иди сюда, – отставляет бутылку он и похлопывает по подушке. – У нас есть примерно полчаса, прежде чем меня вывернет.
Кэтрин с готовностью залезает под одеяло и устраивается у него на плече, тут же чувствуя поцелуй на виске. На секунду задерживает дыхание, пытаясь остановить и сохранить в душе этот момент. Том, у которого упрямо и очень быстро растут кудри. Она в любимой шелковой пижаме кладет руку ему на грудь, ощущая размеренное биение сердца. Тихий коттедж на берегу озера посреди черт знает чего в штате Нью-Йорк.
– Милая, нам бы кое-что обсудить, – тихо произносит он.
Момент осыпается к ее ногам крошечными осколками.
– Да? – Кэтрин поднимает глаза на его губы.
– Что-то происходит? Ты часто уходишь в себя.
– Ничего такого, сложная неделя на работе.
– Кейт, давай-ка мы договоримся, – в его голосе снова слышатся властные нотки, – мне не очень нравится, что ты меня обманываешь. Я, конечно, не гений считывания намеков, но заметил, как ты напряглась, когда у нас была Майя.
– Да там ничего такого…
– Кейт, – отрезает он, – не буду вытаскивать из тебя информацию насильно. При этом хочу, чтобы ты понимала: если ты мне расскажешь, я как минимум попробую это решить. Возможно, мы вместе придем к решению. Но если ты продолжишь отговариваться работой, я буду бессилен.
– Ты звучишь как директор, – сдавленно говорит она, стараясь не выдать, что ее это заводит.
Но как объяснить ему свои страхи? Ссылаться на Майю будет некрасиво.
– Я и есть директор, – вздыхает он и крепче прижимает Кэтрин к себе. – Ну так что, я стою твоего доверия?
– Давай тогда по-честному, – предлагает она. – Ты дольше меня ходишь мрачный, так что расскажи первым. Подай пример.
– Быстро учишься, – коротко смеется он, но тут же замолкает.
Кэтрин замечает, как его губы искривляются в болезненной гримасе. Да, ей тоже неприятно говорить о своих переживаниях, но он первый начал!
– Какие бы слова ни выбрал, звучит по-уродски, – выдыхает Том после затянувшейся паузы. – Мне страшно, Кейт. Кажется, я сделал огромную ошибку, и теперь не знаю, как выпутаться. Вроде тяну время, а вроде только хуже становится. И вот теперь думаю: может, ты понимаешь то же самое?
– О чем ты?
Внутри холодеет. Обхватив голову Кэтрин, Том прижимает ее сильнее к груди. Он будто боится на нее смотреть.
– Я… господи, какие тут слова выбрать? Я втянул тебя в отношения. Помню, что ты этого не хотела. Даже помню, как говорила мне съебать – ну, своими словами. Но я такой долбоеб, милая, вообще не представлял себе, каким дерьмом окажется рак. Тогда казалось-то, или победить быстренько, или умереть на пике, зато красиво и с фейерверками.
У Кэтрин останавливается сердце. Она уже знает, к чему ведет этот разговор, но не может заткнуть уши, и теперь, как в хорроре, прислушивается к ноткам отчаяния в его голосе.
– Это такое дерьмо, господи, – стонет он. – Я не понимал, во что именно втягиваю тебя, но… Сейчас вижу все намного яснее. Уже пару недель пытаюсь перестать быть эгоистичной свиньей и отпустить тебя. Сама ведь чувствуешь? Мы привязываемся. Все становится хуже, особенно с моим состоянием. И я так не хочу удерживать тебя, но и отпустить неспособен. Даже размышляю: может, ты сама уйдешь? Поймешь, что тебе не нужен раковый больной, и уйдешь. Потому что у меня язык не поворачивается.
– Ты хочешь расстаться? – деревянным голосом спрашивает Кэтрин.
– Хуже, – тоскливо отвечает он. – Чтобы ты захотела это сделать, потому что все это дерьмо тебе не нужно.
Внутри разгорается ярость. Кэтрин выбирается из его крепких объятий и садится на кровати: она не даст ему трусливо отвести взгляд. Какого черта?!
– Ну уж нет, Томас Кристофер Гибсон, – чеканит слова она. – Ты херово придумал.
– Я просто…
– Ты не понимал, куда меня втягиваешь, – голос дрожит от злости, – но я-то знала. Или ты думаешь, доктор Ким первый день в больнице, ни разу не видела рак? Я с самого начала понимала, что тебя ждет. Если ты пороешься в своей памяти, то еще и вспомнишь, что предупреждала.
– Хочешь сказать, тебя все устраивает? – В его глазах заметны две собравшиеся слезинки.
– Что хочу сказать, то и говорю, – огрызается Кэтрин. – Я знала, на что шла, когда согласилась на свидание. И если теперь ты хочешь расстаться – по любой причине, кроме натянутого «Кейт, тебе это не нужно», – так и скажи, только озвучь, пожалуйста, настоящие мотивы. Потому что мне нравятся наши отношения. И твой рак меня не пугает.
– Других причин нет. Я только переживаю, что в будущем все изменится.
– Тогда в наших силах это предотвратить, разве нет? Или все, ты сдаешься?
Том на секунду отводит взгляд, но тут же становится еще более серьезным:
– Почему ты со мной, Кейт? Я точно не парень твоей мечты.
– Хватит приписывать мне мысли, которых у меня нет.
– Тогда почему?
– Потому что я люблю тебя, дурила.
От неожиданности Кэтрин закрывает рот обеими руками, боясь, как бы не вылетело что похуже. Она только что… Вот черт. Боялась озвучить это самой себе, все откладывала: рано определяться с чувствами. А тут призналась, даже не задумываясь.
Главное – это ощущается до постыдного правильным.
У Тома брови от удивления едва не доползают до линии волос, а лоб собирается гармошкой.
– Ты что?
Отлично! Именно такой реакции любая девушка ожидает на свое признание в любви.
– Ничего. Не обращай… Черт. Забей.
Кэтрин резко сдает назад, сползая с края кровати. А что она от него хотела? Ответного признания, что ли? Это все слишком глупо, и она идиотка, что дала вывести себя на эмоции.
– Вернись в постель, – он тянется вперед, успевая схватить ее за руку, – и кто из нас теперь сбегает?
– Это все не имеет значения. – Она так и застывает в идиотской позе: на четвереньках и с протянутой рукой, которую Том пригвождает к простыни.
– Кейт, милая, мы тут с тобой беседуем.
– Отпусти.
– Иди сюда, – серьезно повторяет он и тянет руку на себя. – Это что вообще было?
– Больше не хочу говорить.
Да что с ней? Щеки пылают: Кэтрин понимает, что выглядит до позорного глупо, но ничего не может с собой сделать. Все что сейчас хочется – уткнуться носом в кровать и закрыть голову подушкой. Она прячет глаза, тупо уставившись в окно.
– Кейт… – тянет Том мягче и подползает к ней сам. – Ты чего? Я что-то не так сказал?
– Нет, – проглатывает обиду Кэтрин. – Ты и не должен был, понимаю. Майя мне объяснила, что ты не очень…
– Майя? Она здесь при чем? Посмотри на
