видела плывущую по реке Кейт, ее рыжие волосы колыхались в воде экзотическими водорослями. Рыжие пряди плавно переходили в багровые полосы, пересекавшие картины Барбары Билдер. Кейт тоже плыла в картине – что-то из прерафаэлитов. Офелия, запутавшаяся в огненных водорослях. Тело тронуто тленом, но волосы еще растут, проникая повсюду. Вокруг шеи тонкая красная полоска, она расширяется, становится все больше и больше, отделяя голову от тела…
Я резко открыла глаза, сердце учащенно колотилось. Какое-то время я смотрела в потолок сквозь тонкий муслин балдахина. Затем и на белой поверхности потолка проступили фигуры: призраки с развевающимися длинными шарфами, в белых шифоновых платьях. Всюду Кейт, сотни Кейт, и у каждой прядка длинных рыжих волос закрутилась вокруг шеи огненной полосой…
Я скатилась с кровати и поплелась обратно в гостиную. Лекс сидел в позе эмбриона, прислонившись к стене, и тихо постанывал в колени.
– Что с ним такое?
– Расстроился, когда я сказал, что он не похож на марабу, – пробормотал Лео.
Лекс всхлипнул.
– Лекс? – Ким обняла его за плечи. – Не унывай, ладно? Все не так плохо.
Лекс сквозь слезы посмотрел на нее.
– Может, ты похожа на марабу?
– Вылитая. Теперь доволен?
Он медленно кивнул. По его щекам медленно скатились две крупные слезы.
– Ой, глядите-ка, две маленькие русалочки! – воскликнула Ким. – С хвостиками! Какие хорошенькие!
– Телевизор никто не хочет посмотреть? – спросила я, теребя пульт.
Когда заплетается язык и хочется упасть на пол, всегда полезно видеть людей, ведущих себя еще нелепее. А в сериалах такое сплошь и рядом. Через полчаса телевизионной терапии я ожила настолько, что начала подумывать о прогулке. Лео в полной прострации валялся на диване и что-то бормотал себе под нос. Ким и Лекс сплелись в карикатурном подобии объятия. Я послала им нежную улыбку и побрела в спальню – переодеться для визита в галерею.
Полчаса спустя я выбралась из дома. На улице меня поджидал шок: я испытала приступ паранойи, вдруг возомнив, что за мной следят. Пришлось дать себе пинка – в фигуральном, конечно, смысле. Голова все еще кружилась – после неимоверных умственных усилий, которые потребовались, чтобы подобрать подходящий костюм и наложить косметику. Я придерживаюсь теории, что чем наряднее выгляжу, тем приличнее себя виду. Поэтому я влезла в кожаные джинсы шоколадного цвета, фиолетовый свитер на пуговицах, а шею обмотала пушистым темно-коричневым шарфом. В общем, оделась а-ля молоденькая французская актриска пятидесятых годов. Живости бы еще прибавить.
Швейцар вызвал мне такси. Проездка прошла относительно спокойно, если не считать очередной магнитофонной болтовни. Искусственный голос бубнил с такой проникновенностью, что я вскоре уверилась, будто нашла давно потерянного друга.
В галерее, несмотря на поздний час, еще горел свет. Лоренс распахнул дверь, как только я позвонила. Волосы его стояли дыбом, плечи все в паутине. Вид у него был измотанный.
– Никак вкалываешь? – удивилась я.
Бледное веснушчатое лицо расплылось в улыбке.
– Сэм! Тебя-то нам и не хватало! Как ты? Получше?
– По-моему, да, – неуверенно сказала я.
– Ну, входи! – Он распахнул дверь. – У нас тут дым коромыслом.
– Вы что, еще таскаете картины?
Лоренс помрачнел.
– Ага. Внезапно нагрянули любители искусства и возжелали повесить что-нибудь в алькове своего офиса. Хочешь посмотреть на этих болванов?
– Конечно.
Вся компания собралась на втором этаже галереи – в том числе сама художница. Рядом с Барбарой топтался верный Джон. Кроме того, здесь были Кэрол, Стэнли, Кевин, и незнакомая супружеская чета. С виду совсем молоденькие. Лишь приглядевшись, я поняла, что молодость – дело рук пластического хирурга. Готова поклясться, что они вкололи себе под кожу какой-то дряни, чтобы заморозить лицевые мускулы – не дай бог снова появятся морщины. В лицах этой парочки было не больше выразительности, чем у манекенов в витринах универмага «Блуминдейл». Такое сравнение им наверняка польстило бы.
